Адмирал С. О. Макаров. 1848-1948

И. наконец, уничтожающую критику теории «владении морем» дал Макаров почти в самом начале своего труда в § 10, в -котором сказал:-

«Два авторитета но стратегии — Мэхэн и Ко.юмб — говорят, что главной целью флота во время войны должно быть командование морем. До сих пор эго понималось таким образом, что флот, командующий морем, беспрепятственно и совершенно открыто в нем плавает, в то время как его разбитый противник нс смеет показаться из своих портов. Так ли эго будет и настоящее время? Инструкции, имеющиеся по сему предмету, советуют этому победоносному флоту избегать ночыо встреч с миноносцами своего противника и потому скрывать тщательно свои огни и ходить хорошим ходом. Если победоносный флот этого не сделает на ночь, то несколько

3 За к. Лй

единиц из его состава будут уничтожены в норную ночь и может быть столько же н последующую.

Есть много других несообразностей.... теперь же мы хотели лишь указать на шаткость и самых основаниях».³⁷ *

Эю все. конечно, еще далеко нс критика всех концепций Мэхэна и Коломбо, но в те дни это был первый голос русского адмирала, обративший внимание общественности на «шаткость в самых основаниях» теории Мэхэна и Коломба.

Однако это был «глас вопиющего в пустыне», и теория Мэхэна и Коломба продолжала пропагандироваться во всех флотах. в том числе и в русском флоте. Голосу адмирала Макарова не вняли ни Клало, ни Жорвс, ни ряд других русских военно-морских теоретиков. И только в дни торжества сталинской военной науки, советские воины нанесли реакционным теориям Мэхэна и Коломба сокрушительный и окончательный удар. Надо отдать должное и смелости мыслей, высказанных выдающимся русским адмиралом Макаро-пы.м.

Макаров в целом не отрицал теорию владения морем, он был лишь близок к этому; в официальных же оперативных документах Макаров всегда писал, что русский флот должен «владеть морем». Адмирал не смог преодолеть некоторые пережитки мануфактурного периода.

Так, в записке о 20-летием плане судостроения (1903 —

1121о

1923 гг.) Макаров писал: «Если наш флот будет в состоянии командовать морем, то Япония будет совершенно бессильна что-нибудь сделать». О «владении морем» Макаров писал как о задаче флота и в своем отчете о пребывании на Дальнем Востоке, и в соображениях о боевых действиях на море во время войны с Японией.

Большая заслуга Макарова состоит в том, что он, нанеся удар по «вечным принципам», усомнившись во всеуслышание в сущности самой теории «владения морем», указал на шаг-кость в самых основаниях учений Мэхэна и Коломба. Адмирал Макаров не смог сделать окончательных выводов, а потому объективно и не порвал с этими теориями. «Есть много других шсообразностей, но мы о них будем говорить впоследствии»,²— писал Макаров, но преждевременная смерть, не дала ему возможности осуществить эти благие намерения.

ОБ ОШИБКАХ С. О. МАКАРОВА

Поскольку рассмотренные нами труды контр-адмирала Макарова явились сгустком его оперативно-тактических взглядов, ставших достоянием наших офицеров, представляется необходимым указать и на основные ошибочные мысли Макарова.

13 «Рассуждениях по вопросам морской тактики» в гл. I § 12 озаглавлен: «Сопоставление морских и сухопутных военных наук». Само заглавие параграфа заставляет нас отнестись к нему с настороженностью. Не со всеми положениями можно было соглашаться и в эпоху Макарова, а тем более в наши дни. Так, контр-адмирал Макаров писал: «Некоторые из военных авторитетов полагают, что наука о войне кок па море, так и на суше одна и та же...¹. Макаров не указывает, какого именно автора он имел в виду, сам же он эту точку зрения не разделял и писал даже, что «такой взгляд был бы справедлив, если бы принято было соединять начальствование над армией н флотом в руках одного главнокомандующего, который и руководил бы общими боевыми средствами страны.» ^{38 39} Макаров далее даже соглашается в принципе с целесообразностью такого положения, говоря, что «цельность действии могла бы выиграть от полного слияния армии и флота и соединения в одном министерстве общего управления наступательными и оборонительными силам;! страны».⁴⁰ Макаров, казалось, был близок к правильному решению вопроса, но он сам не верил в логичность этих своих рассуждений и закончил указанные выше справедливые мысли словами: «.. .еще ни одна нация не вступила на этот путь, ибо существует огромная разница между приемами воины на суше и на море...» ⁴¹ Здесь контр-адмирал Макаров явно путает область стратегии с тактикой. Отсюда незерен и его взгляд, когда он говорит, что «.. .требуется некоторая осторожность, когда мы пожелаем законы воины, выработанные для сухого пути, перенести на море... приходится разделять науки, создавая отдельную морскую стратегию и морскую тактику». ⁴² Верный своей эпохе, находившейся в известной степени под влиянием всевозможных морских «школ»,

