Аркадиана

– - Отпад, - говорю я, не понимая, о чем он.

– - Я и сам балдею, - говорит он довольно и расплывается в улыбке.
– Ну ладно, я пошел. Дорогу теперь знаю, - он снова наклоняется к моему уху.
– Зайду как-нибудь!

Нужны мне его визиты... Залезать от нечего делать в мою одинокую постель и рассказывать, как его любит новая пассия?.. Оплачено, мол?.. Но я не успеваю даже пискнуть, он заходит в неуспевший уехать лифт и скрывается за створками дверей, а я ошалело стою посреди лестничной клетки с шестью сотнями баксов в руке.

Мы с Верой ищем в моей квартире купальник. Не знаю, как у меня получается - вещей нет, а найти ничего невозможно.

– - В крайнем случае, у меня где-то у мамы лежал старенький, - говорю я, роясь в коробке из-под тушенки.
– Если только Ленка не выбросила.

– - Издеваешься?
– говорит Вера снисходительно.
– Сколько ему лет?

– - Какая разница, - отвечаю я.
– Пляжная мода, по-моему, с тех пор не менялась. Фигура у меня тоже. Ну почти...

– - Купальник ладно, это дело наживное, - говорит Вера.
– Самое главное, у тебя паспорт не просрочен.

– - Да, - соглашаюсь я.
– И я даже стала похожа на собственную фотографию... Последние годы моего замужества у меня был такой вид, что пограничники хватались за кобуру на всех границах. Даже на родной... хотя уж там видали виды...

Найдя какую-то тряпку (Вера пришла в ужас, но плевать), мы вспоминаем, какие у нас еще дела.

– - Давай с духами посоветуемся, - говорит Вера.
– На всякий случай.

– - Лучше б с умным знающим человеком, - возражаю я.

– - Что ты понимаешь!
– восклицает Вера.
– У меня даже муж убедился, что это полезно. Он даже сам, если чего по бизнесу нужно, советуется. Чего тебе умный знающий человек? Это я - у меня и спрашивай.

– - С кем он советуется?
– говорю я.
– Кто у нас в бизнесе соображает? Ты смотри... ему там какой-нибудь Савва Морозов насоветует с революционерами связаться...

Вера поджимает губы.

– - Савву Морозова он не вызывает, - заявляет она таким тоном, словно ее заподозрили в компрометирующих связях.
– Насчет бизнеса Гоголь хорошо подсказывает.

– - Ктооо?
– спрашиваю я.
– А он почему?

– - Не знаю, - говорит Вера.
– Это эмпирически.

Мы вытаскиваем из-за шкафа физическую карту СССР, на обратной стороне рисуем круг с буквами, берем блюдечко и пытаемся сосредоточиться.

Не получается. Сперва вызывается Пушкин. Мы воем страшными голосами, но блюдечко не двигается. Лермонтов не отзывается тоже.

– - Нинка!
– возмущается Вера.
– Это все из-за тебя!

– - Почему это из-за меня?
– возражаю я.

– - Потому что ты думаешь там... что-то не то.

– - Пожалуйста, - обижаюсь я.
– Если кому-то так не нравится, я могу вообще не думать.

Продолжаем дальше - методом перебора классиков. Есенин вроде бы является, но блюдечко выдает бессвязный набор букв. На конкретно поставленный вопрос "Ты пьян?" дух отвечает "Да" и пропадает.

– Мы и сами-то...
– говорю я.
– Им, наверное, это не нравится.

Вызванный взамен Достоевский проговаривает "Ох, больно мне", после чего мы пугаемся и отпускаем гордость русской литературы на все четыре стороны.

– - Я все-таки у Гоголя спрошу, - говорит Вера.
– У нас с ним связь хорошая. Он это у нас... друг семьи.

– - Ничего себе, у вас друзья...
– бормочу я.

Является Гоголь. Покружив по карте, блюдечко выдает совет: "Помни имя мое, и на волю не ходи".

– - Ну и что это значит?
– спрашиваю я.
– Может, он велит не ехать?

Но больше от Гоголя ничего не добиться.

Мы сидим и чешем в затылках, думая, что бы это значило. Я вспоминаю Мишку со слезливой боязнью самолетов и прогнозами на будущее авиации, и мне становится не по себе.

– - Ну вот, - говорю я.
– Напугала меня... Теперь я спать не буду...

– - Думаешь, я буду?
– говорит Вера.

Мы молча пьем квас, дрожим, как зайцы, и думаем каждый о своем.

– - А туда часом поезда не ходят?

– - Да ну тебя на фиг!
– кричит Вера.
– Ничего туда не ходит. Автобусы еще вспомни.

Она уходит, и я одна пакую вещи. Паковать особо нечего. Купальник и свитер на случай аномалий климата. И зарядку для карманного компьютера. Вспоминаю, что мама велела взять для достижимости мобильный. Мама недовольна, что я куда-то еду. От каких трудов отдыхать?.. Утешает одно - из девяти тысяч, которые я обычно трачу, удастся немного сэкономить. Чуть-чуть. Глядишь, отложу на зубы...

Темнеет. Я подхожу к окну, чтобы задернуть занавески, и меня словно лупит по темечку: ведь я не открыла форточку! Какой ужас! Теперь духи, должно быть, нарезают круги по квартире, и бог знает, чем это кончится.

Я трясусь. Мне страшно. Чтобы отвлечься, я включаю телевизор, но по одной программам идет нескончаемая реклама, по другой фильм про стрекозоидов, по третьей дама полусвета рассуждает о себе, любимой, по четвертой сериал про тонкие душевные переживания бандитов... на всех кнопках одинаково. Глаз положить не на что. Я пробую читать, но мне невольно вспоминается, какую уйму пишущих людей мы ненароком потревожили, и становится еще страшней.

Пытаюсь уснуть со светом. Не получается. Я ворочаюсь с боку на бок, не выдерживаю и все-таки гашу свет. Что-то шуршит за обоями. Я в ужасе подлетаю на метр. Тараканов не держу, живности всякой тоже. Ночные бабочки высоко не залетают. Я сижу, прислушиваюсь, и мне кажется, что я вот-вот сойду с ума. Хоть бы позвать кого... или в гости пойти. Но к кому? Не к Вере же... Хороша я буду...

Я вспоминаю, что вообще-то меня в гости звали. Какая квартира... сорок третья, кажется. Я быстро натягиваю платье и выхожу на лестницу. Вот до чего доводит впечатлительность. До разнузданного поведения доводит - говоря тем же языком классиков. Валерьянку надо пить... Надеюсь, жена к нему не приехала. Как звать-то его... а, вспомнила: Антон. Антоша... Сейчас я ему скажу: Антоша...

Остаточно подрагивая, я нажимаю кнопку. Или это холодно? Может, положить в сумку теплые брюки?..

– - Кто?
– раздается жесткий и неприветливый голос за дверью.

Я немножко ошарашена. Или поздно? Сколько времени?.. И часов нет... Вряд ли, только новости девятичасовые шли...

– - Свои, - говорю я осторожно.

– - Кто свои?!

– - Это твоя соседка, открой, пожалуйста, - говорю я мурлыкающим голосом.

За дверью медлят. Я хочу еще нажать звонок, когда она распахивается. Владелец квартиры полуголый, в одних шортах, вращает налитыми кровью глазами. Могу поклясться, что не узнает.

– Что тебе надо?
– заявляет он.

– Ты звал меня в гости, - отвечаю я.
– Я пришла. Или я невовремя?