Апостол Павел

«Спорщик»! «Знаток истории»! Не считать ли его распространителем наивных и безосновательных слухов и фантастических рассказов, которым внимали матросы порта? [570] Неумелый оратор, он был исключен из интеллектуальных кругов и отвергнут людьми порта — бумагомарателями, «негодными на агоре»… [571] Павел получил урок: греческая культурная среда способствовала развитию в нем комплекса — в Коринфе и Ефесе он уже не пытался спорить с «совопросниками века сего» на их собственной земле [572] .

570

Деян., 17, 18 и 32. Тема spermologos появляется у Демосфена, «Sur la couronne», 127; повторяется в имперскую эпоху Афинеем, 344, и Плутархом, «Alcibiade», 36, и «Moralia», 664, в росказнях некоего матроса в порту.

571

Агора — рыночная площадь и место собраний в Древней Греции. (Прим. перев.)

572

1 Кор., 1, 17 и 20–22; 2 Кор., 11, 3–6.

Несомненно, что нелюбовь к иностранцам й обвинения в подрыве устоев взаимосвязаны. В Афинах ни одна правовая система не ограничивала принятые свободы. В том числе и свободу богослужений: каждый мог поклоняться иноземным богам; не ограничивалась и свобода создавать школы, поэтому Павла нельзя было обвинить, как «нового учителя»; кроме того, каждый мог иметь свое мнение: можно было принимать веру иноземцев или даже оставаться неверующим. Беспокойство у людей возникало тогда, когда их слова или образ действий могли вызвать беспорядки в городе, либо считались непристойными в обществе молодых людей и женщин (например, в случае их совместных собраний), либо в случае презрительного отношения к покровительствующим обществу богам, либо по причине уклонения от коллективных (гражданских) ритуалов, либо из-за участия в заговорах и бунтарских происков. Религиозное правонарушение определялось всегда позицией народа [573] .

573

Деян., 17, 18 и 20. Смотри Е. Derenne. «Судебные процессы над философами, обвинявшимися в безбожии в Афинах в 5 и 4 веках», av. J.-C. Льеж-Париж, 1930, и М. Ostwald. «Early Trials for Impiety at Athens», «From Popular Sovereignty to the Sovereignty of Law». University of California Press, 1986.

На эти абсолютно заурядные в юриспруденции и праве Афин обвинения намекает автор «Деяний», упоминая об интеллектуальных состязаниях в связи с участием в них Павла, можно допустить, что события приняли оборот судебного разбирательства, и Павел был привлечен к ответу за свое кощунственное учение. Совет Ареопага, перед которым он, возможно, держал речь, не являлся ни гимназией, ни философской школой, но был основным органом управления и верховным судом, в чьи функции входило поддерживать стабильность государственной системы: в императорскую эпоху он должен был раскрывать заблуждения, судить чародеев и бороться с богохульниками [574] Презрительное отношение к богам города могли вменить в вину человеку, если он к тому же дискредитировал положение храмов и провозглашал ветхость жертвенников. Император Клавдий призывал помнить об установленных границах и не позволял переступать их последователям единого Бога, недвусмысленно напоминая о «неуважении к их богам».

574

Афины, как и все города, свободные от Империи, сохранили судебные прерогативы. Со времен эпохи классицизма Ареопаг вел процессы над безбожниками (смотри Е. Drenne, прим. 18), в имперскую эпоху в его ведение входили случаи отравления (Aulu-Gelle, «Nuits attiques», 12, 7), которые, как правило, подтверждали обвинения в магии, а также подрывная и подложная деятельность. (Тацит. «Annales», 2, 55.)

Насколько это путешествие в Афины обещало быть перспективным, настолько оно оказалось опасным и таившим в себе тяжелые испытания [575] . Павел был задержан в городе и не имел возможности отправиться в Фессалонику, где Церковь в го время переживала серьезный кризис; ему приходилось довольствоваться тем, что он посылал туда и обратно Силуана и Тимофея [576] . Его теперь уже вынужденное пребывание в Афинах позволило ему все-таки обратить одну женщину, Дамалию, которой автор «Деяний» приписывает имя Дамарь, и афинского аристократа Дионисия. Последний входил в совет Ареопага и согласно преданию стал главой первого христианского общества Афин [577] .

575

1 Фесс., 2, 18.

576

1 Фесс., 3, 1–2, и Деян., 17, 14–15.

577

Деян., 17, 34. Смотри: «А Greek-English Lexicon of the New Testament», s.v. Damaris.

