Апостол Павел

Все эти трудности, в конце концов, наложили свой отпечаток на Павла, который был уже человеком в возрасте и свидетельствовал, что «внешний его человек тлеет»; он уже выражал просьбу, чтобы «никто впредь не отягощал его, ибо он носит язвы Господа Иисуса на теле своем» [866] . Словом, испытания, которые последовали за «борьбой против животных», а о ней мы ничего не знаем, кажется, длились гораздо дольше и были гораздо более тяжелыми, чем те, которые вызвались первым столкновением с ефесскими властями.

866

2 Кор., 4, 16, и Гал., 3, 17, написаны одновременно (смотри дальше).

Отсутствие апостола — причина войны различных коринфских групп [867]

В тюрьме, а позже на свободе Павел стал понимать, что не так легко управлять на расстоянии Церквами Европы и даже Церквами Азии [868] . Со времени первого заточения, в течение долгих недель, когда вся его энергия была мобилизована на борьбу с угрозой, нависшей над ним в лице ефесских стражей порядка, христиане Коринфа восстали против него. Павла упрекали в том, что он хочет принимать все решения издалека, не будучи в центре проблем и недостаточно хорошо зная положение на месте; и правда, он рубил с плеча, разбираясь быстро и сурово: «А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас!..» Во время пребывания в Ефесе Павел постепенно осознал недостаток своего отсутствия на местах и, растерявшись, в конце концов, уж и не знал, какой ему взять тон [869] .

867

Свидетельство 1 Кор., 1, 10-4, 21, которое называют иногда «письмо к группам» и которое склонны считать независимым посланием в коринфских материалах.

868

Смотри, главным образом, 1 Кор., 4, 18 и 5, 3, а также Гал., 4, 20, и Кол., 2, 5.

869

Гал., 4, 20.

В Коринфе некоторые «хвалились», полагая, что у них были на то основания. Другие искали новых наставников мысли — естественная реакция в обществе, где все зиждилось на власти иерархии, где главенство знатных лиц привычным образом утверждалось абсолютно над всеми, кто зависел от них: клиентами [870] , вольноотпущенниками, рабами, а также женщинами и иностранцами. Разногласия получили социальный резонанс из-за того, что первые обращенные Павла явно пользовались привилегированным положением: Крисп был главой синагоги. Стефаний и Гаий, которые могли проводить церковные собрания, владели большой собственностью. Эти несправедливости были изобличены рабами и вольноотпущенниками, «домашними Хлоиными» во время их путешествия в Ефес.

870

Клиент — в Др Риме свободный человек, отдавшийся под покровительство патрона и находившийся в зависимости от последнего (Прим. перев)

Речь не шла о «расколе» [871] , но уже имела место борьба за влияние ( ens), когда «здравое соревнование», о котором говорил Павел в своих проповедях, переросло в «зависть» ( zelos) и злобу. И одни и другие стали ссылаться на посторонних покровителей, потому что в отсутствие Павла город посещало множество миссионеров. Аполлос, новообращенный Акилы и Прискиллы, имел своих сторонников, очарованных интеллектуальными домыслами александрийца [872] . Петр, который покинул Антиохию и, путешествуя со своей семьей, появлялся везде, был признаваем как избранный, на учение которого ссылались. Наконец, Павел упоминает о прибытии «некоего Христова», обозначая таким образом иудейского миссионера, который был родственником Иисуса [873] . Павел контролировал верующих, но те совершили ошибку, когда поторопились отправиться в Ефес, чтобы дать апостолу отчего сложившемся положении; Тимофей был очень плохо принят, когда он выступил от лица Павла, пытаясь напомнить о его евангелии и его позиции основателя Церкви, кроме того, к конфликту с властью прибавилась финансовая проблема, так как Церковь Коринфа не старалась поддерживать, как должна была бы, многих апостолов; тогда Павел решил сам позаботиться о себе, используя то, что он — единственный холостяк среди апостолов, который всегда старался зарабатывать себе на жизнь [874] .

871

Термин schismata (1 Кор., 1, 10) не должен вводить в заблуждение: он означает «раздор» («раскол»).

872

Смотри 2 Кор., 7, 18 и дальше.

873

1 Кор., 1, 12.

