Апостол Павел

Павел и общество Иоанна в Ефесе

Иудейское общество в Ефесе было древним и весьма процветающим [708] , но для Павла Акила и Прискилла подготовили почву в одной из своих наиболее маргинальных групп, где ссылались на Иоанна Крестителя [709] и которая должна была покинуть Палестину в тридцатые годы после казни их наставника. Затем к ней присоединились другие эмигранты, близкие к этому движению — разве не была всегда Малая Азия избранной землей для иудейских сект, учение которых являлось спорным [710] ?

708

Смотри: Иосиф, AJ, 14, 10, 13 (228–230).

709

Деян., 19, 3.

710

Смотри: F. Blanchetiere. «Иудеи и не иудеи». Эссе об иудейской диаспоре Малой Азии. RPHR, 54, 1974, 367–382.

Наши знания об этой среде почерпнуты главным образом, из последующих свидетельств, таких как Апокалипсис и Послания от Иоанна [711] . Но надо полагать, что к прибытию Павла эта среда была очень разнородна. Баптистская группа состояла из исконных иудеев, которые согласно «Деяниям» уже получили евангельскую проповедь. Эта группа, безоговорочно признающая Ветхий Завет, легко приняла в Иисусе Мессию, которого они ожидали, даже несмотря на то, что он еще не принял свой славный божественный образ. Кроме того, группа опиралась на ессейское наследие, оппозиционная идея которого выражалась в постоянном проведении границы между светом и тьмой в писаниях. Наконец, изгнанные из Палестины самаритяне и эллинисты представили здесь свое свидетельство: евангелие, составленное позднее обществом Иоанна, неоднократно упоминает о самаритянах и их обращенных, а также отражает в некоторой степени проповедования эллинистов в этой местности [712] , это проповедование открыто выражало взгляды, противоположные позиции Храма [713] , что наводит на мысль — эллинистическое движение в конечном счете вовлекло в свои ряды и другие религиозные направления. Эллинистский и самаритянский вклад немало способствовал замкнутости группы в лоне ефесского иудейства, боговдохновенный характер которого был для нее неоспорим [714] . Эта группа оказала прекрасный прием Аполлосу, молодому и блестящему александрийскому толкователю, эрудиция которого не мешала говорить ему, подобно пророку, по вдохновению [715] . Он прибыл в Ефес немного раньше Павла и был послан в Коринф, наставленный Акилой к Прискиллой и побуждаемый ефесскими коринфянами [716] .

711

Они требуют многопланового изучения, чтобы можно было увидеть основные пласты, которые косвенно говорят нам об истории общества или по крайней мере о его составляющих: в этом вопросе сходятся во взглядах два известных толкователя: О. Кульманн. «Иоаннова среда». Невшатель — Париж, 1976, и Р.Е. Браун. «Общество возлюбленного ученика». Париж, 1990.

712

Иоанн, 4, 4-42, Деян., 8, 1-25.

713

Иоанн, 4, 21.

714

Их миссионерский сборник, самый поздний, был, похоже, сборником чудес, который назвали «Евангелие знамений» («Evangile de Signes»), часть которого попала в Евангелие от Иоанна: смотри «Иудеи, греки и христиане». Leyde, 1976, 164–180.

715

Деян., 18, 25, употребляют по этому случаю глагол 1 alien, тот же, что и в отношении апостолов в день Пятидесятницы (Деян., 2, 3).

716

Западная версия Деяний апостолов.

В этом окружении «Деяния» приписывают Павлу способность проповедовать, подобно Иоанну, отражая даже восприятие своих слушателей, для которых он открыл Духа Святого, занявшего главное место в местном евангелии. Такой взгляд, должно быть, сформировался благодаря ефесским летописям, которые использовал автор и которые рисуют картину деятельности апостола так, как это, в свою очередь, передает автор «Деяний». Два первых года, которые Павел провел в Ефесе, представлены в книге «Деяний» как хроника чудес (единственный случай в книге), аналогичная «Сборнику знамений», составленному первыми последователями Иоанна; способ, посредством которого жители Ефеса надеялись получить выздоровление — через прикосновение к одежде Павла — без сомнения, напоминает действия женщины, страдавшей кровотечением и получившей исцеление от прикосновения к одежде Иисуса, описанные в Евангелии [717] . По примеру последователей Иоанна автор «Деяний» преподносит эти чудеса как средство для осуществления миссионерских целей, а также часть проповеди и орудие для обращения: вести о чудесах, распространяясь в народе, среди иудеев и греков, вызывали всеобщие исповедания и даже сожжения на костре.

717

Деян., 19, 11–19, близко к Марк, 5, 28, и Лука 6, 9. Есть параллель с «действием на расстоянии» Петра, о котором рассказано в Деян., 5, 15.

