Атланты. Книга вторая

– Она сумасшедшая ?- спросил градоправитель советника Лоренца.

– Притворяется,- ответил тот.- Вот что, милая моя, в этот раз дело уговорами да порицаниями не ограничится. О нашем мятеже известно в столице. И царь Атлантиды очень удивится, если не представить ему зачинщиков.

– Я на его месте тоже бы очень удивилась,- призналась поэтесса.- Но зачем вы вызвали офицера Ратибора ? Он ни в чём не виноват ! И я готова свидетельствовать в его пользу !

У градоправителя отвалилась челюсть.

– Ну баба !- восхищённо прошептал сотник Тан.- Во даёт !

– Ты мне это прекрати !- рявкнул советник.

Но она не прекратила. Пленница откинула голову назад, правую ногу выставила вперёд и продекламировала:

– Ну что ж вы, головы ослиные,

Схватили женщину невинную,

Скрутили руки ей узлом...

И тут у меня неожиданно вырвалось:

– А я скажу: и поделом !

Все присутствующие обалдело уставились на меня. Первым пришёл в себя Старик, тысячник Ферро. Он сказал:

– Подсотник Ратибор, я вас более не задерживаю. Можете быть свободны. Вы, сотник, тоже.

***

Мы стояли у края площади: четверо офицеров и старшина сотни Удо. Приказа расходиться не было, но я втихаря распустил по домам семейных солдат. То же самое проделали и Вирд, и Герт. Сотник делал вид, будто ничего об этом не знает.

– Вон тебе звёзды,- сказал он, кивнув на небо, где облака неохотно уползали к горизонту.- Не нравишься ты мне, Ратибор. Уж больно быстро с этой дамой спелся. И стихи у вас пошли. Хотя, надо признать, она мне и самому приглянулась. По глазам видно, что хреново ей, а как этого Лоренца отшивала !

– Всё сказал ?- осведомился я.

– Да ладно, командир,- вмешался Вирд.- Если её действительно представят подстрекательницей к мятежу, то беспокоиться не о чем.

– Сейчас бы выпить,- размечтался сотник.- Да все кабаки закрыты.

– А что, мы не можем дверь где-то выставить и угоститься бесплатно ?- спросил Вирд.

– И это говорит офицер !- отреагировал сотник Тан.- Защитник Атлантиды !

– Да что тут такого ?- удивился Герт.- Спишут на мятеж. Ты как, Ратибор ?

– Меня радует только то, что вы говорите всё это несерьёзно, а так - командира поддразнить.

– Ещё один святой,- вздохнул Вирд.

Дискуссию развить не удалось, ибо прибежал посыльный от Старика и передал от него приказ сотнику срочно прибыть, чем последний и занялся.

– Друг мой,- сказал Вирд, приобняв меня за плечи.- Ты уставился на звёзды, в глазах у тебя появился идиотический блеск. Уже роятся в твоей башке и готовы вырваться наружу стихи о прекрасной незнакомке на пьедестале...

– Да пошёл ты,- ответил я, высвобождаясь из его объятий.- Тебе-то какое дело до звёзд, пьедесталов и незнакомок ?

– Мы же сослуживцы. И, насколько я тебя знаю, подобное приключение как раз в твоём духе. И вот что я скажу по этому поводу. Допустим, всё каким-то образом устроится, ты получишь возможность ухаживать за своей поэтессой. Женишься на ней. И вот представь себе картину: ты приходишь со службы, а в доме шаром покати, дети немытые и голодные, в доме неприбрано. А твоя ненаглядная сидит на крыше, сочиняет стихи и нет ей ни до чего дела, в том числе и до тебя.

– А Камилла ?- спросил я.- Она тоже будет сидеть на крыше ?

– Ну, Камилла, это конечно, да,- смутился Вирд.- О ней я и забыл.

– Смотри-ка, а Ратибор уже всё продумал !- восторженно сказал Герт.- Видно, и впрямь...

– Да пошли вы к чёрту !- взревел я, не дослушав.- Какого дьявола вы на меня насели ?! Да, она мне приглянулась ! Да, я даже к ней что-то почувствовал ! Но это так... Пройдёт.

Друзья-товарищи смотрели на меня насмешливо. Я толкнул Герта и собрался отойти, но он поймал меня за рукав и примирительно сказал:

– Да ладно тебе, Ратибор, это мы от зависти. Дамочка симпатичная, сам же видел, а смотрела только на тебя, как будто других офицеров в нашей сотне и нет. А я знаю одно заведение с прекрасными девочками. Обещаю: забудете всё на свете. Тут недалеко.

– Подожди ты !- одёрнул его Вирд.- Мы ещё на службе.

Вернулся сотник Тан. Старик приказал до утра патрулировать улицы, мародёров лупить нещадно.

– Добровольцы есть ?- спросил Тан.

Вызвался мечтательно улыбающийся Герт. К нему тут же напросились Добрыня, Микула и пятнадцать солдат из моего отряда.

– Сознательные военные,- одобрил сотник.- Остальные могут быть свободны. Только если вдруг будут завтра выспрашивать, как вы провели ночь, скажете - патрулировали вокруг своих домов.

– Ясно, командир,- ответил я за всех.

– Расходимся.

Стояла глубокая ночь. Мы попрощались друг с другом. Герт заявил, что вышеупомянутое заведение с девочками он пропатрулирует как следует; мы ещё будем гордиться тем, что служим с ним в одной сотне. Я хотел спросить у Добрыни, с чего это ему вздумалось записаться в патруль. Однако все мои уже затерялись в узких улочках.

И я отправился домой. Звёзды звёздами, но спать хотелось зверски.

***

Проснулся я поздно. Камилла уже успела сходить на рынок и была чем-то страшно довольна. Я слез со своей лежанки и вышел во двор.

– Проснулся ?- приветствовала меня Камилла.- А я тебе покушать приготовила.

Ветер лениво шевелил листьями в саду. Я уселся в траву, в тени дерева. Камилла принесла мне поднос. Я сказал ей:

– Садись рядом.

– Нет, Ратиборушка, я уже поела. Дела у меня есть. А ты сегодня на службу пойдёшь ?

– Придётся.

Камилла упорхнула. Я поел, посидел под деревом. Идти было лень, пришлось заставлять себя.

Вчерашних бунтовщиков на улицах можно было отличить по страдальческим физиономиям. Жизнь города вернулась в прежнее русло. Вчера мы вовремя загнали мятежников на главную площадь; они почти не успели ничего разгромить и никого ограбить. Народ собирался кучками на площадях, обсуждая вечерние события. В порту и вокруг центрального рынка блуждали усиленные патрули комендатуры.

Среди моих солдат царило оживление. Они тоже обсуждали подробности прошедшей ночи, с восторгом рассказывая о том, кто кому дал и кто кому врезал. Оказывается, пока подавлялся бунт, головорезы Микулы, Светозара и Мирослава запинали двух десятников и шестерых солдат из комендатуры. Теперь эти стервецы радовались своему вчерашнему подвигу.

– Потерпеть нельзя было ?- спросил я.- Нашли время.

– Они полезли нами командовать,- ответил Микула.- Ладно, если бы хоть офицеры были, а то такие же десятники , как и мы.