Архип

Айрат замерла, словно пригвожденная к земле. Она и впрямь знала этого человека. Не могла пока вспомнить откуда, но несомненно знала. И до одури боялась. Настолько, что сердце пропустило несколько ударов, а внизу живота все сжалось в болезненный комок. Внутренний девочки буквально завопил, требуя бросать все и не медля ни мгновения бежать назад, в дом, к Архипу, под его защиту. Что угодно, лишь бы оказать подальше от этого страшного, жесткого, злобного человека. Мужик вытянул голову вперед и прищурился. Пронзительный взгляд его серых глаз уткнулся в лицо татарки:

– А, это ты...
– облегченно и слегка обескураженно расхохотался он, наконец, узнавая девушку.
– Не думал, что и ты здесь окажешься. Ну что ж, совместим приятное с полезным, - он довольно потер руки в рукавицах. Бросалось в глаза, что они были разными, одна заметно меньше другой.
– Давай, открывай, не гневи меня, - тон его из просительного стал требовательным, приказным. Он взмахнул рукой, требуя подчинения.

Айрат в ужасе обнаружила, что не может пошевелиться, тело отказало ей, даже горло сдавило так, что не было сил закричать, позвать на помощь. Рука ее, вопреки желанию, словно бы ей управлял кто-то другой, начала подниматься и тянуться к запору. Татарка боролась что было сил, дыхание ее стало тяжелым, а лоб под шалью промок от пота.

– Не заставляй меня ждать, сучка, пока добрый!
– рявкнул мужик с той стороны забора. Сопротивление девицы явно разозлило и обескуражило его.
– Если поторопишься, я тебя даже в живых оставлю. Потом, как дела сделаю... Если, конечно, хорошо меня повеселишь, но в этот раз бревном валяться не получится, учти, придется подмахнуть!
– хохотнул он и влажно причмокнул губами.

И после этих слов Айрат вспомнила. Вспомнила волков, рвущих на куски тела отца, дяди и братьев, вспомнила этого мужика, голого, измазанного кровью матери сестры, чье сердце он только выгрыз в форме волка, а теперь, обратившись человеком идет к ней, поглаживая свой восставший уд. Вспомнила его тяжелый кулак и крепкую хватку, вспомнила его соленое вонючее дыхание, отдающее парным мясом, вспомнила его... И заорала что было сил. Она выпустила палку из левой руки и керосиновая ламмпа рухнула куда-то в снег за пределами забора, впрочем, теперь мужик оказался достаточно близко, чтобы она видела его и без всякого света, стоял-то он буквально в паре шагов. Стоял и широко улыбался. Но улыбка его сменилась недоумением, когда девичий визг перешел в яростный почти звериный рык, когда в бездонных черных глазах загорелся неугасимый огонь ненависти, когда безвольная еще мгновение назад ручка метнулась змеей, сорвала с забора один, не напоеный, к сожалению, еще молоком амулет и швырнула прямо ему в морду. Попасть она не попала, помешала решетка, но оберег оказался достаточно близко, чтобы с него вылетела ослепительная белая молния. Мужик страшно выругался и отшатнулся.

Айрат обрела контроль над своим телом. Словно бы разжалась хватка чудовищной руки, прежде прижимавшей ее к земле, мешавшей не то, что двигаться, но даже дышать полной грудью. И, не медля, она что было сил бросилась к дому, к безопасности. За спиной ударила вторая молния, и звук ее сопровождался очередным воплем ярости. Воплем в котором уже почти не было ничего человеческого. Уже около крыльца Айрат услышала множество волчьих голосов за спиной. На призыв вожака пришла ее стая. Отвлекшись, она запнулась о ступеньки и рухнула у самой двери, которая распахнулась и из нее медленно вышел некрупный медведь. Девушка замерла, не зная, как реагировать на новую опасность, но медведь вдруг криво и совершенно по-человечески ухмыльнулся, став удивительно похожим на Архипа. Слегка посторонившись он зарычал и в рыке его Айрат пусть с трудом но довольно явственно разобрала команду: "В дом!"

