Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Ничего особенного на пергаменте написано не было. Дата, краткое описание хода события, иногда примечания о том, как оно повлияло на историю Примории. Авалона сначала не понимала, что хочет найти. Но потом вспомнила грустные карие глаза молодого мужчины и аромат свежезаваренного чая с жасмином в алхимической лавке.

“...есть, так скажем, теория, что у каждого фейри, будь то фея, альв или пикси, есть свой человеческий двойник”.

Да. Она хотела найти доказательство его слов. Убедиться, что по земле действительно ходила фея с точно таким же лицом, как у Авалоны. В тайне всадница надеялась, что не найдет ничего подобного. Что феи Ирэн никогда не существовало, и найдется другое объяснение существованию двойника Авалоны.

Но в этот раз ей не повезло.

На самой дальней полке девушка нашла толстый и тяжелый свиток. Пергамент крошился на глазах.

“Сколько же ему лет?”, — подумала Авалона, раскрывая и погружаясь в чтение.

С каждым предложением она мрачнела все больше и больше. Это был единственный свиток, на котором были записаны не только события, но и изображен схематический рисунок. Чернила местами стерлись, но Авалона смогла разобрать, о чем говорилось в древнем тексте.

—Истрели, — прозвучал чей-то голос совсем рядом.

Всадница подняла голову. Над ней возвышалась Ная.

— Так это правда, — прошептала всадница, словно боялась, что ее могут подслушать. Ее рука, сжимающая свиток, безвольно упала вдоль тела. Пергамент выпал из рук.

— Правда. Истрели существовали. Это самые первые фейри, чья внешность была подобием человеческим. Дану стремилась к тому, чтобы ее существа выглядели как люди, но при этом были совершенными. Только она не могла избавить их от уродства, дарованного природой. Людей, чей образ она позаимствовала для создания внешности фейри, прозвали истрелями. Их ничего не связывало с людьми, кроме внешнего облика. К тому же истрели быстро умирали, проживая свою недолгую человеческую жизнь. А феи, альвы, ли эрги, все мы обречены на вечную жизнь.

Авалона выпрямилась.

— Значит ли это…

— Истрелей не видели уже очень много лет, — улыбнулась чародейка. — Они все должны быть мертвы. Я не думаю, что остался хотя бы один экземпляр. Милая моя, — Ная ласково прикоснулась к щеке Авалоны и заправила выбившуюся из хвоста прядь ей за ухо, — ты ищешь там, но не то.

Девушка кивнула, убрала на место старый свиток и вновь зарылась в пыльный пергамент.

И что в таком случае ей нужно найти? Если истрели — не разгадка тайны Лейна, а Авалона никаким образом не относиться к Ирэн, то тогда кто в свое время вскружил ему голову?

Она искала. Пересмотрела сотни свитков с интересной, но бесполезной информацией, пока в конце концов не нашлаего. Не свиток, а отдельно лежащий лист пергамента. Он был зажат между двумя большими свитками, и если бы Авалона не полезла за одним из них, то никогда бы не нашла ответов.

Развернув измятый пергамент, всадница несколько минут изучала его, а потом с такой ненавистью сжала в кулаке, что едва не разорвала пополам.

— Нашла, — улыбнулась Ная. За ее спиной появилось два светло-зеленых, потрясающей красоты крыла. Она взмахнула ими, подняв жуткое облако пыли, взлетела и уселась на один из шкафов, наблюдая за Авалоной сверху.

Пыль забралась в нос, обожгла глаза. Всадница закашлялась, выдохнула, пытаясь успокоиться, свернула аккуратно лист, больше не пытаясь его повредить, и, запрокинув голову наверх, подтвердила:

— Да, нашла. Но для всех было бы лучше, если бы я этого не делала…

Этери

Заложив руки за спину, Этери стояла на балконе и смотрела вниз. Босые ноги покраснели, оставляя на снегу следы. Она содрогалась от сильного морозного ветра в своем легком вечернем платье. Только вчера она пыталась выбраться в нем из леса и едва не замерзла насмерть, а сегодня вновь подвергает себя пытке холодом. Причина ее легкомыслия была весомая.

