А небо по-прежнему голубое

Гермиона уже хотела было вмешаться и втолковать приятелю, что никто бы задаром не раздавал настоящее золото на матче, но отвлеклась на появление самих команд. Уж больно интересно было посмотреть на того самого Крама, которого так нахваливал Рон. Когда приятель ликующе выкрикнул в тон трибунам, взорвавшимся при объявлении Людо Бэгмена: «Кра-а-а-ам!», Гермиона, как и Гарри, торопливо настроила свой омнинокль и направила его на знаменитого болгарского ловца. Виктор Крам оказался худым, темноволосым юношей с мрачным лицом, крючковатым носом и густыми чёрными бровями, придававшими ему угрюмый вид. Собой он скорее напоминал ястреба или иную хищную птицу, сходство усиливало то, как ловко он носился в воздухе, будто слившись воедино со своей метлой. Да, тут было чем восхититься — хотя бы мастерством полётов. До Гермионы донеслись восторженные реплики близнецов в адрес болгарина, и девушка отчего-то улыбнулась.

— Ита-а-ак, — завопил Людо Бэгмен, когда команды в полном составе вылетели на стадион. — Начина-а-аем!

И на несколько часов Гермиона, равно как и все остальные, выпала из реальности.

Позабыв о том, что она — уважающая себя девушка, воспитанная и благоразумная, не интересующаяся ни квиддичем, ни игроками или финтами, Гермиона при каждом удачном манёвре вскакивала с места и лихо приплясывала на пару с Джинни, размахивала своей шляпой, выкрикивала лозунги и восторженно вопила, угрожая сорвать голос. Атмосфера происходящего настолько её захватила, что она даже не задумывалась над своими поступками.

— Господи, они же разобьются! — завизжала Гермиона, когда Крам и Эйдан Линч — ловец ирландской команды — синхронно спикировали к земле на головокружительной скорости. Одновременно с тысячами болельщиков она прижала к переносице омнинокль, захватывая напряжённое лицо Крама и то, как в самый последний момент он резко вышел из пике и стрелой взвился в воздух. Это было невероятно опасно и в то же время великолепно.

— Вот это класс! — выкрикнули Фред и Джордж.

— Великолепный обманный манёвр Виктора Крама приводит к травме ирландского ловца! — между тем как ни в чём не бывало продолжал комментировать Бэгмен. С ирландских трибун раздался чудовищный стон.

А матч продолжался. Гермиона теперь, невольно заинтересовавшись манерой игры хмурого болгарина, неотрывно следила за ним через омнинокль и взволнованно охнула, когда он вдруг ринулся за снитчем.

— Это ничего ему не даст! Ирландия всё равно лидирует! — крикнула соседке в ухо Джинни.

Крам и Линч одновременно неслись к земле следом за снитчем, снова угрожая врезаться в травяное покрытие. До этого болгарин столкнулся с кем-то из игроков и разбил нос, капельки крови шлейфом продолжали его путь. Девушки пронзительно взвизгнули, когда ирландский ловец во второй раз вспахал лицом газон, а Крам снова взмыл вверх.

— Снитч?! Где снитч?! — завопил Чарли на всю ложу.

— Крам поймал его! — крикнул в ответ Гарри.

На секунду весь стадион погрузился в оцепеневшую тишину, на табло загорелись золотом слова: БОЛГАРИЯ — СТО ШЕСТЬДЕСЯТ, ИРЛАНДИЯ — СТО СЕМЬДЕСЯТ. Постепенно до всех начало доходить, что же случилось, а потом ирландские болельщики взорвались приветственными воплями. Матч завершился столь неожиданным поворотом событий.

— Крам вёл себя очень мужественно на матче, не правда ли? — спросила Гермиона.

Она и Джинни уже вернулись в свою палатку и переодевались ко сну. Джинни казалась уставшей и зевала во весь рот, но всё же боролась со сном, желая поболтать.