"Архип!" - облегченно выдохнула татарка, она уже не раз видела проявления сил своего опекуна и совершенно не удивилась тому, что он, оказывается, еще и в зверей обращаться умеет. Не сомневаясь более ни мгновения, она протиснулась слева от Архипа и юркнула в дом. Ежели колдун вышел на бой сам, значит, он знает, что делает.

Конечно же, Архип ни на секунду не оставлял свою приблуду без присмотра. Уж слишком он прикипел к девочке, чтобы бросать ее в жерло вулкана, не озаботившись о защите. И, едва она только вступила в разговор с Игнациейм, а никем иным, кроме как самым старым и самым верным прислужником немецкого немертвого чернокнижника этот здоровяк быть и не мог, он начал действовать. Игнаций тоже был перевертышем теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Колдуном или проклятым, как и его слуги, сразу и не сказать, хотя Архип думал, что он был альгулем. Подвидом гулябаев, только со своим бесом заключившим добровольный и полностью обдуманный контракт. Такие были куда опаснее, мало того, что обращались исключительно по собственной воле, так еще и обретали некоторые колдовские способности. Причем, ежели верить обмолвке фон Бреннана, еще и очень старым перевертышем, портившим воздух не одно столетие. А значит тварью опасной втройне из-за своего ума, хитрости и опыта.

Скинув тулуп, рубаху и тапки, в одних только суконных портках, он подошел к южной стене дома и с силой вонзил в нее ржавый зазубренный нож примерно в уровне собственного пояса. Взяв со стола небольшую чашу с заранее приготовленным настоем трав и сделав из нее большой глоток, Архип громко продекламировал:

Мать-Морена дала силы,

Накормила плотью стылой

Мои когти напоила

Древним холодом могилы

Князь-Перун, точил мне зубы,

Что теперь острей булата,

Тот кто был, уже не будет,

Я несу тебе расплату.

Сам Даждьбог собрал в десницу

Искры звезд и солнца злато,

Им в очах моих кружиться,

Наказал не ведать страха.

Волх отец, давал науку,

Что и как потребно деять,

Человеком был до селе,

Нынче буду берендеем.

И выпив остатки горького настоя, кувыркнулся через нож и обратился в небольшого медведя. Да, существовали способы обращаться в животных, но вес их все равно ограничивался изначальным весом обращающегося, поэтому волки, в которых обращались гули были в разы крупнее своих природных собратьев, а Архип сейчас напоминал, скорее, годовалого доростка, чем полноценного Хозяина Тайги. В прочем, это не мешало его когтям и клыкам оставаться смертоносным оружием. Да и далеко не все в заговоре было использовано только лишь для красного словца. Потянувшись и пожав плечами, чтобы привыкнуть к новому телу, все-таки он давно уже не бегал в зверином обличии, Архип несколько неуклюже потрусил к двери. И как раз вовремя, чтобы увидеть распластавшуюся на ступеньках донельзя перепуганную Айрат.

"В дом", - рыкнул он, с такой пастью было немыслимо сложно сказать даже одно слово, но девка, кажется поняла его и проскочила за спину. Ее работа была выполнена, если, конечно, личеру и впрямь нужна была именно татарка, теперь наступало время Архипа. Задрав голову он громко и презрительно зарычал, бросая вызов. Как он и надеялся с той стороны двора, из-за запертых еще ворот, ему ответствовал яростный волчий вой. Игнаций уже успел обратиться в зверя и теперь руководствовался своей звериной частью более, нежели холодным разумом, Архип тоже ощущал глухую злобу и стремление по-быстрому разобраться с нарушителями, но, в отличие от врага, провел в зверином теле всего ничего, а потому с легкостью подавлял новоприобретенные повадки. Теперь он четко слышал и чуял, что пришедших с Игнацием волков было трое. Вся стая. Вожак пер через парадный вход, а мелочь обходили по сторонам, отрезая пути отступления. Пущай, хмыкнул Архип, убегать отсюда никто не собирается, а справиться со зверьем по одному будет сподручнее. Тем более, что подарочки припасены на всех стенах.