Она наблюдала за спаррингом Иэна и Кевина. Двое мужчин, обнаженных по пояс, двигались быстро, образовывая вокруг себя снежный вихрь. Их клинки скрещивались с громким металлическим звоном, расходились и скрещивались снова. Движения Кевина были плавными, с кошачьей грацией. Нападал он осторожно, только если был уверен в своих действиях. Иэн напротив. Каждый его замах смертоносен, шаги быстрые, защита такая, что ее не пробить обычным мечом. Всадники образовывали контраст. Бронзовая кожа Кевина в обители льда и снега смотрелась как внезапно вышедшее из-за туч солнце. Иэн же, мог слиться со снегом. Он, словно призрак, обманывал противника и с ужасающей быстротой оказывался позади него.

Именно это он и сделал после того, как выбил меч из руки Кевин. Этери не слышала голосов. Она увидела, как Кевин поднял руки, признавая поражение. Мужчина рассмеялся, а Иэн улыбнулся, отряхнул от снега клинок друга и вернул его владельцу.

Этери не просто так стояла на том балконе. Она не могла пошевелиться. Не могла сделать несколько шагов назад, чтобы оказаться в теплой комнате. Пальцы на руках и ногах теряли чувствительность, по коже бежали мурашки, а губы покрылись трещинками. Однако она продолжала смотреть, как всадники с новой силой схлестнулись в поединке.

Когда девушка проснулась, то вышла на балкон, чтобы проветрить голову, и замерла, заметив пересекающих двор мужчин. Иэн Кадоган моментально привлек ее внимание, но не только потому, что на нем не было рубашки. Взгляд Этери зацепился за его левое предплечье. Чуть выше локтя находилась вязь из листьев и фразы на языке ши. Навеки связан. На жизнь и смерть с тобою обречен. Этери не могла оторвать глаз. Она все смотрела и смотрела, пока совсем не перестала чувствовать холода. Последний поединок закончился в пользу Кевина. Мужчины склонили головы и, над чем-то посмеиваясь, поспешили обратно в дом.

Она вернулась в комнату и, не осознавая, что делает, рванула на себя ручку двери, выбегая в коридор. Этери неслась, не разбирая дороги. Случайно сбила Наррлза, но не остановилась. В спину ей донеслись брань и проклятия. Она сбежала вниз по лестнице как раз в тот момент, когда внутрь вошел Кевин, отряхиваясь от снега, а за ним Иэн.

Мужчины синхронно повернули в ее сторону головы.

— Этери? — удивленно сказал Кевин.

Иэн молча наблюдал за ее спуском.

— Какого дьявола ты ничего мне не сказал!? — закричала она, подбегая к ним.

Ярость овладела ее телом. Она чувствовала злость, бесконечное разочарование и непонимание. Этери в яростном порыве потянулась к Иэну, хотела схватить его за руку. И тут Кевин закричал:

— Этери, нет! Стой!

Но было поздно. Иэн не успел отшатнуться, а Этери прикоснулась к его запястью.

Она словно перенеслась на три года назад. Примерно то же самое ей посчастливилось почувствовать в императорской сокровищнице. Все тело охватило жидким огнем. Невыносимая боль. Кровь бурлила под кожей. Каждый участок ее тела пульсировал и готов был взорваться. Только тогда она разрывала чары, из-за чего получила ожоги, а здесь, не случилось ровным счетом ничего. Она просто прикоснулась к Иэну. К мужчине, который ее понимал и в которого она влюбилась. Этери никогда не могла подумать, что любить так больно. Даже после того, как она узнала, что ее чувства не взаимны, к удивлению, они никуда не делись. Этери злилась на него, потому что ей было не все равно. Потому что сколько бы она не лгала ему, себя обмануть у нее не получалось.