Абсурд

– Я требую бумагу и ручку! Я требую бумагу и ручку! Я буду писать!

Окошко открылось. На этот раз Алекс не уберегся – его снова сфотографировали. Он едва успел отвернуться от вспышки и прикрыть глаза. Не ослепило.

– Бумагу. Бумагу и ручку мне! Я должен написать прошение! Заявление хочу написать!

Он боялся, что ему откажут. Но голос за дверью ответил:

– Сей момент, с большим удовольствием!

И действительно, через короткий промежуток времени, окошко вновь открылось и ему протянули целую стопку бумаги и ручку.

– Ты в разные адреса пиши. Побольше. – Посоветовал ему надзиратель. – Поможет.

Алекс растерялся от такой любезности тюремщика. Забыл даже поблагодарить. Жадно ухватил бумагу, подбежал к столу.

– Как правильно писать? На кого? – Спросил он у своих сокамерников.

– Что ты хочешь?

– Заменить адвоката, пожаловаться на арест, потребовать предъявить мне обвинение. Я хочу знать в чем виноват, за что сижу здесь и за что угрожают мне казнью!

Ему подсказали. Самые разные инстанции. Писать было куда. Бумаги хватало, он писал до самого вечера. Во все инстанции какие мог, какие знал и какие ему подсказали сокамерники. К концу дня был доволен проделанной работой. Возможно не все бумаги рассмотрят, но лучше действовать, чем мотаться по камере в отчаянье. Бумага – это сила. Не везде отмахнутся, возможно проверят, разберутся, освободят… или, хотя бы, не расстреляют.

Вместе с грязной посудой, после ужина, отдал бумаги надзирателю. Уже привычно уклонился от света вспышки. Охранник не стал забирать ручку и оставшиеся чистые листы бумаги. Но листы с заявлениями внимательно пересчитал, пока Алекс напряженно топтался сбоку от окошка. Он боялся, что надзиратель может придраться к его текстам и завернет некоторые из его прошений.

– Всего четырнадцать? – Удивился надзиратель. – Почему так мало? Бумаги много, пиши еще! Надо двадцать пять, а лучше тридцать!

– Не понял. – Удивился Алекс. – Что значит «надо еще»? Почему двадцать пять-тридцать?

– Чудак-человек! – Изумился тюремщик. – Твои автографы дорого стоят. Всем хочется получить. Ты знаменит! У нас, охранников, зарплата маленькая. Выкручиваемся, как можем. Пиши еще!

– Как! – Возмутился Алекс. – Вы не передадите мои заявления адресатам, а будете их продавать?

– Ну конечно. – Воскликнул, довольный сообразительностью Алекса, надзиратель. – Я тебе целый час объясняю, что на продажу. Твои автографы стоят дорого. Пиши еще! Если что надо – не стесняйся, в любое время дня и ночи. Все сделаем, любой каприз, дорогой ты наш.

Алекс попытался выхватить, забрать свои заявления, порвать их в клочья. Но надзиратель оказался проворней. Рука с бумагами мгновенно оказалась за спиной вертухая, а другой рукой он, едва не отдавив пальцы Алексу, захлопнул окошко. Сквозь металл послышался приглушенный смех. Алекс со злости попинал дверь ногами-руками, но затем обессиленно ушел к своему месту. Упал на постель, но до утра заснуть не мог.

*****

Перед обедом следующего дня его снова повели к адвокату. Уже знакомые коридоры, приказы тюремщика, которые Алекс выполнял раньше, чем тот успевал их издавать. Алексу казалось, что так он действует не по команде, а самостоятельно, как вольный человек по своему желанию. Сам, конечно, понимал смехотворность своих доводов. Но, тем не менее, воспринимал свое поведение, как маленькую личную победу, как часть свободы.

Адвокат еле дождался пока Алексу пристегивали наручники к цепочке, которая тянулась из стола. Он едва не подталкивал надзирателя к выходу. И сразу же накинулся на Алекса.

– Как вы могли? Как вы посмели так меня обмануть? – Адвокат возмущенно тряс кулаками перед лицом подзащитного.

Алекс в душе возликовал. Он обнадежил себя, что несмотря на вчерашний печальный разговор с тюремщиком, хоть одно его письмо с просьбой заменить адвоката нашло своего адресата. И этот странный адвокат, от того не на шутку так разволновался. В тюремной куртке у Алекса было еще два прошения, которые он не отдал тюремщикам. Одно о замене адвоката, а второе с требованием узнать подробности своего обвинения.

– В чем ваше недовольство? – Непринужденно спросил Алекс. Но, при этом внимательно изучал гневное лицо собеседника. Тот с каждой секундой все больше свирепел. Внутренне Алекс все больше радовался возмущению адвоката и очень надеялся, что тот волнуется и возмущается не зря – его заменят до начала процесса.

– И вы еще спрашиваете так невинно! – Вскипел адвокат.

Он кинулся к своему портфелю, стал неистово рыться внутри. Несколько бумаг вылетело из-под его рук и улетело на пол. Адвокат не обратил на это никакого внимания.

– Он еще спрашивает! Он еще спрашивает! – Возмущенно повторял он. – Ах вот она. Вот! Вот!

Алекс удивленно рассматривал в его руке газету. На первой странице было его фото с начальником тюрьмы. Он успел прочитать заголовок большими буквами: «Преступник понесет наказание!». Текст мельче под заголовком, Алекс при своем огромном желании, не смог прочитать.

Тем временем, адвокат вытащил еще одну газету с портфеля. На титульной странице также была фотография Алекса сквозь окошко в двери камеры, когда он сдавал грязную посуду. Заголовок гласил: «Негодяй не выйдет живым из тюрьмы!». Снова Алекс не смог прочитать ничего кроме заголовка.

– И вы еще спрашиваете! – Адвокат тряс сжатыми в кулаке газетами перед лицом Алекса. – Здесь должны быть мои фотографии. Фотографии меня! Меня, ну и вас иногда! Но не вас одного! Не тюремщика этого, ничтожного! Я ваш адвокат, а не он! Как вы меня подвели! А еще хотите со мной дружить. Стыдно вам, стыдно вам должно быть. Если, конечно, знакомо это чувство. В чем я лично сомневаюсь.

Алекс очень удивился такому неожиданному повороту разговора, этим странным и печальным для него, заголовкам газет. Если уж газеты о нем пишут…

Адвокат, весь в гневе, уселся напротив. Стул под ним тяжело скрипнул. «Защитник», некоторое время, молча сидел с красным от злости лицом, руками комкал газеты. Взгляд его «сверлил» Алекса. Самому Алексу был почти равнодушен его гневный взгляд. Он надеялся, что тот перестанет трясти рукой с газетами, и будет возможность хоть что-то прочитать по своему делу. Но адвокат так сильно их скомкал, что не было никаких шансов прочесть хоть несколько слов. Пауза затянулась. Адвокат напрасно ожидал извинений.

– Что вы молчите? – Не выдержал адвокат. – Вам стыдно, я надеюсь?

– Совершенно нет. – Ответил Алекс. – Мне не стыдно. Вы узнали подробности моего обвинения?

– Не отвлекайте меня пустяками. Не отводите разговор от главного на второстепенное. – Адвокат стукнул кулаком, с зажатыми газетами, по столу. Газеты смягчили удар. От того звук оказался не слишком сильным. Адвокат стукнул другой рукой, без газет, еще раз. На этот раз звук получился более громким, что вполне его удовлетворило. Больше он стучать не стал.