Огромный серый волк поднапргяся и мощный прыжком перемахнул через ворота и замер посреди двора низко опустив голову с прижатыми ушами, оскалив огромные зубы и не сводя взгляда с колдуна. Архип медленно начал спускаться ему навстречу. Время сейчас работало на него. Игнаций выглядел откровенно не очень: шерсть в пропалинах, дымится в нескольких местах, на месте, куда угодили разряды амулета видны глубокие ожоги из которых на снег капает мерзко пахнущая сукровица, левая передняя лапа опалена полностью, ее перевертыш болезненно поджимает к груди. Все-таки Айрат - молодчина, ее меткий бросок очень сильно ослабил Игнация, на лучшее и надеяться было бы глупо. Жаль, конечно, что не успела тот напоить молоком, тогда бы, глядишь и драится с ним не пришлось, но если бы да кабы во рту выросли б грибы... Слева ослепительно полыхнуло. Кажется один из Игнациевских слуг попробовал повторить головокружительный прыжок своего вожака, но нарвался на амулет. Вторая, третья. Игнаций злобно зарычал, а Архип же расплылся в усмешке на всю свою медвежью пасть. Четвертая. Кажется у него на одну мохнатую проблему стало меньше.

Наконец, он спустился и пошел не напрямую к врагу, все-таки, не смотря на многочисленные ранения, Игнаций провел в звериной форме не одну сотню лет, сроднился с ней и давно уже был волком больше, нежели человеком, в отличие от дилетанта - Архипа, а потому даже в таком виде представлял смертельную опасность. Вместо немедленной и, скорее всего, смертельной атаки, медведь начал медленно обходить волка справа. Тот столь же осторожно, слегка прихрамывая, двинулся по левой стороне, выбирая удачный момент для атаки.

И он его, естественно, отыскал. В какую-то секунду, даром, что стоял на трех лапах, он совершил невозможно быстрый, практически неразличимый глазом рывок вперед и Архипу лишь каким-то чудом удалось увернуться, резко одернув назад морду. Громадная клыкастая пасть с силой капкана захлопнулась в вершке от его носа. Сам он попытался неуклюже ударить лапой на противоходе, но противник легко и до обидного изящно отскочил в сторону. Двор озарило еще несколько вспышек вспышек. Теперь с правой стороны от крыльца и из-за дома. Кажется остальные подручные Игнация тоже пошли на приступ. Из прочитанных трактатов Архип знал, что чернокнижник способен управлять гулябаями силой мысли, а значит это он погнал их вперед, надеясь получить преимущество в схватке. За спиной уже по эту сторону забора с протяжным стоном в сугроб рухнуло крупное тело. Кому-то удалось преодолеть палисад, более того, если этот кто-то сохранил достаточно сил для драки, то в тылу у Архипа только что нарисовалась смертельная опасность.Но это понимал и волчара, который не собирался давать колдуну возможность хоть как-то прикрыть себе спину. С яростным воем он бросился в молниеносную стремительную атаку, закончившуюся тем, что бритвенно острые зубы сомкнулись на правой лапе, подставленной, чтобы защитить горло. Однако и самого Игнация подвела самоуверенность. Едва клыки воткнулись Архипу в лапу, тот дернулся вверх, лишая противника опоры и сам в ответ полоснул когтями по ребрам. Попал, конечно, вскользь, но он не был простым медведем, и когти его и вправду были наделены силой, доступной только зачарованному оружию, раня куда болезненнее и сильнее, нежели обычный булат. Игнаций взвизгнул, извернулся и разом отпрыгнул на десяток шагов назад. Архип хмыкнул и медленно двинулся к нему навстречу. И тут же обоняние его заполнил одуряющий запах горелой шерсти и плоти, а в загривке словно взорвалась бомба. Волк. Чертов волк, недавно преодолевший забор, все-таки выжил. Архип страшно заревел, не только от боли но и от переполнявшей его от ярости. Он поднялся и, сделав несколько шагов назад, со всей доступной ему силой впечатался спиной в толстые бревна хуторского палисада. Висящий на спине оборотень болезненно взвизгнул, но челюсти, тем не менее, не разжал. Игнаций, разумеется, предоставившейся возможности не упустил и прежде, чем Архип успел сообразить, вырвал у того из ляшки солидный кусок мяса и отскочил за пределы досягаемости медвежьих когтей.