Ужасы и мистика

Но голова лейтенанта исчезла, а выстрела так и не последовало. Норвежское море, 18 часов спустя Ходовая рубка была освещена лишь мертвенным, зеленоватым светом радарного экрана и тускло перемигивающимися лампочками на пульте автоштурмана. Ночью в открытом море от вахтенных требовалось только следить за показаниями приборов. Да и то не каждую секунду. – Бью короля, – спокойно сказал папаша Колен. Мартин посмотрел на выложенную карту и судорожно принялся рыться в своих картах – хотя было их всего…

Девчонки трепались о своем, девичьем. — Моя мама мне всю плешь проела, — с досадой говорила Терри. — «Потерпи до свадьбы» да «Потерпи до свадьбы»! — Моя то же самое твердит, — отозвалась Марджи. — Терпи, мол, нечего без чувств парням отдаваться. Вот и дотёрпелись!.. — Ага, дотёрпелись.,. Не сегодня-завтра сатанисты поймают. И только потому, что ты — девственница, принесут в жертву. — Терри всплеснула руками. — Боже мой! Бум слушал девчонок вполуха и опять думал о Бруно. — Интересно, — сказала…

Мы ждали, пока он вполне не удовлетворился тем, как раскурена трубка. Уложив в глубокую чашечку из корня верескового дерева аккуратный слой угольков, Джордж сложил на коленях подрагивающие руки и начал: — Так вот. Мне восемьдесят пять лет, а то, что я собираюсь вам рассказать, случилось, когда мне было двадцать или около того. Если быть точным, в 1919-м. Я как раз вернулся с Большой Войны. Пятью месяцами ранее умерла моя невеста от инфлюэнцы. Ей едва исполнилось девятнадцать. Боюсь, что спиртному…

- Как были убиты ваши дети ? - Только не вздумайте тянуть из меня подробности ! - Биллингс повернулся на бок и с неприязнью уставился на Харпера. - Я сам скажу. Я не из тех, кто привык тут у вас изображать из себя Наполеона или объяснять, что он пристрастился к героину из-за того, что его в детстве не любила мамочка. Вы мне не поверите, я знаю, но это неважно. Мне все равно. Для меня главное рассказать. - Я вас слушаю, - доктор Харпер достал из кармана трубку. - Мы с Ритой поженились в шестьдесят…

— Жизнь великолепна, Пиория, — заверил я его. — Говоря по правде, она так же прекрасна, как свежая краска на стене дома. Я бросил десятицентовую монету в коробку из-под сигар «Корона», лежащую на стопке газет Пиории. «Тайме» стоит вообще-то три цента, да и эта цена слишком велика для нее, но я с незапамятных времен платил Пиории десять центов за номер. Он славный парень и неплохо учится в школе, получает там приличные отметки. Я счел своим долгом проверить это в прошлом году, после того как он…

Нет, пардон, друзья мои, серьезная ошибочка вышла. Ради такой мелочи, ради очередной совковой чернухи не стоило бы начинать этот роман, даже за несусветный гонорар. Лучше пойти выпить пивка с друзьями-приятелями или пульку расписать. Определенно лучше. Но поскольку книга все-таки написана и даже издана, значит, не в этой дешевке ее сюжет. — А в чем? — А терпение, нельзя же начинать столь крупную и объемистую литературную форму без прелюдии: Шел 1991 год. Рушилась крупнейшая мировая империя, погребая…

– Привет! – помахал он ей рукой, не выходя из машины. – Надеюсь, я не опоздал? – Ну что вы. – Она поднялась и на длинных стройных ногах пошла к нему. – Просто я пораньше пришла. Люблю это место. – Ну да, и кофе, наверное, здесь отличный! – рассмеялся он. – Не хочу лишать вас этого удовольствия, но, может, прокатимся по городу? – А почему бы и нет? – Она спокойно пожала плечами, обошла машину, сама открыла дверцу и села рядом с ним на переднее сиденье, обнажив колени. – Вперёд, командир! – задорно…

Наверху что-то с треском грохнулось, словно там разбили какую-то посуду. Наверняка это мамина ваза в виде павлина. Если это так, то ее крайне мрачное настроение продлится до конца недели. Отойдя от полок с консервами, Лора направилась к лестнице, ведущей из подвала наверх, но тут же остановилась, услышав мамин крик. Это не был крик негодования по поводу разбитой вазы, в нем слышался какой-то ужас. Через гостиную в направлении входной двери простучали шаги. Судя по знакомому пению длинной пружины,…

И как дето-то мог заплатить архитекторам за то, чтобы они соорудили столь экстравагантное нагромождение выпирающих углов и сумрачных закоулков, фонтанов и витиевато украшенных ставней? Это все равно что потратить целое состояние на несколько тонн зефира, чтобы потом кормить им голодного человека, который предпочел бы хороший бифштекс с картошкой. Элайн не сразу подумала, что такая острая реакция на этот дом могла быть обусловлена ее собственным характером. Она лишилась родителей, когда ей было четыре…

Только доктор Виллетт, который в свое время помог Чарльзу Варду появиться на свет и с тех пор наблюдал за его телесным и духовным развитием, казался испуганным самой мыслью о будущей свободе своего питомца. Ему пришлось пережить ужасные вещи и он сделал устрашающее открытие, о котором не решался рассказать своим скептически настроенным коллегам. По правде говоря, сама по себе связь доктора Виллетта с этим случаем довольна таинственна. Он был последним, кто видел пациента перед его исчезновением,…

