Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

не, так что я никогда не задумаюсь над тем или другим,

если Вы прикажете. Вот это пускай Вам укажет всю сте­

пень важности того, чтобы я мог Вас увидеть, хоть один

еще раз, чтобы окончательно можно было решить, что

мне делать; ведь и Вам не может быть неощутительно,

хоть в малой мере, странное и туманное положение ве­

щей. Подумайте об этом, пожалуйста, и, если сочтете

возможным, исполните мою просьбу — — — *, хоть посколь­

ку она касается Вашей определенности. Я же, и в слу­

чае Вашего отказа, как согласия, совершенно не могу

по отношению к Вам изменить себя и, в каком бы

ни было виде, останусь с Вами на всю жизнь.

III

<Между 5 и 7 февраля 1902>

Именем Бога Всемогущего, который ближе к Вам, чем

ко мне, но держит в своей Благодати равно Вас и меня,

обращаюсь к Вам уже не с обыкновенным письмом, ибо

нет более места обыкновенному, а скорее с просительной

проповедью, как это ни странно, может быть, для Вашего

сравнительного равновесия. Прошу Вас совершенно про­

сто и внимательно отнестись к этому и решить, может

быть, трудно, но доступную Вашему бессмертию, в кото­

рое я верю больше, чем в свое, загадку целой жизни. Еще

раз говорю Вам твердо и уверенно, что нет больше ниче­

го обыкновенного и не может быть, потому что Судьба в

неизреченной своей милости написала мне мое будущее

и настоящее, как и часть прошедшего, в совершенном со­

четании с тем, что мне неведомо, а по тому самому слу­

жит предметом только поклонения и всяческого почита­

ния, как Бога и прямого источника моей жизни или

смерти. Может быть, то, что мне необходимо сказать Вам,

* Три тире — в подлиннике.

165

будет очень отвлеченно, но зато вдохновенно, а все вдох­

новенное Вы поймете. Я же должен передать Вам ту

тайну, которой владею, пленительную, но ужасную, со­

всем не понятную людям, потому что об этой тайне я по­

нял давно уже г л а в н о е , — что понять ее можете только

Вы одна, и в ее торжестве только Вы можете принять

участие. В том, что я говорю, нет выдумки, потому что

так именно устроена жизнь, здесь корень ее добра и ее

зла. И от участников этой жизни зависит принять добро

и принять зло. Примите же Высшее Добро, не похожее

на обыкновенное, в том свете, который Вам положено

увидеть от века. Я знаю Вашу вещую веру в конец Ва­

шей жизни, который воплотился на земле в идею само­

убийства, о чем мы говорили не раз. Кроме того, я знаю

и чувствую то неизреченное, которое Вас томит, от кото­

рого Ваша душа «скорбит смертельно» 39, о котором Вы

хотели сказать и говорили мало, потому что нельзя пе­

редать, которое я ощутил тогда, как ощущаю теперь, ибо

нет моей большей близости внутренней к Вашим помыс­

лам, чем величайшая моя отдаленность от Вас вовне.

Жизнь продолжалась в тех же рамках. Я усилен­

но училась у Читау, которая была не только очень до­

вольна мной, но уже строила планы о том, как подгото­

вить меня к дебюту в Александринский театр на свое

прежнее амплуа — молодых бытовых. Уже этой весной

Мария Михайловна показала меня некоторым своим быв­

шим товарищам (был М. И. Писарев, это помню) в от­

рывках из гоголевской «Женитьбы». Блок на спектакле

был, я послала ему билет с запиской: «Первой идет на

спектакле «Женитьба», в которой я играю; если хотите

меня видеть, то приходите вовремя, потому что «во вре­

мя действия покорнейше просят не входить в зал». Л. Мен­

делеева. 21-го (марта 1902 г.)».

В «Женитьбе» я и впоследствии играла с большим

успехом, но — вот тут, вероятно, одна из моих основных

жизненных ошибок — амплуа бытовых меня не удовлет­

воряло. <...> Если бы я послушалась Марию Михайловну

и пошла указанным ею путем, меня ждал бы вер­

ный успех на пути молодых б ы т о в ы х , — тут все меня

единогласно всегда и очень признавали. Но этот путь

меня не прельщал, и осенью я к Читау не вернулась, была

без увлекающего дела — и жизнь распорядилась мной

по-своему.

166

Лето в Боблове я провела отчужденно от Блока, хотя

он и бывал у нас. Я играла в спектакле в большом сосед­

нем селе Рогачеве (Наташа в «Трудовом хлебе» Остров­

ского); Блок ездил меня смотреть. Потом надолго уезжа­

ла к кузинам Менделеевым в их новое именье Рыньково,

около Можайска. Там я надеялась встретить их двоюрод­

ного брата, актера, очень красивого и сильно интересо­

вавшего меня по рассказам. Но судьба и тут или берегла

меня, или издевалась надо мной: вместо него приеха­

ла его сестра с женихом. Со зла я флиртовала с товари­

щами Миши Менделеева, мальчиками-реалистами, как и

в Боблове с двоюродными братьями — Смирновыми, тоже

гимназистами, которые все поочередно влюблялись в меня

и в мою сестру. Но что это за флирты! Можно было ско­

рее меня принять за пятнадцатилетнюю девчонку! Да, чи­

татель, когда Вы читаете у Блока о «невинности» царев­

ны 40 и тому подобном, вы смело можете принимать это

за чистую монету!

Я рвалась в сторону, рвалась от прошлого; Блок был

неизменно тут, и все его поведение показывало, что он