После матча их компания вернулась в большую палатку, чтобы отметить победу Ирландии. Фред и Джордж ликовали больше всех: их неожиданная ставка оказалась выигрышной, и сразу же по окончанию игры Людо Бэгмен вернул им выигрыш.

— Только не говорите маме о том, что делали ставки, — попросил мистер Уизли.

— Что ты! — воскликнул Джордж. — Будем молчать, как инферналы!

— У нас грандиозные планы на эти деньги, и мы не хотим, чтобы их отобрали, — пояснил Фред, довольно улыбаясь.

Мистер Уизли уже хотел было спросить о том, какие это планы, но в последний момент замолчал, поняв, что лучше бы этого ему не знать. Все ещё долго сидели в палатке, допивая вечерний чай, доедая бутерброды и обсуждая матч. Рон носился по комнате, обмотавшись стянутым у отца флагом Ирландии и совершенно нелогично вопил:

— Крам — чемпион! Крам — чемпион! Он был великолепен! А как летал! А как поймал снитч! А что за финт Вронского!

— Крам! Крам! Крам-Крам-Крам! — хором подпевали Фред и Джордж, задорно танцуя нечто вроде канкана и кружа вокруг братца, копируя птиц.

— Ты, похоже, влюбился, Рон! — хохотала Джинни вместе с Биллом и Чарли, снисходительно поглядывавшими на всеобщее веселье. Близнецы тут же ухватились за высказанную сестрой мысль и запели:

— Я люблю-ю-ю тебя, Ви-и-икто-о-ор…

— О-о-о-чень люблю-ю-ю…

— Когда-а-а-а мы не вме-е-есте-е-е…

— Я ноча-а-ами не сплю-ю-ю! — одновременно закончили они, подключив к импровизированному хору ещё и Гарри.

Перси уже давно, неодобрительно бурча, удалился на покой, а вскоре мистер Уизли отправил в палатку и девочек. Хотя заснуть в какофонии звуков было невозможно, все принялись разбредаться по постелям. За пределами палатки ликовали ирландцы, их пение и хохот наполнили душную августовскую ночь.

— Рон прав, Крам действительно крутой игрок, — согласилась Джинни, отчаянно зевая. — И летает как настоящий орёл… Или как там эту птицу… — она уткнулась лицом в подушку.

Переодевшись, Гермиона потушила свет и забралась в постель. Глаза отчаянно слипались, хотелось спать. Мысли путались: то Гермиона размышляла над тем, что вейлы на самом деле не такие уж красавицы, то над тем, как мужественно играл Крам, получивший в игре травму и как ловко он закончил игру на своих правах… Разбудил её взволнованный голос Джинни откуда-то сверху:

— Гермиона, ты спишь?

— Уже нет, — недовольно буркнула девушка, потягиваясь. — Что, уже утро?

— Нет! — Джинни свесилась через бортик кровати, её рыжие волосы хлынули водопадом вниз, обрамляя бледное лицо. — Слышишь?

Прислушавшись, Гермиона отметила, что на улице действительно стало гораздо более шумно, чем было. На брезентовых стенках палатки плясали отблески огней.

— Похоже, веселье перешло все разумные границы, — зевнула девушка, намереваясь снова заснуть.

— Нет! Гермиона, мне страшно! — Голос Джинни действительно дрожал. — Может, выглянем, посмотрим, в чём дело?

Вздохнув, Гермиона встала с кровати, закутавшись в одеяло, и подошла к выходу из палатки. Отодвинула брезентовый край и выглянула наружу, впуская прохладный ночной воздух. Сначала ей показалось, что ирландцы просто слишком развеселились, но потом она разобрала средь огней и криков тревожные вопли, полные страха. Вокруг носились люди, полуодетые, кто в пижаме, кто в спешно натянутой мантии, раздавались вспышки заклинаний. Мимо пронёсся какой-то парень, и Гермиона спешно нырнула обратно в палатку, отступила и взвизгнула от страха, натолкнувшись на подобравшуюся сзади Джинни.