Однако автор «Деяний» не может сделать заключения об успешности миссии в этой иудейской среде, где Павел проповедовал три месяца. Он покрестил примерно двенадцать человек, вероятно, только группу Иоанна.

Как не предвидеть начавшегося с тех нор раскола в этом обществе, вызванного учением и самой личностью Павла? Нигде, ни в какое время не было засвидетельствовано о дружелюбных отношениях между об ращенными, но оставшимися верными Иерусалиму фарисеями и эллинистами.

Шаткое положение, которое могло бы, кажется, подтолкнуть жертву иудеев Антиохии к эллинистам Ефеса, укрепилось. Надо думать, что в областях Ефеса первое христианское проповедование не слишком затронуло верующих из синагог, где греческая культура и сильное вовлечение иудеев в эллинизированное общество не исключали также продолжительной и замечательной верности традиционному иудейству, которую можно было наблюдать еще в четвертом веке уже в полностью христианской Империи [718] . Первый из обращенных Павлом иудеев, которых он называл «первенцы из Азии», имел греческое имя Епеиет. Именно в этой традиционно иудейской среде Павел приобрел симпатию Александра, иудея из Ефеса, который рискнул публично выступить в его защиту. Это первое общество собиралось у Акилы и Прискяллы, вернейших из верных, которые основывали домашнюю Церковь во всех местах своего жительства, повсюду, где бы они ни проходили [719] .

718

Этот аспект подтвержден позднейшими христианскими источниками и главное прямыми свидетельствами анатолийских синагог, ставшими известными благодаря археологии. Смотри: А. Т. Kraabel, G. Hanfmann. «Sardis». Harvard University Press, 1983, 178–180.

719

1 Кор., 16, 19.

Ефесское общество и оккультизм

Условия в языческой среде полностью отличались от условий среды иудейской. С точки зрения греков, картина, отображенная «Деяниями», абсолютно правдоподобна, но успех проповедования в таком стиле, то есть проповедования легкодоступного, которое можно рассматривать как «общее вероисповедание», публичное (exomologesis),был довольно специфическим в некоторых религиозных общинах Малой Азии, в Лидии и прилегающей Фригии, неподалеку от Ефеса [720] . Божественные знаки — в основном негативные (болезнь, безумие, слепота, смерть) — воспринимались здесь как необходимость заглянуть в себя и примириться с божеством. Единственным различием было то, что знамения, которые представлял Павел, были все положительными — исцеления и изгнания злых духов… Именно поэтому они казались «не совсем ординарными»!

720

Кроме общеизвестных классических произведений Ф. Штейнлейтнера. «Die Beicht in Zusammenhange mit der Sakralen Rechtspflege in der Antike». Лейпциг, 1913, и P. Петтаццони. «La confessione dei peccaty». 111. Болонья, 1929, смотри: X.B. Плекет. «Religious History as the History of Mentality». Faith, Hope and Worship. Leyde, 1981, 178–189. Региональный аспект выделен благодаря восстановлению эпиграфических свидетельств, ТАМ, V/1.

Таким образом, в своем проповедовании Павел использовал, хотя бы частично, приемы, которые могли влиять на чувства народа и чрезмерное количество которых подчеркивает автор «Деяний»; создается впечатление, что Павел был вызван в Ефес по случаю настоящей эпидемии чудотворений и демонологии, какие обычно внезапно возникают в городе во время стихийных бедствий [721] — известно, что голод, эпидемии чумы, землетрясения причинили большое горе именно в этой области и особенно в это время [722] . Ефесяне охотно обращались к действию талисманов, которые продавались вокруг храма Артемиды. Это были маленькие бронзовые пластиночки, украшенные изображениями оленей и пчел, которые символизировали культ Артемиды и на которых писали заклинания [723] .

721

Будут сравнивать с надеждами, возложенными на мага Аполлония Тианийского во время чумы (Филострат, V. Ар., 4, 1).

722

Перечень смотри в: D. М. Magie. «Roman Rule in Asia Minor». Princeton, 1950, 1332, № 8 и 1421, № 73.

723

Hesychius и La Souda s.v. ephesiaka grammata. Смотри: Ш. Пикар. «Ephese et Claros». Paris, 1922, 130 и 31.

В Ефесе всегда было в обычае обращаться к чудотворцам, что практиковалось даже в именитых семьях греко-римской аристократии: чтобы излечить больных детей, они не колеблясь обращались к божествам и священникам, которые совершали жертвоприношения и жертвенные возлияния (вина, например), произнося «тайные заклинания», чтобы смягчить подземных богов, которые, как принято было считать, ведали болезнями [724] . Иудейские целители, используя фармацевтические рецепты, созданные еще во времена царя Соломона, особенно ценились в самых высоких кругах [725] .