Признаки интеллектуальной свободы и любви к живому соседствовали и уживались с приметами тяжеловесного преподавательского достоинства. Норман выглянул в окно спальни. Знакомый мальчишка катил по улице тележку, доверху заполненную газетами. На противоположной стороне мостовой какой-то старик подстригал кусты, осторожно ступая по молодой траве. С громыханием промчался грузовик. Норман нахмурился, но тут показалась парочка студенток в брюках и рубашках навыпуск. Являться в подобных нарядах на занятия…

С любовью, Лора. 22 июля 1984 (позже) Дорогой Дневник! Ты даже представить себе не можешь, что произошло! Я спустилась вниз, и папа сказал, чтобы мама и я садились побыстрей в машину и не задавали вопросов, пока будем ехать. Мама, конечно, всю дорогу приставала к нему с расспросами. Я особенно не возникала, думая: вдруг папа проговорится. Но он не говорил. И я помалкивала, чтобы не испортить Себе предстояшлй сюрприз. Когда машина остановилась у конюшни «Броукен серкл», я поняла!…

Охотники находились рядом. Бросив все свои вещи, он выскочил на платформу и метнулся в сторону далеких огней города в надежде выиграть хоть несколько минут. И вот теперь он здесь. Здесь, в тени какого-то памятника... Услышав посторонний шорох в кустах, он мгновенно поднял голову. Тускло блеснул ствол револьвера. Сердце гулко бухало в груди. Они здесь. Они здесь! Шорох повторился. Курьер едва сдержал порыв пальнуть в пустоту. Не было смысла стрелять по теням. Оружие – это последнее средство. Не…

Мы некоторое время курили и глупо улыбались друг другу, как обычно улыбаются два иностранца, не очень хорошо понимающими друг друга. Потом старик с батоном сказал: — Они пересекли эту равнину, затем спустились к реке Орне. Я это очень хорошо помню. Его спутник вмешался. — Все верно. — Он махнул рукой. — Здесь и здесь. Американцы пришли со стороны дороги из Клеси, и немцы тогда снова отступили на равнину Орне. Здесь была очень тяжелая битва, помнишь, за местечко Пуан— де— Куильи? В тот день…

Магде захотелось обнять Курта, прижаться к нему, ощутить всей своей кожей – жар его тела, покрыть его, спящего, поцелуями… И пробудить – для новой страсти. Очень хотелось. Но она решила подождать. Пусть поспит еще немного. Она и так замучила его вчера. Вместо этого Магда слезла с постели. Подошла к столу, взяла персик из вазы, впилась в сочную мякоть и принялась высасывать сок. Ей всегда нравилось не кусать персики, а именно высасывать. Забавно. Может, и в ней тоже есть задатки вампира? …

Она продолжает петь. Но он вытаскивает из кармана детскую игрушку. Рогатка? Нет. Ремешок, годный для соколиной охоты? Тоже нет… Я теряюсь в догадках, пока он не прилаживает эту штуку к ее лицу – мячик из скомканной ткани сует в рот, а две кожаные полоски завязывает у нее на затылке. Она обнажена до пояса. Она в тени, но мне видна ее светлая кожа, лишь слегка выдающая примесь африканской крови. Голова запрокинута, глаза крепко зажмурены и стиснуты кулаки. Ей приятны его прикосновения, твержу я себе,…

К сожалению, я совершенно не представлял, в каком районе города нахожусь и куда следует двигаться, чтобы поскорее выбраться за его пределы. И даже мои чувства, как обычно, невероятно обострившиеся, тут ничем не могли помочь. Отовсюду одинаково пахло бетоном, асфальтом и автомобилями. Я решил, пока позволит темнота, бежать в юго-восточном направлении. Если же мне не удастся достичь окраин до утра, придется потратить какую-то часть темного времени на поиски убежища, где я буду ждать наступления следующей…

Вытряхнув из оловянного футляра на стол ворох скрученных пожелтелых листков, я призвал в помощь послушническое терпение и любознательность минувших студенческих лет: предстояла кропотливая работа, дабы поначалу просто разобраться, что к чему. В глазах издателя вся эта кипа бумаги не стоила бы и гроша, ибо в избытке снабжена была бесконечными отступлениями, сомнительными суждениями и псевдонаучными концепциями. Итак, перебирать, сортировать, отбрасывать твердой рукой. А у авторов рукописи (четырех…

Луч едва пробил несколько метров. Пещера, гладко отполированная когда-то текущими здесь водами полом, уходила в темноту и постепенно расширялась. Снаружи потемнело, на пещеру налетел зоорт. Слышались какие-то неземные стоны. Мельчайшие частицы песка, налетевшие вихрем, жалили спутников подобно измельченному алмазу. — Песчаная буря продлится, по меньшей мере, с полчаса, — сказал Беллман. — Может, нам пройти в глубь? Возможно, мы и не найдем там ничего ценного. Но хотя бы скоротаем время. А может,…

Папа хочет проверить, смогут ли эти олени из Южной Америки прижиться во Флориде. Он собирается прикрепить к каждому маленький радиопередатчик и выпустить их на болота. На волю. Они будут жить-поживать, а папа будет их изучать в условиях, что называется, дикой природы. Когда папа сказал нам, что мы переезжаем во Флориду из-за этих болотных оленей, мы все взбесились. Нам не хотелось уезжать из Берлингтона. Моя сестра Эмили плакала несколько дней. Ей уже шестнадцать, и ей не хотелось бросать старую…