Арин

– Садись. Сдаюсь. Обещаю предельную откровенность. Всё равно я до утра не смогу идти дальше. А получить молнией в бок как-то не хочется, – он перевёл взгляд на Орри. – Чего ты смотришь? Она Керта держала Арканом, а из нас с тобой вообще лепёшку сделает!

– Сделаю, – кивнула я. – Кстати, о лепёшках. Рэй, ты есть хочешь?

– Ужасно. Но говорить с набитым ртом…

– Ничего. Я потерплю.

Орри притащил сумки, предусмотрительно заполненные мной в Ские. Пока я разворачивала пакеты, запах еды напомнил мне, что за весь день я только позавтракала. Поэтому я без зазрения совести присоединилась к Рэю. Итлунг воззрился на нас с нездоровым интересом, за что схлопотал строгий выговор от меня и замечание о том, что воспитанные лорды в рот не глядят, – от Рэя.

– Шуточки, – обиженно протянул итлунг. – Мы леший знает где, разъярённый Керт под боком, в Эрлинге меня оплакивает невеста, а они кушают!

– Да, – поглядела на него в упор я. – Мы отвоевали Лоту, освободили мирцри и убедились, что и Керт не так уж неуязвим. Можем теперь поесть спокойно?

– Ну и пожалуйста, – вздёрнул подбородок Орри, – а я спать буду!

Он расстелил второе одеяло, завернулся в него и сделал вид, что спит.

– А теперь – рассказывай, – потребовала я у Рэя, когда голод был утолён.

– С чего прикажешь начинать?

– Начинать следует с начала. Откуда ты взялся? Как тебе удалось уцелеть? Когда встретился с Орри?

– Постой, – он протестующе выставил вперёд ладонь. – Давай по порядку. Но вынужден сразу тебя разочаровать. Я не помню, кто я такой. Не помню своей жизни, за исключением последних восьми лет. Я даже имени своего подлинного не знаю! Рэй – как ты догадываешься, сокращение.

– Вот это да! – я аж подскочила на месте. – Тебя лишили памяти? Как Гиша из легенды?! Ты что-то натворил?

– Не знаю я! Восемь лет назад меня нашёл Одри-ир-Рии. В развалинах Храма Душ в Аскоре. Обследуя руины, он лазал по заброшенным закуткам. Наткнулся на замурованную нишу в стене, заинтересовался: вдруг там сокровища, в спешке оставленные жрицами? Ну и вместо сокровищ нашёл меня. Наверно, под заклятием, леший его разберёт. Орри говорил, я был белый как мел и почти не дышал, пришёл в себя от его прикосновения. Но помнил только то, что я – Страж, зовут меня Рэй и моё предназначение – охранять жизнь. Спасибо хоть, не разучился разговаривать, одеваться и всё такое прочее! Драться вот тоже… Я даже возраста своего не знаю! Сколько мне лет? Тридцать? Сорок? Сколько я там торчал? Храм в Аскоре разрушен более века назад.

Я оценивающе оглядела его осунувшееся лицо, всё в потёках засохшей крови. Молча протянула платок, смочив один угол водой из фляги. Он оттирался неуверенно, на ощупь.

– Вряд ли больше тридцати, – неожиданно для себя выпалила я, – а то при жизни такой ты бы уже как дряхлый старец выглядел. Сколько раз ты… воскресал?

– Сегодня девятый… из тех, что помню.

– Ты потому и в Мерден дошёл столь быстро?

Он утвердительно нагнул голову.

– У меня было только три дня, Арин, и ослабевающая с каждым часом Нить, поставленная придворным магом, умеющим больше красивые иллюзии лепить. Я боялся, что вообще не успею!

Я с улыбкой указала на Орри, действительно заснувшего под наши перешёптывания.

– И твоё появление вместе с наследником не наделало шуму?

– Орри тогда не был официальным наследником. Тихо жил со своей матерью в просторном поместье на границе Аскора и Логрэ, только что окончил общий курс наук, увлекался историей, поэзией… Неиспорченный светской суетой парень, сообразивший, что нашёл нечто, о чём следует помалкивать. И заслуживший мою признательность тем, что догадался спрятать меня на время, необходимое, чтобы освоиться в данных обстоятельствах. Недели через три я предстал перед главой охраны королевского дворца как соискатель места телохранителя юного лорда, прошёл небольшую проверку и получил его. А пару лет назад, когда Дирин, перебрав каждого своего отпрыска, неожиданно для всех остановил выбор на сыне Виады, как самой знатной из его пассий, Орри притащил меня в Эрлинг, где никого не интересует ещё один наёмник без роду и племени.

– Непросто для такого любителя правды, как он, сохранить всё в тайне?

– Это было необходимо, и это понимал даже такой идеалист и романтик, как Орри. Исчезнувший клан – печально, но неопасно. А чудом выживший Страж… Я вполне мог разделить судьбу своего рода. Нас ведь истребили потому, что очень боялись. Больше, чем люди – итлунгов. Больше, чем итлунги – магов. Мы умели не только оживать. Мы умели сражаться, Арин. Один Страж мог победить сотню искусных воинов. Их задачей было оберегать своих женщин. Потому, когда нас не стало, они погибли.

– Стоп! – воскликнула я. – Как ты назвал жрицу Храма в Лессанге? Тай-ал-Лара? Иначе – Тара?

– Да. Она – последняя…

– Последняя интриганка! Керт каким-то образом связан с ней! Он упоминал гнев Высшей! Грозил им Алькрену, когда тот предположил, что я подослана Тарой! Представляешь? Я – подослана!

Рэй, вздрогнув, уставился на меня.

– Прекрати, – скривилась я. – Терпеть не могу, когда ты так смотришь. У меня сразу пальцы сводит и ноги немеют.

– Высшая и Керт, – пробормотал он, отводя взгляд. – Что их может связывать?!

– Что угодно. Свиток, например. Керт хочет устранить Орри. Тара может ему помочь.

– Но зачем ей это? Высшие всегда стояли вне политики.

– А может, над ней? Или, – мысль, пришедшая мне в голову, была неприятной, но очевидной, – за ней? Суди сам, – продолжала я, – имя лорда Авендума Керт произносит с презрением. Что ему Дирин! Но при одном упоминании Тары он впадает в ярость. Причём разгневало его именно предположение, что жрица могла затеять что-либо втайне от него!

Какое-то время Рэй задумчиво глядел вниз, теребя пальцами кисточки мха. Затем поднял взгляд.

– Для девушки со всеми забытого хутора ты здорово разбираешься в политике. Как и в истории, географии и, не сомневаюсь, во множестве прочих вещей. Необычно для хуторянки, пусть и дочери богатого землевладельца.

– Няня считала, что я не подою скотину, не изучив деяния сорока лордов, – буркнула я, – и не той стороной возьму веник, не зная, по каким землям проходит граница Корсолана и Лессанга. А политика… она везде одинакова, в столице или на хуторах.

– Няня твоя жива?

– Умерла одиннадцать лет назад.

Я поёжилась, невольно вспоминая запоздавшее в дороге письмо, переданное мне в конце длинного школьного дня гонцом из дома. Как я безжалостно гнала Орлику, и всё равно не успела, а потом ревела от отчаяния и бессилия на опустевшей, впервые не заправленной кровати…

– Давай о чём-нибудь другом, – попросила я. – Например, о том, куда мы направляемся теперь. И где спрячем Орри и Лоту, и будет ли это правильно – оставить их на попечение кого-то? Есть ли у сына Дирина друзья, на которых можно положиться?