Аргумент весомей пули

Левая рука опущена под стол, выговор — черноводский.

— Плати и выходи на улицу, — потребовал он, и я порадовался удачно выбранному месту: со спины не подобраться, с другого бока не подпереть.

Так просто из-за стола меня не выдернут, без шума — так уж точно, только если по своей воле уйти соглашусь. А я не соглашусь. Нечего мне на улице делать. Там к кофейне закрытый экипаж подъехал, и кучер уже спрыгнул с козел, выжидающе уставился на веранду с засунутой под сюртук рукой.

Выйду — сгину.

Я потянул в себя небесную силу, закрутил её по оправе и только лишь этим не удовлетворился, продолжил вбирать всё больше и больше энергии.

— Ну!

Дядечка подался чуть ближе, под рёбра мне упёрся револьверный ствол.

— Не нукай, не запряг, — с черноводским же выговором отозвался я и очень-очень медленно взял чашку, поднял её с блюдечка и сделал длинный глоток.

Рисковал словить пулю? Нисколько!

Я был нужен этим нехорошим людям живым, иначе бы наше общение ограничилось выстрелом в висок.

— Время не тяни! — заявил дядечка, сунул левую руку в боковой карман пиджака и кинул на стол какую-то скомканную бумажку — надо понимать, мою записку отцу Шалому.

Ну да — именно посланием Шалому обрывок листка и оказался. Убедился в этом, его расправив.

— Пошли! — вновь потребовал дядечка, чуть надавив стволом. — Считаю до трёх…

Угрожать колдуну револьвером — дурь несусветная. Застрелить тайнознатца можно, запугать — нет. Любой недоучка легко переломает эдакому глупцу все его кости простеньким ударным приказом, и лично меня от этого сейчас удерживало лишь наличие у дядечки напарника-колдуна, да лёгкие искажения то ли из-за наведённой тем защиты, то ли в силу наличия охранного амулета.

— Катись ты, дядя! — нагло улыбнулся я, после чего приподнял скатерть, заглянул под стол и обнаружил, что в бок мне упирается конец перехваченной за середину трости.

Тоже ничего хорошего, если клинок в пядь длиной выскочит, но это едва ли.

Очень сомневаюсь.

Дядечка убрал трость и улыбнулся, будто оплошавший балаганный фокусник, но провести меня этот битый волчара не сумел. Слишком хорошо я знал ухватки всяческого жулья, потому прекрасно понимал, чего ждать дальше. И — не ошибся.

Всё так же отиравшийся у входа прыщавый колдун надавил своей волей, да только я ещё в приюте наловчился справляться с воздействием на свой дух, а затем серьёзно развил этот навык, работая с порчей, поэтому не без труда, но совладал с навалившейся сонливостью. Разве что клюнул носом, да рука со стола соскользнула. Впрочем, это уже — намеренно.

Дядечка потянулся было ко мне, но тут же замер, когда в его брюхо упёрся ствол револьвера. Ещё и покачал головой, давая знак подельнику не приближаться.

— Выстрелишь — повесят, — предупредил дядечка.

— Мечтай! — негромко рассмеялся я. — Уж смогу как-нибудь доказать, что вы меня собирались похитить!

— Я всего лишь просил тебя выйти на улицу, чтобы поговорить с глазу на глаз. Оружием не угрожал, а что тростью случайно упёрся, так прости мою неловкость. Хочешь — квартального кликни, а стрелять… — Он покачал головой. — Нет, такое тебе с рук не сойдёт. Я не бродяга какой, а человек с положением!

Положение у моего собеседника точно было, только речь шла не о высшем свете, а о городском дне. Но я в любом случае стрелять не собирался.

— Кто послал? — требовательно спросил, и не подумав вернуть револьвер в кобуру.

Дядечка лишь улыбнулся и покачал головой. Затем упёрся ладонями в стол и поднялся.

— Пойду я, пожалуй. И ты давай за мной, если не хочешь, чтобы с одной милашкой из дома с дельфинами что-нибудь нехорошее приключилось.

— Сядь на место, а то прокляну! — пригрозил я и улыбнулся шире некуда, добавил: — И никто ничего не докажет!

Дядечка миг помедлил, всматриваясь в мои блёкло-пурпурные глаза, затем опустился обратно.

— Что ж, давай пить чай!

Я убрал револьвер в кобуру и повторил свой вопрос:

— Кто вас послал?

— Прекрасная сегодня погода, не правда ли? — послышалось в ответ.

Переборов раздражение, я миг промедлил, собираясь с мыслями, затем сказал:

— До порта я уж как-нибудь доберусь. Там не достанете, а из Тегоса мы уходим уже сегодня. А что до милашки — так она аспирант и на серьёзных людей работает. Сунетесь — мало не покажется. Так что, если есть претензии, вываливай прямо сейчас или забудь. Ну так что?

Дядечка задумчиво глянул на подельника, затем перевёл взгляд на экипаж у входа в кофейню.

— Претензий… нет, — вымолвил он после долгой паузы. — Есть вопросы.

Это могло оказаться очередной уловкой, но я испытал немалое воодушевление, враз уверившись, что имею дело отнюдь не с наёмниками рода Огненной длани.

Контрабандисты! В оборот меня пытались взять контрабандисты!

Это всё предельно упрощало, но одновременно и несказанно усложняло. С жуликов станется по дороге в порт подловить и в затылок пальнуть — никакой магический доспех не поможет, если расправиться решат. Рисковать своей шкурой мне нисколько не хотелось, и я развёл руками.

— Вопросы подразумевают ответы. Ответы — это информация, а информация стоит денег. Зачастую — немалых.

На деле я просто собирался завязать разговор, но дядечка коротко бросил:

— Жди! — После уже безо всяких колебаний поднялся из-за стола и, небрежно помахивая тросточкой, направился на выход.

Он покинул веранду и двинулся прямиком к карете, но едва ли решил укатить отсюда — по крайней мере, его прыщавый подельник так и остался подпирать стену. И точно: в экипаж упитанный жулик садиться не стал, лишь приоткрыл дверцу и что-то сказал. Разговор много времени не занял, и вскоре наружу выбрались двое: средних лет тайнознатец в неброской повседневной одёжке и моложавый мужчина, наряженный несравненно дороже. Костюм его определённо был пошит у первоклассного и весьма недешёвого портного — уж я в своё время на такие наряды у клуба «Под сенью огнедрева» насмотрелся.

Из-за воспоминаний о том, как чистил обувь напыщенным богатеям, даже изжога началась, но совладал с раздражением, заставил себя успокоиться.

Тайнознатец вслед за моложавым хлыщом к моему столу подходить не стал, сел чуть поодаль. Я перехватил внимательный взгляд бирюзовых глаз и невольно поёжился.

Аспирант. И как пить дать из школы Бирюзового водоворота!

Ещё пуще прежнего захотелось разойтись с этими деятелями краями, но виду не подал, с показной беспечностью приложившись к чашке с чаем. Всё внимание — на устроившегося напротив хлыща.