Адмирал Империи – 38

Он сделал эффектную паузу, обводя взглядом ошарашенные лица черноморцев. Те явно не знали, как реагировать на столь неожиданное предложение. С одной стороны, нужда в опытных бойцах была велика. С другой — как воспримут это их собственные экипажи?

— Знаю, какие чувства могут возникнуть у ваших людей, когда у них на кораблях появятся те, с кем они до этого много раз воевали, — продолжил Ясин, словно прочитав их мысли. — Но, как вы сами видите, все меняется, господа. Причем очень быстро и кардинально. Вчерашние враги становятся союзниками, а друзья предают. Такова жизнь. И нам тоже пора меняться, если мы желаем победить и достичь желаемого…

Бозкурт откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок и пристально глядя на собеседников через экран.

— Итак, вот мое предложение. Мои люди перейдут к вам в полное подчинение на время кампании против диктатора-регента Демида Зубова. Я уже не смогу забрать их обратно до этого срока, даже если очень захочу. Они будут служить вам верой и правдой. Таким нехитрым способом вы в одночасье восполняете прежние потери и увеличиваете собственные экипажи, соответственно, повышая мощь своих дивизий на десятки процентов! Неужели не радужная перспектива, господа?

По крайней мере, двое из четырех адмиралов переглянулись меж собой, серьезно задумавшись над предложением Бозкурта. Во взглядах Гуля и Орлова уже не было прежней неприязни и возмущения, а лишь холодный расчет. В конце концов, если уж они пошли на союз с османами, то почему бы не довести дело до конца? Да и выбора, похоже, особо не было…

— В чем ваша выгода? — не успокаивался Александр Михайлович Красовский, буравя Бозкурта пристальным, испытующим взглядом. Он-то прекрасно понимал, что этот хитрый старый осман не пошевелил бы и пальцем, не узрев в том собственного интереса. Уж слишком долго они воевали друг с другом, чтобы верить в бескорыстие и благородство намерений. — Только не рассказывайте нам сказки о том, что вашим «морякам» стало тесно на галерах и линкорах… Ищите дураков в другом месте!

На лице Красовского читалось неприкрытое недоверие пополам с раздражением. Он демонстративно скрестил руки на груди, всем своим видом давая понять, что не купится на пустые россказни. Однако Ясин Бозкурт, казалось, ничуть не смутился от подобной враждебности. Лишь добродушно пожал плечами, словно удивляясь недогадливости оппонента.

— Представьте себе, но это как раз одна из причин, не смейтесь, вице-адмирал, — невозмутимо парировал он, глядя прямо в глаза Красовскому. — Подумайте сами: в случае гибели переполненного корабля во время сражения, я лишаюсь огромного количества ценнейших космоморяков, которые просто физически не смогут покинуть борт во время эвакуации… Согласитесь, непозволительная расточительность в наше непростое время. Однако вы правы, это еще не главное…

— А основная причина? — резко бросил Александр Михайлович, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос. — Хватит ходить вокруг да около! Выкладывайте начистоту, чего вы хотите, Бозкурт?

Остальные наши адмиралы пока молчали, но по их напряженным лицам было ясно, что слова Александра Михайловича выражают общее мнение. Никто не собирался доверять османам на слово, без веских на то оснований. Командующий Южным флотом тяжело вздохнул, будто разочарованный непонятливостью собеседников. И вдруг резко подался вперед, упершись ладонями в столешницу и пристально глядя на «„черноморцев“».

— Мне нужны ваши корабли, — веско, с расстановкой произнес он, чеканя каждое слово. — Вот чего я хочу, Александр Михайлович. И, поверьте, не стал бы просить, если б не острая необходимость.

Повисла звенящая тишина. Хиляев и Красовский, казалось, онемели от подобной наглости. Переглядывались растерянно, не зная, что и сказать. Такого откровенного заявления они точно не ожидали.