Христианство очень быстро распространилось в Афинах, несмотря на то, что там никогда не существовали организованные иудейские общества [578] .И это было христианство интеллектуалов: Афины породили первых апологетов христианского учения, которые в середине второго столетия письменно изложили его основы для императора; возможно, эго были выходцы школы стоиков [579] .

Но Павел никогда больше не возвращался в этот город. Афинский мираж рассеялся так же, как и замысел проповедования в философском ключе. Определенно. Павел был пророком, а не философом, что вновь подтвердится в Коринфе.

578

Заключения Л.Б. Урдала «Jews in Attica», Symbolae Osloenses, 43, ^1968, 39–56, весьма спорны: иудеев Афин характеризовало некоторое единство (пять неоспоримых определений), которое доказывает их немногочисленность до второго века, av. J.-C.

579

Апология Аристида, посвященная Адриану, и Афипагора (чье имя, похоже, означает, что он уроженец Афин) — Марку Аврелию и Коммоду. Смотри P. Graindor. «Athenes sous Hadrien». Le Caire, 1934, 212–213.

Измерение лихорадочного городского пульса

После Афин — Коринф. После ученого университетского города — замечательный деловой город. После древней столицы, где Ареопаг служил оплотом консерватизму, — новый город… На самом деле Коринф, полностью разрушенный в 146 году римскими армиями, был восстановлен и вновь заселен лишь в эпоху Цезаря и Августа. После общества, где неукоснительно соблюдались традиции, Павел оказался в среде новаций и прагматизма, доведенных почти до крайности [580] .

580

Коринфская среда известна главным образом по свидетельствам географа Страбона в эпоху Августа, а среда Кенхреи — по свидетельствам Апулея. «Метаморфозы», 10, 19–35 и 11, 8-16, во втором веке, а также благодаря американским исследованиям и греческим и латинским писаниям: недавняя разработка И. Вайамана. «Коринф и Рим 1», ANRW, II/7/1. Берлин-Нью-Йорк, 1979, 438–548, который вносит иногда крайне необходимые коррективы в многочисленные специализированные исследования, такие как: F. J. Waele. «Коринф и святой Павел». Париж, 1961, 0. F.A Meinardus, «Святой Павел в Греции». 2-е изд. Афины, 1973; J. Murphy O'Connor. «Коринф во времена святого Павла». Париж, 1986.

Коринф интересовал римлян прежде всего из-за своего географического положения. В городе было два порта, выходящих в Эгейское и Адриатическое моря, через которые шли все пути сообщения между Азией и Италией. Но в то время Павел не нацеливался на Запад: он задумывал свою миссию, как обход вкруговую, плавание вокруг материка, которое снова приведет его в Антиохию; Коринф должен был стать последним этапом перед отправлением в Сирию, а закончить свою деятельность он планировал в Кенхрее — порту Азии, в самом центре этого города. В Коринфе Павел завершал предприятие, которое вполне можно назвать «римским турне», так как апостолы проходили через провинциальные столицы и колонии: в этой римской колонии и резиденции проконсула Ахайи, называемой Коринфом, завершалась миссия, торжественно начавшаяся в Пафе со знакомства с Сергием Павлом и проведшая Павла через Антиохию Писидийскую, Листру, Филиппы и Фессалонику.

Задачей миссии, которую он определил в Македонии, было сделать провинциальные столицы любого административного региона центром христианства: Павел представлялся как «апостол Ахайи», а также считал себя посланником в области «Сирии и Киликии» [581] . Это, без сомнения, одно из спорных утверждений, которое мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть: мы исходим только из проповедей Павла в этом городе.

Коринф был для Павла таким же полем деятельности, как и области Антиохии; он оставался здесь восемнадцать месяцев (антиохии — двенадцать) [582] . Во время своего пребывания в городе он много передвигался: его знали по меньшей мере в четырех поселениях, которые должны соответствовать четырем этапам его миссии.

581

1 Кор., 16, 15; 2 Кор., 1, 1 и И, 10 (близко к Гал.,1, 21).

582

Деян., 18, 11. С осени 50 года до начала лета 51 года.

В Кенхрейском порту ему оказывала покровительство Фива. Иметь покровителя или покровительницу («prostate») было важным для путешествующего иностранца, подобного Павлу, поскольку отсутствие официальных бумаг, по-видимому, вызывало презрительное отношение к нему. Покровитель мог сам быть защитником его прав или дать ему возможность защищать свои интересы на основе собственных прав; он был его свидетелем и гарантом [583] . Имея такую покровительницу, как Фива, Павел и его соратники уже не были в Коринфе незащищенными иностранцами, какими они были в Филиппах. Эта великодушная женщина, сама большая любительница путешествий и которую Павел позднее рекомендовал другому обществу [584] , была человеком приблизительно того же размаха, что и Лидия; она стала главой независимого общества, собиравшегося в Кенхрее, основанного среди восточных культов, распространявшихся благодаря приезжим торговцам и морякам.

