«Здесь же мысли!

Ты их только прочтешь или услышишь,

и они как вирус засядут в голове!»

«Бабы… Есть еще недостатки в нашем мире…»

«С мыслями только беды. Сегодня их разрешили,

а завтра наоборот. Или еще хуже: сегодня они

полезны обществу, а назавтра глядишь – они уже вредные.

Без них спокойней.»

«Вытворить, натворить что-нибудь —

это у влюбленной женщины в крови.»

«Думать имеют право только те,

кто владеет этим миром.

Всем остальным остается самая малость:

думать, как лучше выполнить то, что

задумали за них другие.»

«В условиях тотальной демократии

нет места неправильным мыслям!»

«Будь осторожен – там, на воле женщины!»

– Суд будет проходить в Главном зале Верховного суда Высшей Справедливости! – Адвокат задыхался от счастья. – Вас приговорят к расстрелу в красивейшем из всех зданий на свете!

Адвокат выглядел счастливым, всем своим видом словно призывал Алекса разделить его радость.

Алекс восторгов своего адвоката не разделял. Более того фраза о расстреле заставила сердце екнуть. Не то чтобы сильно. Мысль о расстреле Алекс не допускал, более того опровергал, как совсем невозможную. Но то, с какой радостью адвокат выдохнул фразу о расстреле, ему не понравилась. Алекс полагал себя человеком, обладающим определенным, пусть и не выдающимся, чувством юмора. Но если адвокат шутил, то он этой шутки не понимал. Более того немного в душе обиделся. На интонацию, на этот совсем неуместный восторг адвоката в его нынешнем положении заключенного.

– Вы смогли узнать в чем меня обвиняют? – Подчеркнуто вежливо спросил Алекс у адвоката. Он решил не обострять отношения из-за неудачной шутки своего защитника.

– Ой! Ну вы о такой ерунде думаете. Совсем мне неприятно. – Возмутился адвокат. – Я вам такую замечательную новость принес. А вы мне настроение портите. Совсем испортили. Какие иногда неблагодарные клиенты бывают!

Алекс заметил, что адвокат действительно расстроился. Ему стало неловко. «Может у меня действительно не все в порядке с чувством юмора?» – подумал Алекс.

– Извините меня, пожалуйста. – Сказал он вслух, хотя сам не понял за что извинялся.

В любом случае, ссориться со своим адвокатом Алексу казалось не умным поступком. Он даже немного улыбнулся, совсем немного. Показывая, что шутку о расстреле воспринял правильно, с юмором.

– Ладно. – Великодушно махнул рукой адвокат, но видно было, что он все еще расстроен. – Я на вас почти не сержусь. Хотя обидно, честное слово. Я столько усилий приложил, чтобы вас судили в таком замечательном месте!

Алекс промолчал. С удивлением рассматривал адвоката, несколько стопок бумаг перед ним на столе и толстый потрепанный томик уголовного кодекса с закладками из тонких полосок бумаги. Уголовный кодекс был толщиной с кирпич, но некоторые стопки документов были еще толще. Алекс с уважением подумал об адвокате – перелопатить такую массу материалов, подготовить их, разобраться. «Большого ума человек, – подумал Алекс, – столько бумаг изучить! Это какая голова нужна?!».

– Это все материалы по моему делу? – Алекс кивнул на стопку бумаг.

– Что вы! Что вы! – Весело отмахнулся адвокат. – Это все антураж, если вы понимаете это слово. Чем больше бумажек перед собой выложишь, тем значительнее кажешься клиенту. Тем больше гонорар и слава. Большинство этих бумаг совершенно не относятся к нашему делу. Лишь малая часть. Там, где я добивался рассмотрения вашего дела в Главном зале Верховного суда Высшей Справедливости, ввиду значимости судебного процесса над вами. Ох, как пришлось над этим потрудиться, скажу откровенно.

Алекс еще больше удивился словам адвоката. Если до этого он винил себя в отсутствии чувства юмора, то сейчас чувствовал себя глупым. Решительно ничего не понимал в этой беседе. Откровенность адвоката была неприятной, если не больше.

– Вы сказали «значимый». В чем же меня обвиняют? В чем «значимость»? Я могу это узнать?

– Конечно можете! – Адвокат искренне улыбнулся. – Я надеюсь, что на заседании нам об этом скажут.

– Вы не знаете в чем меня обвиняют?

– Вас обвиняют в преступлении высшей степени. Детали не имеют значения.

– Высшей степени? – Изумился Алекс. – Что это значит?

– Это значит. – Адвокат откинулся на спинку скрипучего казенного стула комнаты допросов. Лицо у него снова было довольным, более того – счастливым. – Это значит, что хуже ничего натворить в своей жизни вы не могли, к моему счастью. Там рассматривают только тех, кого затем казнят. Вас, непременно, расстреляют! Поэтому, к нашей обоюдной радости, процесс пройдет в Главном зале Верховного суда Высшей справедливости. И поверьте, я всех на уши поднял, чтобы они не отделались каким-то жалким средним или даже малым залом! Не на того напали! У меня столько лет практики! У меня огромные связи! Только Главный зал! Никак не меньше! Давно хотел вести дело уровня Главного зала. Наконец, повезло нам с вами. Главный зал! Телевиденье! Пресса!

Выкрикнув последнее слово, адвокат помахал перед собой рукой с вытянутым указательным пальцем, а другой рукой сильно ударил по уголовному кодексу. От кодекса во все стороны полетела пыль. Глаза адвоката сияли от восторга.

Вопреки ожиданиям адвоката, Алекс по-прежнему не разделял его радости. Слово «расстрел» прозвучало снова. Впервые Алекс подумал, что это может быть не шуткой. Будучи здравомыслящим человеком, отмахнулся от мыслей о грустном, как ему казалось, даже невозможном. Но тут же взглянул на мрачную тюремную комнату для допросов с грубыми зелеными стенами, наручники на своих руках, прикованные к цепочке, уходящей в дырку поцарапанного стола и впервые усомнился в своем здравомыслии.

– Погодите. – Алекс заставил себя криво усмехнуться. – Вы столько сил и времени потратили на то, чтобы добиться заседания в Главном Зале и совершенно не знаете в чем меня обвиняют?

– Как не знаю? – Обиделся адвокат. – Как не знаю? Вы сейчас хотите усомниться в моей профессиональной пригодности? У меня престижный университет с почти отличием, между прочим! Знаете, какие дела я вел? Так я вам скажу – лопух в нашем адвокатском деле нипочем не сможет добиться процесса в Главном зале. А я смог! Смог! А это уже само по себе говорит о мне, как профессионале! Высочайшем профессионале, между прочим! Вы меня второй раз, за нашу беседу, хотите оскорбить. Но у вас ничего не получится! Не получится, неуважаемый вы мой! Слышите? Я никому не отдам процесс в Главном зале! Никому. Но если вы хотите испортить отношения со своим защитником перед таким важным процессом…

Адвокат многозначительно умолк. При этом сердито и немного театрально сложил реки на своей груди. Алекс почувствовал себя виноватым, но все же решил осторожно настоять на своем.

– Ни в коем случае! – Заверил он адвоката. – Я ни в коем случае не хочу с вами сориться. Я всего лишь хочу узнать в чем меня обвиняют. Согласитесь, что имею на это полное право. Не сердитесь на меня, прошу вас.

– Я ведь вам уже сказал. – Сердито ответил адвокат. – Вас обвиняют в преступлении высшей степени. Почему я должен повторять одно и тоже дважды? Вы знаете, как дорого стоит мое время?