— Да-да, ваш Черноморский космический флот растет не по дням, а по часам, — продолжал меж тем Бозкурт. — Чуть ли не каждый час к вам присоединяются все новые и новые корабли. Мои же дивизии практически не пополняются. Сперва Южный флот понес пусть и не существенные, но весьма болезненные потери, прикрывая ваше отступление из сектора битвы… Надеюсь, вы не забыли об этом и по достоинству оценили нашу жертву?

В последних словах прозвучал откровенный упрек, почти обвинение. Мол, когда вы, русские, драпали с поджатыми хвостами, османы стояли насмерть, спасая вашу шкуру! И теперь вправе рассчитывать на благодарность.

Дамир Хиляев нахмурился, явно задетый этим выпадом за живое. Гордость русского адмирала не позволяла ему мириться с подобными намеками.

— Мы уже говорили вам слова признательности за этот поступок, — процедил он сквозь зубы, сверля Бозкурта колючим взглядом. — Вы хотите услышать «спасибо» еще раз?

— Бросьте, кому нужны сейчас пустые славословия? — промурлыкал Ясин Бозкрут медовым голосом, от которого у Хиляева лишь сильнее зачесались кулаки. — Лучшим способом отблагодарить своего верного союзника будет передача небольшого количества кораблей из ваших дивизий под мое начало. Самую малость. Нет-нет, я даже не претендую на новейшие дредноуты, которые совсем недавно прибыли к вам с космоверфей… Их вы, конечно же, мне не отдадите, это понятно. Я говорю прежде всего о тех старых посудинах второго и третьего поколения из гарнизонных групп звездных систем, через которые мы сейчас проходим. Согласитесь, это, мягко говоря, не лучшие вымпелы, которые вы сами бы хотели видеть в своих дивизиях… Так почему бы не пустить их на доброе дело, укрепив тем самым наш союз?

Бозкурт вновь откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе и с видом крайнего миролюбия взирая на собеседников. На губах его играла легкая полуулыбка, однако взгляд оставался цепким и колючим, словно примериваясь, не переборщил ли он часом.

Адмиралы-«черноморцы» вновь растерянно переглянулись, обдумывая услышанное. Предложение турка, конечно, звучало довольно дерзко. Но, если подумать…

— И какое же количество кораблей вы желаете таким образом от нас получить? — первым подал голос вице-адмирал Гуль, похоже, больше остальных заинтересовавшийся предложением османа. И не мудрено: именно в его 27-ой «линейной» подобного, как выразился Бозкурт, старья находилось больше всего.

На лице Ясина расцвела торжествующая улыбка. Он мигом уловил в тоне Гуля готовность к торгу и уже мысленно потирал руки, предвкушая легкую добычу.

— О, цена моя невелика, господа, — проговорил Бозкурт, щуря масляные глазки. — По десять вымпелов с каждой дивизии за каждые пять тысяч уступленных вам членов экипажей… Соответственно, получив от меня обещанное подкрепление, вы передаете в мое распоряжение по десятку кораблей — какие сами посчитаете нужными. Остальные же ваши вымпелы будут доукомплектованы османскими ветеранами чуть ли не до предела их вместимости! По-моему, более чем щедрое предложение, вы не находите?

— Десять кораблей — это чересчур много, уважаемый Ясин-паша, — с деловым видом воскликнул Аркадий Эдуардович Гуль, быстро смекнувший, что настал самый подходящий момент для торга. Глаза его алчно заблестели, а на губах заиграла плутоватая ухмылка бывалого рыночного зазывалы. — Давайте-ка умерим аппетиты, любезнейший, не то ведь и подавиться недолго…

Бозкурт лишь снисходительно хмыкнул, нисколько не смутившись напором собеседника. Похоже, подобный торг был ему не в новинку.

— Хорошо, тогда по пять кораблей с каждой дивизии, — сделал он ответное предложение, хитро прищурившись. — Но учтите, в таком случае я уже сам буду выбирать, какие именно посудины забрать. Идет?