583

О традиции и функциях «prostate» в греческой классической Античности смотри: Ф. Готье. «Symbola». Нанси, 1972, 126–136. Об адаптации греческого «prostate» к образу римского «patron» и о «prostates» синагог смотри замечательную разработку X. Ж. Леона. «Иудеи античного Рима». Филадельфия, 1960, 191–194.

584

Рим., 16, 1–2. О смысле термина «pragma» смотри: G. Theissen. «The Social Setting of Pauline Christianity. Essays on Corinth». Филадельфия, 1982, 249–250.

Павел стал жить и работать у своих единоверцев Акилы и Прискиллы, называших себя латинскими именами, которые, возможно, были его родственниками или деловыми партнерами; во всяком случае, у них была одна профессия [585] . Их вполне можно было считать «космополитами»; они были выходцами из Понта — северной части Малой Азии, некогда отправились в Рим, чтобы жить там, но вынуждены были покинуть имперскую столицу из-за указа Клавдия, обнародованного странами порядка в 49 году. Они снова направились в сторону Азии, задерживаясь в тех портах, где с выгодой занимались своим ремеслом [586] . Так они остановились в Коринфе, поскольку могли делать здесь свои палатки, которые были очень нужны паломникам и всем, кто посещал город во время спортивных соревнований, проходивших два раза на территории этого перешейка — в 49 и 51 годах [587] .Павел работал в мастерской Акилы, но здесь не остался.

585

Деян., 18, 3, западный текст которого уточняет, что Акила и Павел принадлежали к одному роду. Профессия «делателя палаток» не может, впрочем, рассматриваться, как специальность, не считая того, что древнее предание говорит, что Павел был кожевенным ремесленником. Он скорее занимался этим в силу обстоятельств, по причине особенной и временной необходимости, возникшей в городе (смотри прим. 32). Это занятие при случае могло подойти любому ремесленнику или торговцу текстилем, вынужденному зарабатывать себе на жизнь вдали от дома. Смотри также заключения Р. Ф. Хокка. «Paul's Tentmaking and the Problem of his Social Class». RBL, 97, 1978, 437–439.

586

Дата этого изгнания — один из ориентиров Павловой хронологии, она зафиксирована Орозом, 7, 6, 5 (согласно Иосифу), на двадцать девятый год правления Клавдия, между январем 49 года и январем 50 года, то есть за год до прибытия проконсула Галлиона (смотри прим. 71), что согласуется с его (Павла) восемнадцатимесячным пребыванием, как это зафиксировано в «Деяниях». Эта дата безуспешно оспаривалась из-за менее точных текстов Суэтона, «Клавдий», 25, 4, и текста Диона Кассия, 60, 6, который, само собой разумеется, не имеет отношения к этому событию: смотри разработку Ж. Вайзмана. «Коринф и Рим 1», 503–304, № 255.

587

О. Bronner. «The Apostle Paul and the Isthmain Games», Bibl. Archeologist, 25, 1962, 1-31, и «Paul and the Pagan Cults at Isthmia», HTR, 64, 1971, 169–187.

Когда он снова нашел Силуана и Тимофея, которые доставили ему деньги, присланные Церквами Македонии, он ушел от Акилы и Прискиллы и обосновался у одного романизированного иудея Иисуса, называемого Иустом [588] . Эта смена жилища представлена «Деяниями» как переломный момент: Павла раздосадовали повторяющиеся неудачи с иудеями, и он, ободренный видением, решил идти к язычникам. Но Павел не разорвал отношения с Акилой и Прискиллой, с которыми продолжал видеться и которые оставались в Коринфе так же долго, как и он. Они помогали Павлу в деле евангелизации в Ефесе и Коринфе. Скорее всего решение Павла было вызвано практическими соображениями: прекратив работать, он мог полностью посвятить себя проповедованию. Павел принял решение жить в доме, который одновременно являлся и синагогой, что доказывает его намерения продолжать свои «поучения» во время субботних чтений.

588

Деян., 18, 7 (об этой личности смотри Кол., 4, 11). Напомним, что выражение «боящийся Бога», которое часто используется автором «Деяний», в словаре синагог применяется как к иудеям, так и к прозелитам: смотри прим. 76.