Арин

Я поймала себя на том, что упорно стараюсь не смотреть на лежащее передо мной тело. Уяснив это, решительно склонилась над ним. И вздрогнула. Какая уж тут надежда! Его проткнули не менее восьми раз, почти насквозь. Рубашка пропиталась кровью. Лицо было спокойным, губы изогнулись в презрительной усмешке. При жизни он вызывал моё постоянное раздражение. Мёртвый, заставил меня первый раз приглядеться к нему по-настоящему. Увидеть морщинки в уголках обветренных губ, голубоватые веки с острыми торчащими ресницами, чёткие очертания подбородка, сильные длинные пальцы, привыкшие обходиться без оружия. Мысль о том, что своим спасением я обязана именно ему, вызвала стыд. Пусть он спасал не меня, а мага, необходимого для нашей миссии. Жить-то осталась я. И смерть его – на моей совести.

Я коснулась выпачканных в крови волос, на ощупь оказавшихся жёсткими, словно проволока.

– Спасибо тебе, – шепнула чуть слышно. – Обещаю: я позабочусь об Орри.

Больше тут делать было нечего. Куст ревенны служил лучшим надгробием, ветви надёжно укрывали тело и от диких зверей, и от случайных прохожих. Я тихонько побрела по Лесу. Грозди илуи светились во мраке зеленоватым фосфоресцирующим светом, под ногами искрился мох. Веяло медовым ароматом цветов. Лес, величественный Лес расплывался перед глазами, и я шла наощупь, далеко впереди чувствуя итлунга и Лоту. Внутри меня затаилась боль. Каждый раз, отрывая взгляд от волн мха, я видела перед собой небрежный жест руки, указывающей мне путь для побега. В ночной тишине мне слышался голос, командующий «Беги!». Может, если бы я не побежала, если бы осталась… Глупости! Чем бы я помогла ему – я, не умеющая драться?! Когда он сам не смог справиться… Но, возможно, он справился бы, если б я опять отвлекла Керта…

За спиной чуть слышно хрустнула ветка. Я встала как вкопанная, слившись со стволом грондери. Хруст повторился. За мной следовал человек. Моя невидимость давно не действовала, сил наложить новое заклинание не осталось, так что приходилось уповать на темноту и собственную осторожность. Человек шёл не быстро, постоянно запинаясь. С трудом перебирался через кочки. Я ждала. Он поравнялся со мной, и в мерцании илуи я увидела его лицо.

И заорала, как не вопила никогда в жизни – потому что никогда в жизни не встречалась с ходячими мертвецами.

Он отшатнулся и выставил вперёд руки.

– Арин…

– Не подходи! – взвизгнула я. – Не притрагивайся ко мне, ронавунг!

– Арин, – выдохнул он, – перестань кричать. Я измучен, замёрз и готов отдать всё что угодно за свой плащ, оставшийся у Керта. Но я живой.

Я замотала головой.

– Ты был мёртв! Я видела твой труп! Дотрагивалась до тебя! В тебе не было ни капли жизни, я бы почувствовала!

Он сделал шаг ко мне. Я отпрыгнула. Он прислонился к дереву, опустив руки. В просветах разорванной и мокрой от крови рубашки виднелась бледная, покрытая мурашками кожа. Не слышала, чтобы ронавунги страдали от холода.

Стянув куртку, я преодолела страх и протянула ему.

– Возьми.

Он взглянул мне в лицо.

– Ты боишься?

– Боюсь, – честно призналась я. – Но ты спас мне жизнь. Думаю, это стоит моей любимой куртки. И угрозы быть съеденной ожившим мертвецом.

Он скинул остатки рубашки. Плечи и грудь в крови, но восьми ужасных ран не существовало. Я не удержалась и коснулась кожи. Тёплая.

– Как же так, Рэй? – выдохнула я. – Ты умер – и всё-таки жив. Кто ты? Что ты за человек?!

Он затянул куртку поплотнее.

– В том-то и дело, что я не человек, Арин.

Я внимательно осмотрела его с ног до головы. Нет, хоть режьте меня! Никаких отличий!

– Но и не итлунг!

– И не итлунг, – покорно согласился он. – Я – Страж, Арин. Осколок вымершего клана, клана Высших. Единственный выживший Страж на Авендуме, способный умирать и возвращаться снова.

– Ты бессмертен? – ахнула я.

– Нет, – усмехнулся он, – коли так, я не остался бы единственным… – Помолчав, он добавил устало: – Пойдём к Орри. Он, верно, волнуется.

Лес вокруг нас размеренно дышал – словно живое, спящее и чуткое существо. Мы быстрым шагом продвигались вперёд. Меня мучили вопросы. Миллион вопросов. И каждый из них требовал немедленного подробного ответа. Держалась я недолго.

– Рэй?

Он повернул ко мне измождённое лицо.

– Что?

– Умирать больно?

Хмыкнув, воскресший мотнул головой.

– Не знаю. Когда в тебя входит меч – больно. Когда отрезают руку – тоже. Потом уже ничего не помнишь.

– А рука отрастает?!

– Как видишь.

– А если голову отсечь?

– Хочешь попробовать?

– Нет, спасибо, воздержусь.

– Весьма признателен.

Недолгая тишина. И опять поток моих вопросов:

– Как тебе удалось уцелеть? Сбежать от Олькрафа?

Рэй споткнулся.

– Давай все разговоры потом, а? – взмолился он. – У меня даже язык заплетается.

Я виновато подставила ему плечо.

– Обопрись.

– Обойдусь.

Тут же он пошатнулся и невольно ухватился за меня.

– То-то, – буркнула я. – Бессмертие бессмертием, а помощь не помешает.

Орри при виде нас вскочил как ошпаренный.

– Что случилось?! Я весь извёлся!

Я усадила Рэя на одеяло, с которого встал итлунг, и укутала своим плащом. От слабости он даже не сопротивлялся. Затем набросилась на Орри:

– Ну а ты, часом, не Лиэйраль собственной персоной? Что ещё вы позабыли мне рассказать? Я с ума сходила, думая, что он мёртв! А потом пережила самую незабвенную встречу в своей жизни!

Итлунг, смутившись, отвёл взгляд.

– Для впервые столкнувшейся с ожившим мертвецом ты неплохо держалась, – хрипло вставил Рэй.

– Ага, – сердито поморщилась я. – Орала как резаная и от ужаса чуть не поседела, а так ничего… Как там Лота?

– Спит, – кивнул в сторону девушки Орри. – Я её в одеяло укутал. А ты, правда, кричала, Арин? Глядя на тебя, никогда не подумаешь, что ты можешь испугаться.

– Спасибо за комплимент.

Я прошлась по поляне, прислушалась к нежному дыханию Лоты, потрепала лошадей.

– Только советую вам припомнить, не осталось ли чего, о чём я ещё не знаю! И поведать мне со всей откровенностью. А то в следующий раз, когда это всплывёт наружу, я могу и магией шарахнуть – с перепугу-то!

Рэй со стоном откинулся назад. Итлунг дёрнулся в его сторону, но тут же успокоился. Страж (мне было непривычно называть его так, тем не менее прозвище необычайно подходило ему) – смеялся. Орри недоумённо глядел на него, затем развёл руками – мол, поди пойми его. Отсмеявшись, Рэй подвинулся, освобождая половину одеяла, и сделал приглашающий жест: