Архип

Архип отчаянно заревел, задергался, пытаясь скинуть со спины мешающего волка. Все-таки, он не был настоящим медведем весом в три десятка пудов и вес, сопоставимый с его собственным, очень сильно сковывал движения. И снова пропустил рывок перевертыша, теперь в правое плечо. В результате многострадальная правая лапа повисла плетью. Но самое ужасное, что за спиной Игнация колдун как через верхушку ворот переваливается обожженный, израненный волк. Четвертый нападавший. Этот, судя по всему, не смог перепрыгнуть забор и вернулся туда, где защитный амулет уже точно был разряжен.

Новый участник полностью игнорировал сражающихся перевертышей, а сразу поковылял в сторону избы. Даже в таком жалком состоянии, а зверюга еле шевелила лапы и обильно окропляла снег хлещущей из доброго десятка паленых ран кровью и сукровицей, волк все еще представлял собой опасного противника для одинокой почти что безоружной девчонки. Поэтому, стремясь высвободиться, Архип взревел и что было сил ударил спиной о частокол. Раздался оглушительный треск, что-то острое вонзилось в спину, сбив дыхание, и, кажется, даже на миг он потерял сознание. Пришел в себя от чудовищной боли в животе. Вожак перевертышей, в очередной раз использовал сове преимущество по полной и вцепился зубами в мягкое подбрюшье. Наверняка, он хотел бы выпустить медведю кишки, но тот с силой опустил лапу на волчью спину. Да, Архип не был настоящим медведем, тот бы просто перебил зверюге хребет, но и колдун был не лыком шит. С легкостью пробив волчью шкуру и мясо, он подцепил волка под ребра, и со всей дури треснул о стоящий рядом столб. Раздался треск костей, Игнаций взвыл. К сожалению, после этого силы покинули Архипа и он рухнул на три еще слушавшиеся лапы. Со спины его скатился уже дохлый перевертыш. Грудная клетка его была сплющена

В бессильной злобе он смотрел, как хромающий волк поднялся на ступени и подошел к открытой, видимо, татарка в испуге позабыла, двери. Архип протяжно зарычал. Над колдуном нависла тень. Игнаций тоже выглядел ужасно, залитый кровью, подволакивающий задние ноги, но он все еще был сильнее. И сейчас собирался довершить начатое. Вырвать глотку у своего оказавшегося на удивление сильным противника. Он победно скалился и не торопился, надеясь насладиться чувством бессилия и страхом врага. Но неожиданно медведь совершенно по-человечески усмехнулся и, повернув голову, перекусил крошечную глиняную фигурку, висевшую на вплетенном в шерсть ремешке. Раздался настолько пронзительный и громкий свист, что, казалось, пробился не только сквозь вой пурги, стены и даже саму плоть, заставив задрожать кости. И почти сразу же, вторя ему, в избе дуплетом рявкнул штуцер.

Игнаций оступился от неожиданности, раненная нога его не удержала и он рухнул прямо перед медвежьей пастью. Архип, не собираясь упрашивать себя дважды, вцепился в волчье горло, прижав Игнация к земле. Оба противника были измотаны и изранены донельзя. И хотя Архипу не хватало сил не то, чтобы разорвать горло, но даже и придушить поверженного перевертыша, но и Игнаций никак не могу выбраться из захвата, вяло царапая единственной здоровой своей лапой медвежий бок. Рявкнул еще один выстрел и сразу же из дверей выскочили две фигуры. Обе они ринулись к сцепившимся в смертельной схватке зверям. Впереди неслась чернявая девчонка, уже скинувшая шаль и расстегнувшая шубу, она сжимала в руках до боли знакомый ржавый топор с изъеденным временем топорищем. Следом бежал Семен, на ходу перезаряжая свой огромный штуцер. Только увидев девчонку, Игнаций пронзительно и трусливо заскулил, и, казалось, даже потерял всяческую волю к сопротивлению. Фигура его начала оплывать, словно свеча, на ходу меняясь, становясь человеческой.

Непонятно, чего он хотел этим добиться, то ли сотворить какую-то волшбу, ведь в зверином облике сделать это практически невозможно, то ли просто разжалобить татарку, ведь зарубить человека завсегда сложнее, пусть это даже самые распоследний злодеище будет, нежели зверя. Но это и не важно. В любом случае не сработало. Айрат с развивающимися на зимнем ветру черными волосами напоминала самого настоящего ангела мести. Яростно прокричав что-то на незнакомом Архипу языке, она размахнулась и прежде, чем идущий позади Семен успел хоть как-то среагировать, вогнала топорище по самый обух в грудную клетку перевертыша. Топор вошел легко, глубоко, словно идеально отточенная секира в руках опытнейшего палача.

Часть Третья. Глава 23

– Ты что, совсем на старости лет с ума сбрендил, Архип?
– в сердцах всплеснул руками настоятель сельской церкви, отец Григорий, едва только колдун закончил свой не самый короткий рассказ.
– Самсоном себя возомнил, одними руками львов, аки агнцев в бараний рог заворачивающим? Ты б еще с голым задом супротив них поперся!

– Ну, ежели быть до конца четным, - жизнерадостно хохотнул Архип, отрываясь от стакана с роскошной брусничной наливкой, переданной добрейшей Ангелиной Сидоровной, старостиной женой, через своего мужа для "вускорения излечения".
– Именно что с голым задом я и вышел. Портки-то при обращения в медведя в лоскуты расползлися.