724

Роман Ксенофонта Ефесского, 1, 7 (конец первого или начало второго столетия).

725

Деян., 19, 13–16, близко к Иосифу, AJ, 8, 45–49, несмотря на особую демонстративность в отношении положения иудейских заклинателей и целителей.

На самом деле эта эпоха не была эпохой резко обозначенных контрастов между философией и магией, между рационализмом и мистицизмом, между Грецией и Востоком. В Азии семьи римских государственных служащих — всадников — соглашались вступать в союзы с местными княжескими династиями, где традиции иранского мистицизма и халдейской астрологии оставались весьма жизнестойкими [726] . Во время пребывания Павла в Ефесе знаменитый римский всадник, пользующийся большим почетом, сделал себе двойную карьеру: высокопоставленного чиновника и астролога. Этот Тиверий Клавдий Валвиллиус (Balbillus) был, к тому же, «замечательный писатель», по словам Сенеки, он опубликовал множество работ по астрологии, озаглавленных «Balbillea ephesia»и полностью посвященных защите классической культуры, образцы которой были в музее и библиотеке Александрии [727] . Астрологи, так же как и философы, отстаивали мудрость [728] , а интеллектуалы — современники Павла — имели склонность уподоблять божественную мудрость магии в высшем смысле, то есть восприятии сверхъестественного. Павел неустанно заботился о том, чтобы одно отличали от другого [729] : его деятельность в Ефесском обществе, увлеченном оккультизмом, побудила его обратиться к мудрости, и он начал преподавать в философской школе некоего Тиранна [730] . Но Павел не был ни философом, ни магом, ни тем более тем и другим одновременно, он был чудотворцем на службе божественного откровения.

726

Можно упомянуть, к примеру, о браке, примерно 60-70-е годы, Клавдии Валвиллы, дочери Пергамского благотворителя, императорского прокуратора, затем Египетского лрефекта и Коммагенского князя, незадолго до того эллинизировавшегося, но верного прародительским традициям (их сын будет назван показательным именем Philopapos), смотри: А. и Е. Bernand. «Inscriptions du colosse de Memnon». Le Caire, 1960, № 29.

727

Смотри: А. Штейн. PIR, «Balbillus», 38 и главу 11.

728

Внучка Валвиллиуса называла его «мудрецом» (Sophos): «Inscriptions du colosse de Memnon», № 29.

729

Смотри главу 4.

730

Деян., 19, 40. Из имени Тиранн нельзя сделать вывод, что речь идет о фригийце, в связи с мистическим культом бога Мэн: об имени смотри пояснения Ж. и Л. Робера, «Bulletin epigraphique», 1973, 95.

Павловское проповедование этого периода было призывом к «истинной» мудрости, мудрости Христа, «в котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения», только вера в Христа ведет к ведению. Павел и его соратники «вразумляли всякого человека, научая всякой премудрости», и разоблачали философию «по преданию человеческому», которая есть «пустое обольщение» [731] .

Ефесская группа

Насколько смог Павел затронуть добропорядочное местное общество? Среди тех, кого он крестил в Ефесе, был, по меньшей мере, один из «господ» — могущественных землевладельцев, которые в то время являлись социальной элитой страны: Филимон, обосновавшийся в Западной Фригии, в двухстах километрах от Ефеса, в этом богатом регионе, где разводили овец и вырабатывали шерсть, который встретил Павла во время одного из своих путешествий в столицу Азии [732] . Он принадлежал к узкому кругу «evergetes», то есть к группе людей, которые своими благодеяниями, душевной широтой улучшали повседневную жизнь сограждан и помогали им преодолевать трудности, например, раскрывая запасы зерна или финансируя общественное питание. Павел подчеркивает его роль «кормильца» (tropheus), которая составляла одну из основных функций эвергета (evergete) [733] . В социальном плане Филимон был близок asiarques, которые согласно «Деяниям» [734] имели взгляды, более или менее сходные со взглядами Павла, и поощряли его деятельность, что было редкой честью, если иметь в виду, что речь идет о сановниках, поддерживающих имперский культ, привлекавших своих современников грандиозными празднествами по этому поводу. Таким образом, у Павла складывается о Филимоне представление, как о человеке, поддающемся чувствам филантропии и гуманности, которые стали распространяться тогда среди греко-римской элиты [735] .

731

Кол., 1, 28, 2, 3; 2, 8 и 23 (будем считать, что это послание принадлежит самому Павлу или одному из его сотрудников — Тимофею? — как сейчас склонны предполагать из-за стилистических и теологических позиций). Смотри: W. Bujard. «Stilanalystische Untersuchungen zum Kolosserbrief…». Gottingen, 1973.