' большинстве стоявших на позициях теории Мэхэна и 1\о-•ломба, нс понимая природы войн как социального явления., нс зная вообще причин их возникновения, Макаров нс мог по- ,

пять и единства законов воины на суше и на морс, единства стратегии вообще. Контр-адмирал Макаров, например, считал, что «стратегия есть философия войны», ‘ однако «государственную политику» он выделял в качестве надстройки над ' морской стратегией, превращая последнюю, по существу, в аполитичное учение о войне. Ошибочность этих положении нам очевидна. Нс можем мы согласиться и с мнением Макарова о том, что тактика есть наука, а не часть военного искусства.

Контр-адмирал Макаров видел много нового, что давала техника парового флота, часто делал правильные, четкие прогнозы на будущее, хотя бы тогда, когда он так красочно высказывал свои сомнения в правильности теорий Мэхэна у

и Коломбл. Однако в ряде случаев Макаров выступает еще как моряк парусного флота, не отошедший окончательно от особенностей той эпохи. Отсюда было неверным н утверждение адмирала Макарова о том, что «у армии сухопутной есть слабая сторона — тыл, а у эскадры его пет». 2 Именно г

в эпоху Макарова начала быстро развиваться зависимость флота от состояния и расположения на театре своих Саз (тылов). В каши дни, как мы знаем, эта зависимость стала настолько решающей, что базы флота (тылы) стали объектами действий против них с суши с тем, чтобы с захватом баз вынудить уйти из этого района и флот.

\ г.а

Не можем "мы согласиться и с утверждением адмирала Макзрова в § 212³ и в ряде других мест о том, что резервы с бою не нужны. Макаров видел в выделении резервов предоставление возможности противнику бить нашу эскадру по частям. Это, конечно, упрощенное понимание резервов, и, как мы знаем, в наши дни совершенно неверное; неверно это было и в эпоху Макарова. С мнением адмирала Макарова тогда соглашались далеко нс вес. Так, по вопросу резервов в бою выступил с возражениями капитан первого ранга Рожс-ственский, но разубедить адмирала Макарова в толе, во что он верил, было почти невозможно. Это являлось одной из черт его характера, особенно ярко выявившейся в другом «налогичном случае, где противников точки зрения Мака-

¹ С. О. Макано а. «Рассуждения но вопросам морской тактики», лад. 1013 г., стр. 123.

» Там же, стр. 379.

– Там же. стр. 320 и 379.

У>

рова было значительно больше. Речь идет о типе боевого корабля, необходимого нашему флоту. Вопрос этот, поднятый на совещании флагманов еще в бытность Макарова на Дальнем Востоке, встречен был всеми адмиралами, как мы уже говорили, почти в «штыки». Это не смутило контр-адмирала Макарова, и он выступил со своей пространной точкой зрения, и в книге «Разбор элементов, составляющих боевую силу судов».

«.. .Я бы составил флот исключительно из безброн-ных малых боевых судов с сильной артиллерией»,¹ — писал Макаров, и далее уточнял; «Флот должен состоять из судов в 3 000 т с броневой палубой. Артиллерия должна быть поставлена исключительно на верхней палубе». Адмирал рекомендовал таким кораблям давать ход 20 узлов, что было бы больше, чем у броненосцев того времени на 2 узла, и ставить артиллерию в б—3 дюймов. Оригинально было и обоснование такой точки зрения. Так, Макаров писал; «...прежде размер определял силу, и чем больше корабль, тем он был сильнее. Теперь размер не определяет силы, ибо маленькая миноноска может утопить большой корабль, а потому и кораблям больших размеров должно быть больше недоверия теперь, чем прежде...» ^{43 44 45} Эти доводы и были использованы в пользу малых кораблей, все остальные соображения Макарова по этому же вопросу были лишь аргументацией.