Андри из города на Неве

Он послушно сидел в своей комнате, но ничем не мог увлечь себя - ни рисованием, ни книжками, ни разговорами. Просто забрался с ногами в большое мягкое кресло и задумчиво листал свои старые альбомы. А сам думал о лете... О бесконечном лете, которое оборвалось так внезапно и так неправильно. И хотя на улице по-прежнему было тепло, Андри казалось, что беззаботные солнечные дни навсегда остались в прошлом. Комната с зашторенными окнами тонула в сумеречном полумраке, и непонятная тоска сама собой заползала в сердце.

Небо вновь заволокло тяжелыми тучами, и оттого вечер казался особенно мрачным. К тому же шторы на всех окнах, кроме кухонного, выходящего во двор, оставались закрыты.

А главное - отец все не возвращался...

Когда время перевалило за девять, Андри увидел, что мама тихо плачет. Он хотел подойти и утешить ее, но Антония оказалась расторопней - она уже подавала маме чашу, от которой по комнате волнами расходился крепкий запах валерианы.

Где же отец? Отчего он так задерживается?

Андри и сам изрядно нервничал. Вещи давно были собраны и выставлены у двери в прихожей, а домочадцы одеты по-дорожному. И каждая минута тянулась бесконечно... А таких минут было по шестьдесят в часе... Но все же стрелки на больших часах в гостиной медленно совершали круг за кругом. Миновал ужин, наскоро собранный заплаканной Мартой. Кухарке было хуже всего - она оставалась в городе. Так решила мама, уверенная, что в противном случае ее супруг совсем позабудет про необходимость ужинать. Да и за домом кому-то надо было следить. Марта не боялась переворота и беспорядков, но она не могла представить себе и дня без семьи профессора, в которой и сама давно стала почти родной.

Между тем вечер окончательно вступил в свои права. Из окна кухни Андри видел, что в комнатах напротив горит свет. Белые ночи заканчивались... И в поздний час под дождливым небом город уже окончательно погрузился в сумерки.

Андри всегда любил бывать на кухне, тем более, что обычно детям это не больно-то позволялось. А теперь, когда все были слишком заняты тягостным ожиданием, никто и не заметил, как младший Горан выскользнул из гостиной и пробрался в это царство ароматов. На кухне вкусно пахло десятками различных запахов - хлебом, специями, копченым мясом, квашеной капустой... Андри скинул ботинки и уселся на подоконник с ногами. Здесь было уютно... И так успокаивал свет соседских окон. Даже казалось, что ждать немного легче.

Наверное, он задремал, потому что голос отца зазвучал совершенно внезапно. Андри потер глаза и быстро нащупал ногами ботинки.

– Папа!
– он вошел в гостиную как раз вовремя, чтобы увидеть, как отец устало садится в свое любимое кресло у камина.
– Мы едем?

И с удивлением увидел, как профессор отрицательно покачал головой.

– Но отчего?!
– изумилась Влада, которая уже подхватила с дивана свою дамскую сумочку и была совершенно готова отправиться в дорогу.

– Все выезды из города взяты под контроль, - устало ответил отец. В словах его звучала неприкрытая горечь.
– И я бы не хотел, чтобы этот контроль коснулся моей семьи, - желваки у него на скулах неприятно затвердели.

– Но...
– пробормотала Влада жалобно, - но...

Она так и не нашлась, что сказать. Да и все остальные тоже выглядели растерянными и подавленными. Даже Лиза сердито нахмурилась. Ее, как и кухарку, не пугали беспорядки в городе, но она очень не любила, когда что-то происходило вопреки задуманному.

– Расходитесь спать, - сказал отец.
– Вещи пусть останутся собранными. Я тоже немного отдохну и вновь оставлю вас. Нужно найти способ, как отсюда выбраться.

Мама встала с дивана первой. Она была очень бледна, и Андри казалось, что слезы вот-вот снова прочертят дорожки на ее щеках...

– Мама...
– он подошел к ней, крепко обнял.
– Не волнуйся, мама. Все будет хорошо. С нами ничего не случится. У нас хороший дом. Ведь правда же, пап?
– он обернулся, ища поддержки в глаза отца. Тот уверенно кивнул и тоже обнял жену.

– Все будет хорошо, - подтвердил он, проводя ладонью по ее напряженным, закаменевшим плечам.
– Ступай спать, родная. Я зайду к тебе вскоре.

Вторая ночь была уже на исходе, когда маленькая двухместная повозка в очередной раз остановилась, и Александр услышал сквозь тревожный обрывистый сон, как кто-то открывает дверцу. Инстинктивно он отпрянул и крепче сжал кулаки. Ведь никакого другого оружия ему не хватило ума взять с собой...

Но опасался он напрасно - за дверью звучал только шум ручья, шелест ветра в ветвях и негромкий кашель того человека, который забрал Алька от Горанов. Александр ничего не знал о том, кто этот мужчина, военный или штатский, в каком он чине, кому служит... Его провожатый был одет в хороший, но совершенно неприметный сюртук без каких-либо знаков различия. И даже имени своего не назвал. Прежде он останавливал повозку лишь дважды и оба раза днем - чтобы сменить лошадей. Дверь оставалась запертой. Это страшно сердило Алька, хотя в повозке был запас еды и питья, ему приходилось справлять нужду в дурацкий дорожный сосуд, специально предназначенный для таких случаев, когда покидать экипаж нежелательно...

А теперь они, похоже, добрались, куда надо.

– Выходите, Ваше Высочество, - учтиво сказал провожатый и поклонился.

Альк осторожно выбрался наружу. Остро пахло свежестью, травами и хвоей. Вокруг был лес, как ему и показалось. Густой, дремучий... Если тут кого-нибудь застрелить, то вовек не найти будет ни тела, ни следов каких.

Сердито тряхнув головой, князь отогнал дурные мысли. И почти сразу увидел чуть поодаль небольшой дом. Или... скорее домишко. Приют для охотников, быть может, егерей.

– Где мы?
– спросил Альк. Голос его, как обычно, прозвучал предательски звонко. Будто наследник Императора и впрямь готов расплакаться от страха.

– Подгорье, - ответил его спутник.
– Сивый лес.

Альку ничего эти названия не сказали. Он плохо учил географию, а в Александбургском уделе были сотни деревень, лесов, болот...

– И что тут?
– сердито продолжал допытываться он.

– Здесь безопасно, - просто ответил мужчина и протянул Александру руку.
– Идемте, Ваше Высочество, я провожу вас к дому.

Альк хотел возразить, что он не дамочка с зонтиком, чтобы его брали за ручку, и не малыш, но его спутник не стал ждать и сам крепко обхватил ладонь наследника.

Как когда-то давно это делал отец...

И Альк молча побрел за своим провожатым.

– Как вас зовут?
– спросил он, когда они почти подошли к запертому лишь на засов тепляку.

– Марк, - коротко ответил мужчина. Свою должность или чин он так и не назвал.

7 глава. Опасный город

Почти неделя прошла с того момента, когда за одну ночь Александбург так неожиданно и страшно изменился. Это была длинная и тягостная неделя, полная тревог и страхов. Каждый день отец уходил рано утром, а приходил заполночь. Дети почти не видели его.