Григорий только в бессильном возмущении стукнул кулаком по столу и нырнул в свой собственный стакан. Беспечность и безрассудство приятеля поражало его до глубины души. Казалось, этот человек, вообще не отдавал отчета в опасности, которой подвергал себя. Как дитятя неразумный в любую передрягу влетал с упоением и сразу с обоих ног. И ведь ладно бы только собой рисковал, хочется мужику не дожить до старости, так кто ж ему запретить может, так ведь нет замены ему, а без чародейской защиты общине ох как не сладко придется. Григория недовольным мычанием поддержал и Андрей Семенович, сидящий рядом за столом. Сельскому старосте выразить свое мнение более внятным образом мешал рот, набитый куском курника, который Дарья испекла дабы порадовать своего полюбовника и его гостей. Сидели мужики уже затемно у колдуна в избе, все еще носившей следы недавней схватки с перевертышем. Как и сам Архип, все еще более напоминавший мумию в своих многочисленных обмотках, скрывающих еще не зажившие раны. Обе Архиповских бабы отсутствовали, Дарья утащила татарку в свой старый дом. То ли с умыслом, у нее был едва собирающийся женихаться младший сын, то ли просто так, дабы бы не мешать мужикам.

– Да ладно тебе, Григорий, - махнул рукой колдун.
– Ну переоценил слегка свои возможности, с кем не бывает. Жив же. И даже деревне прибыток принес. Волки более точно не побеспокоят.

– Слегка? Прибыток?
– приподнял брови Григорий.
– Да тебя бы за такое "слегка" выпороть, как сидорова козла! Сам чуть к Апостолу Петру на суд не отправился, девку подопечную под удар подставил, чем думал, дурень окаянный?

– Да, тут ты прав, - сконфуженно почесал затылок Архип.
– С приблудой дюже нехорошо вышло... Но, видишь ли, Григорий я-то сдуру возомнил, будто именно девка чернокнижнику-то и нужна была. Не даром же, думал, она нападение на родной хутор пережила, не даром порча на ней такая сильна была. Да и волчара тот, в которого Трофим, царствие дураку небесное, обратился, на кой-то ляд ее же в пасти таскал! Все за одно говорило. Не мог я поверить, что все это лишь совпадения. Потому и взял ее с собой, хотел, понимаешь, село из-под удара вывести да оборотней на подготовленную землю, в капкан заманить, на своих условиях сразиться. А оно вот как вышло...
– покачал он головой и отпил еще один глоток.
– чуть было не опростоволосился.

– Думаешь теперь, не в ней дело?
– вступил, прожевав, наконец, угощение, в разговор староста.

– Теперь не сомневаюсь, Андрей Семеныч, - голос колдуна был тверд и буквально излучал уверенность.
– Айрат просто под горячую руку попалась, бедолажка.

– А чего ж она тогда выжила?
– удивился священник. Он хорошо помнил толпу, что хотела девчонку на костер унести, так как подозревали ее во всяком.

– А она должна была как Трофим Хитрый стать... Духа злого принять, с душой распрощаться и в нужный чернокнижнику момент в чудовище обратиться. Дело черное сделать.

– А порча откуда тогда?

– Да это Игнаций, чтоб ему черти сковороду получше разогрели, может, чтоб девку об колено сломать. Беса-то здоровый человек никогда не примет, лишь тот, что разума лишился, ну или тот, что в глубочайшем страхе и отчаянии находится. А может просто естество взыграло, девчонка-то самый сок, что я рассказываю, - оба собеседника кивнули. Татарка и вправду была поразительно красива.
– В общем, надругался он над ней, - Григорий перекрестился, а Андрей выпучил глаза.
– Да-да. Надругался и тем порчу ей занес. Как болезнь срамную. Ни разу такого не встречал, но вот ведь как. Я еще, помню, тогда удивился, почему сильнее всего женское у нее запаршивело.Хотя порча она от сердца обычно ходит, - Архип замолчал на мгновение, словно бы что-то обдумывая, но потом пожал плечами собственным мыслям и продолжил - В общем, не смотря ни на что Айрат удивительно сильной оказалась. Духом. Не сдалась гулю. А бес он ведь человеком без его согласия овладеть не сможет, вот и ушел не солоно хлебавши.

– И ты всего этого не знал? Неужто Айрат тебе не сказала? Не доверяла?
– зачастил вопросами староста.

– Остановись, Андрей, ради всего святого!- в притворной мольбе воздел в воздух руки Архип, чем вызвал очередное недовольное фырканье со стороны попа.
– Я ж не успеваю за тобой, - настала очередь Андрею прятать смущение путем окунания седой бороды в стакан с наливкой.
– На чем я остановился? Ах, да... Не помнила Айрат ни бельмеса. Колдун ее памяти лишил. Намеренно или случайно, не знаю, но Айрат словно бы в раковине замкнулась и помнила все произошедшее как в тумане. Словно бы года с трагедии произошли, понимаете?
– мужики опять кивнули, хотя по глазам было видно, что не понимали они ровным счетом ничего.
– Я видел это, но природы даже не понимал до недавнего времени, а уж что поделать с этим и подавно. А как она Игнация, главного оборотня, то есть, увидела, так чары спали, она все и вспомнила. Тяжко было первые дни, но помогло, видать, что обидчика своего она сама-то и прибила, отомстила уже, вроде как. Ну и травами я как мог ей помог. Теми, что боль душевную приглушают. Да и Дарья моя девку совсем под крыло взяла, по-женски ей что-то нашептывает, хвостом за собой водит. Так и легче становится. По ночам плакать уже перестала, смеяться опять начала. Глядишь и справится, повторюсь, девочка она очень сильная.