874

1 Кор., 9, 4–7.

Спор оказался острым. Павел вынужден был оправдываться: он старается представить себя хорошим служителем, приводит доказательства своих мучений, вспоминая испытания, которые ему недавно пришлось пережить в Ефесе, затем решительно осуждает обычное для греков занятие заниматься самовосхвалением, ставя в пример собственную слабость и бедность. Письмо Павла вызывает у коринфян иллюзии его присутствия, чему особенно способствуют «отцовские» угрозы, которыми он завершает свое послание. Постоянно заботясь о том, чтобы не прерывалась связь между наставником и его последователями, он обращается к ним, излагая учение на тему «евангелие мудрости».

Его тон — страстный, и, несмотря на полемику, Павел занимает открытую и благоразумную позицию, которая не изменилась и в дальнейшем эпистолярном общении. Прежде всего он стремится даже издалека поддерживать свой нравственный авторитет и дает множество советов относительно поведения в обществе, сохраняющих от соблазнов мирской жизни или чрезмерного «освобождения от обязательств». Павел подчеркивает, что в основном отвечает на письменные вопросы, которые присылают ему коринфяне: еще один способ показать, что он один обладает властью! [875]

875

1 Кор., 5, 9-11 и 7, 1.

При этом Павел старается избежать каких бы то ни было споров, касающихся учения, несмотря на то, что миссионеры, имеющие к этому отношение, вышли из иудаизма и потому имели другое восприятие, не говоря уже о тех, кого Коринфская Церковь с лихвой набрала из языческой среды. Павел выбирает позицию центриста, определенную во время встреч в Иерусалиме, признавая две категории христиан — иудеев и греков — обе призванные, хотя и по-разному [876] .

Мощное семитское наступление

876

1 Кор., 1, 24.

Конфликт по поводу учения не замедлил разразиться, распространившись на всех участках павловской миссии, где имелось конкурирующее проповедование семитского направления.

Именно это движение, став всеобщим, достигло Коринфа, Церквей Галатии, Колосс и даже Филипп [877] . Можно было подумать, что миссионеры, которые были «христианами из обрезанных» [878] , шли за апостолом шаг в шаг с целью предложить его обращенным другое евангелие [879] , отмеченное верностью Закону Моисееву. Был ли это политический маневр, националистическое предприятие в тот момент, когда в Иудее возникло напряжение между римскими властями и иудейским народом и когда снова возрос зелотский экстремизм? Предполагают и говорят, что христиане Иерусалима, озабоченные тем, чтобы выказать свою солидарность и преданность, хотели снова мобилизовать обращенных иудеев диаспоры. Но кажется, их было немного со стороны Павла.

877

Сходство ситуации и одновременность событий, о которых упоминается в Гал. и 2 Кор. (оба написаны в конце пребывания в Ефесе), часто подчеркивались. Послания к Кол. и Фил. говорят о той же проблеме (может быть, в разные периоды жизни Павла) так же, как и Рим., 15, 31, написанное до возвращения в Иерусалим.

878

Данное выражение из Послания к Гал., 2, 12 (также Тит, 1, 10–11; Деян., 10, 45 и И, 2) характерно для первоначальной Церкви для обозначения христиан из иудаизма, тогда как иу^еи в целом обозначались термином «обрезанные» (Гал., 2, 9); смотри замечательное разъяснение М. Саймона. «Тридцать лет исследований об апостоле Павле», 21. Смотри также 2 Кор., И, 22.

879

Гал., 1, 6; Кол., 1, 23.

Бесспорно одно — иерусалимское происхождение этой контрмиссии. На этот раз Павел не обвиняет конкретно Иакова и Петра, как во время инцидента в Антиохии, но ему не удается скрыть свою горечь и иронию в адрес «знатных лиц», «верховных апостолов», тех, которые давали этим проповедникам доверительные письма [880] . Контрмиссия осуществлялась не мелкими сошками; заботой Павла стадо теперь восстановление его апостольской власти: в дальнейшем он беспрестанно употребляет свое звание апостола в заголовках своих посланий, ссылается на иерусалимские соглашения и даже напоминает о своем личном божественном даре и сверхъестественных переживаниях, чего до этого совсем не любил делать [881] . Прения вызывал не только вопрос законности апостольских полномочий Павла, но также обсуждение смысла и цели его миссии: господствует ли апостол, оказывая непрерывное давление на своих обращенных, или становится их служителем — вот в чем желали разобраться противники Павла [882] . Очевидно, они принимали посильное участие в кампании поношения широкого масштаба, которая выставляла Павла самозванцем и потому апостолом второстепенным.

