Адмирал Ушаков. Том 3

уверен был, что дойдут верно, морем же послать не имею судов.

Также прилагаю перспективный план Анконы с означением

блокады и карту мест и городов, отнятых у неприятеля оружием его

императорского величества1. К сей карте приложена также

таблица сих самых мест с показанием числа жителей, коих, щитая

в том числе и Анкону, находится в сей провинции около

300 000 душ; наконец, приложено несколько писем,

составляющих в себе переписку между мною и недавно прибывшими

австрийскими генералами.

Я застал всю сию страну занятою неприятелем. По отбытии

екскадры, под командою господина вице-адмирала и кавалера

Пустошкина состоящей, инсорженты были везде разбиты, партии

их все были рассыпаны, и сам генерал Лагоц, убегая от

неприятеля с малым числом за ним следовавших, находился в Фермо,

окруженный французами, и, не в силах будучи действовать,

просил от меня помощи. Я послал к нему фрегат «Казанскую»

освободить его и дать его войску всякое пособие. Прибытие екскадры

и посланного фрегата ободрило во всей окружности жителей,

чтобы последовать нам в наших действиях. И господин генерал

Лагоц, получа от меня порох, снаряды, офицеров и часть войска,

служившего для приведения в порядок неустроенного народного

сборища, пришел в состояние противиться неприятелю. Между

тем я, высадя десант в Пезаро, нашел там только 40 человек

гусар под начальством австрийского офицера Будая и пять

канонирских лодок под командою майора Поцции и пригласил их

участвовать в наших действиях. Таким образом войска наши,

служившие ободрением и главною силою протчих, выгнали из

сей провинции французов и, осадя Анкону, до прибытия

австрийских войск 69 дней содержали в теснейшей блокаде. При-

чем бывшие инсорженты все довольствованы были порохом и

снарядами от нашей екскадры. Австрийский генерал Фрелих по

прибытии своем вдруг захотел сделаться начальником всех мест,

нашими войсками освобожденных. Объявил словесно, что он

прислан сюда командовать всеми войсками, при блокаде Анконы

состоящими, посылал с переговором к неприятелю без моего

сведения, делал всякие предложения и сношения, ни о чем меня

не уведомя и не заботясь о моем на то согласии, и требовал

сменить комендантов от мест, где они мною по просьбе жителей и

по необходимости с малым гарнизоном поставлены были. Я

старался всеми силами соблюсти с ним согласие касательно пользы

общей, но требования его показались мне крайне удивительны,

почему принужден был ему во всем оном отказать. После прибыл

Антон Кавалар, объявляя себя присланным от двора

австрийского в характере гражданского и политического комиссара и, не

видавшись со мною, не снесясь каким-либо образом, издал

манифест и давал повеления, расстраивающие порядок, на время

мною установленный, почему я нашел себя обязанным сему

препятствовать и желал известиться, какие были его инструкции, я

не искал ничего более, как только знать причину его поступков

в рассуждении сей провинции. Наконец, по долгом продолжении

времени, господин Кавалар самолично меня словесно уведомил,

что все учинено было по приказанию господина генерала Фре-

лиха, уверяя меня при том, что он, Кавалер, имеет предписания,

данные ему от его величества императора австрийского, но на

бумаге того не показал. При том же объявил, что гораздо бы лутше

было взять с берегу наши войска на екскадру и что вооруженные

наши требакулы и лодки также теперь не нужны, потому что

они имеют довольное количество войск и флотилий. Из чего я

усмотрел, что единственное их намерение состоит в том, чтобы

отделить нас совсем от сей експедиции и захватить все себе.

И сие было побудительною причиною, что я остался от екскадры

при флотилии у берегу, дабы им препятствовать в их намерении.

Наконец, видя, что всякое продолжение могло бы более

расстраивать согласие и, может быть, помешало бы некоторым образом

в военных действиях и упозднило бы счастье сего угнетенного

народа, убедился согласиться, чтобы господин Кавалар

отправлял до времени должность политического и гражданского

комиссара, не учреждая притом ничего нового без моего на то согласия,

но я учинил сие только до получения настоящих повелений от

вашего высокопревосходительства; я вел себя во всем отлично,

хотя мог бы иметь право распространить протекцию и власть

имени российского далее Анконы, во всей стране, известной под

именем уезда Фермского, ибо господин генерал Лагоц сам

признавал, что от данной ему от меня помощи зависели его успехи,

приведен мною будучи в возможность действовать; но со всем

тем я нимало не вступился, что они делали свои распоряжения и

политические учреждения в сем уезде, под власть его величества

императора австрийского ими занятом, хотя народ показывал

желание быть под российскою протекциею и хотя о том просили

меня, но я явно им отказал и не хотел мешаться в дела, для

меня несколько посторонние. Я нарочно, чтобы быть уверенным

о точном доставлении моих бумаг, послал курьером по

способности и знанию языка надежного человека, именуемого Иван

Сорини. Сей с начала вступления российских войск находился

всегда усердствующим нашей стороне и знает все происшествия,

о чем подробно ваше высокопревосходительство о всем точно

уведомить может, коего также, как ревностного к пользе его

императорского величества и надежного во всем, вашему

высокопревосходительству рекомендовать честь имею. В протчем,