732

Филим., 19, отрывок, который не указывает точно на жилище Филимона; его имя не упоминается с именами обращенных в Послании к Колоссянам. Впрочем, имя Филимон и имя его супруги, в форме Апфия, которое дается в Филим., 2, очень распространены в этой области, особенно в Иконии Ликаонийской и в Антиохии Писидийской — местностях, сильно связанных с местностями Западной Фригии (посвящения богу Мэн, CMRD, 1, 149 и 6: записи Балбура в Писидии).

733

Филим., 7. Сравни его деятельность с деятельностью благотворителя, известного по записям Колосс (IGR, 4, 870), который снабжал зерном по очень низким ценам во время неурожая.

734

Деян., 19, 29; но будет учитываться постоянное стремление автора показать проникновение христианства в высшее общество.

735

Обычно проводят параллель между письмом Павла к Филимону, в котором он пытается защитить беглого раба, и письмом Плина Младшего, «Letters», 9, 21 (начало второго столетия), «его дорогому Савиану» с теми же обстоятельствами. В эпоху Павла такой образ действий был характерен для стоиков, таких как Сенека.

Апостолы сталкивались в Малой Азии с очень дифференцированным обществом «господ и рабов»: это наблюдение, вдохновляющее все послания Павла во время его миссии в Азии, а также послания Петра во время его азиатской миссии [736] , подтверждается и писателями той эпохи. Герои греческих романов живут в огромных прибрежных городах — в Ефесе, Милите, где они получают известность и славу благодаря своему благородству, но за городом, где находятся принадлежащие им обширные владения, которые они посещают время от времени, на них работает масса рабов, одни, как прислуга, другие, как заключенные, существующие в тяжких условиях эргастулы [737] [738] . Онисим, другой обращенный Павла, — это один из рабов Филимона… в бегах: Онисим и Филимон находились на расстоянии многих километров друг от друга. Онисим пытался найти себе место в большом городе. Он видел в личности апостола нечто вроде святилища, убежища, к которому он «примкнул» [739] , что поставило Павла в затруднительное положение с юридической точки зрения, потому что римское право приравнивало к вору того, кто укрывал беглого раба. Павел не видел другого выхода, кроме как просить у Филимона освобождения Онисима, чтобы использовать его в качестве курьера [740] .

736

Ефес., 6, 5–9; Кол., 4, 1; 1 Пет., 2, 18 и 5, 3. Смотри также 1 Тим., 6, 1, и Тит 2, 9.

737

Смотри, к примеру, описание господских домовладений в романе Паритона Афродизийского (в Карии, к югу от Ефеса), 2, 2–3 и 4, 2, 1–8 (конец первого или начало второго столетия).

738

Эргастул — подземная тюрьма в Древнем Риме. (Прим. перев.)

739

Павел в Филим, 12, употребляет в его случае глагол katechein, который применяют обычно к рабам, освященным в храмах (katoichoi), смотри: L. Delekat. «Katoche, Hiero-dulie und Adoption-freilassung». Munich, 1964. О юридических и теологических аспектах проблемы беглых рабов смотри: М. Sordi. «Paolo a Filemone о della Schiavitu». Милан, 1987.

740

Кол., 4, 9.

Других обращенных Павлом ефесян труднее причислить к какой-либо социальной группе. Тут были еще путешественники, как Епафрас из Колосс: его имя в уменьшительной форме (от Епафродит) не много говорит нам о нем… Подобная антропонимика совсем не свойственна чисто греческому обществу и скорее относится к среде вольноотпущенников. Тем не менее нельзя исключать, что его так называли в узком кругу и только друзья [741] . Тихик и Трофим — два других известных нам имени, похоже, указывают на скромное происхождение их владельцев, хотя те не были исключительно подневольными: Тихик — «Удачливый» (это имя давали крайне редко) был зарегистрирован во Фригии как раб [742] ; что касается Трофима — «Младенец» (гораздо более распространеннее имя), то его родителями были люди, воспитанные в иностранной семье: либо это были рабы, родившиеся в доме, либо отвергнутые, но потом возвращенные в дом дети, которых собирались сделать прислугой [743] . Случай вполне заурядный, но были известны люди с именем Трофим, получившие классическое образование.

741

Кол., 4, 12 (которое возможно, было написано Тимофеем). Филим., 4, 23 (написано Павлом), близко к Фил., 2, 25 (написано Павлом).

742

Кол., 4, 7, и Ефес., 6, 21; Деян., 20, 4; смотри записи Дэлфы, FD, 111, 4, 471 (первый или второй век).

743

Деян., 20, 4 и 21, 28–29; 2 Тим., 4, 20. Об оставленных детях (threptoi) смотри: A. Cameron. «Anatolian Studies Buckler». Manchester, 1939, 27–62.