880

Гал., 6, 12 (близко к Гал., 2, 6 и Фил., 3, 5); 2 Кор., 11, 5 и 3, 13.

881

Важность титула «апостол» в приветствиях была подчеркнута С. Докком, RB, 80, 1973, 230–246, но делать это хронологическим ориентиром — путь в тупик.

882

Гал., 5, 1 и 22, 24, и 2 Кор., 10, 1–5 и 8; 4, 4–5 (это властолюбие иудействующих миссионеров становится ощутимым в Послании Иакова).

Наступление оказалось одновременно всеобщим и многообразным. Оно не было организованным: оно велось разными людьми, можно даже сказать, могущественными личностями в соответствии с их собственным пониманием вещей и, разумеется, разными характерами. Во Фригийских Церквах это мог быть одинокий человек, интеллектуал («лжемудрец»), а также мистик, возможно, с некоторым налетом ессеинизма [883] . В Коринфе это также был бы одинокий человек, харизмат, придающий значение своим видениям и откровениям, достаточно близкий к александрийскому иудаизму, но не имеющий при этом аполлосовской лояльности. Он собирает вокруг себя группу людей, которые ссылаются на Христа и в то же время громко провозглашают свою принадлежность к иудейству; все они страстные поклонники Моисея, которого представляют, как великого пророка всех времен [884] . В Галатии это движение кажется более организованным и широким: тут уже можно говорить о поистине коллективной контрмиссии, которая «изменяет евангелие», ее эллинистическая природа очевидна: Павел мог обвинить ее участников в том, что они ратуют за обрезание, совершенно не признавая при этом другие параграфы Закона Моисеева (например, службу Храму), и поэтому он решил вести идеологический бой в вопросе Божьего Завета с Авраамом, о котором говорится в речи Стефана [885] .

883

Кол., 2, 8; повторение ессейских тем в 1, 12–13 и 16 (близко к Ефес., 1, 21).W. Schmithals. «Paulus und die Gnostiker». Гамбург, 1965, в связи с Церквами Азии поднимает проблему весьма преждевременного гностицизма, ярко представленного согласно преданию, в котором могли постепенно дополняться основы павловского учения, в Антиохии, но такое толкование будет анахроничным для направлений первоначальной Церкви.

884

2 Кор., 2, 5–8; 11, 13–14 и 22–23. Их понимание Моисея близко к пониманию Филона Александрийского. «Жизнь Моисея», 2, 2.

885

Гал., 1, 7 (во главе этой миссии был некто кого обвинял Павел в 1, 9 и 3. 1); об учении: 5. 3–6. 13 к 3. 6-29 (сравни с Деян., 7, 2–8).

Однако воздержимся от примитивных заключений. Оппозицию против Павла нельзя объяснить ни частным кризисом, который переживала Иудея, ни даже особым положением Павла среди апостолов Иерусалима. Во всяком случае, в Азии эта оппозиция равномерно укоренилась в зонах его проповедования, которое способствовало резкому выделению иоанновской группы, где было много эллинистов. Сама среда, из которой происходили верующие, и структура, присущая первой христианской миссии, вызывали определенные трудности: можно было стать апостолом по божественному призванию и благодаря товариществу, на основе личных связей, подчиненных строгой иерархии, которые мало отличались от римского клиентелизма [886] . Павел более или менее сознательно обозначает коринфские группы, давая им названия: «Кифины», «Аполлосовы», «Павловы» — точно так же, как рабов и вольноотпущенников большого дома называют, например, «Хлоины»; подобным образом он приписывает диакониссе Коринфа роль «покровителя» (prostate) христиан. «Зависть» ( zelos) и «распри» (eris)были характерны для этих индивидуализированных группок, которые греки называли гетериями.

886

Клиентелизм — пренебрежительное стремление расширить число своих сторонников (Прим. перев)