Атланты. Книга вторая

– Ага,- ответил я.- А офицеру из комендатуры вы бы так и подчинились. Что там с нашим патрулём, старшина ?

– В целом нормально,- бодро отозвался Добрыня.- Есть кое-какие мелочи.

– Потом доложишь. Я к господину сотнику.

Но последнего на месте не оказалось: с самого утра его вызвали к Старику. Герт отсыпался после ночного патрулирования. Некоторое время мы просидели с Вирдом в канцелярии сотни, затем разошлись по своим отрядам.

У меня было полно несделанной писанины; нею я и занялся.

Все холостые солдаты бродили вокруг казарм. Через открытую дверь я углядел мающегося у порога канцелярии Добрыню и спросил у него :

– Что там у тебя ?

Добрыня вошёл, чинно уселся за стол и сказал виноватым голосом:

– Прости, командир. Недоглядели.

– Говори толком !- рявкнул я, начиная сердиться.- В чём дело ?!

– Дело в том, что минувшей ночью какие-то мерзавцы ворвались в дом твоего побратима, побили слуг, разогнали рабов, а его самого так отметелили, что смотреть было страшно. Прости, командир.

– Недоглядели,- процитировал я ядовитым голосом.

– Недоглядели,- кивнул Добрыня.- Хорошо, патруль из комендатуры подошёл.

– Так,- я встал из-за стола и прошёлся туда-сюда по канцелярии.- А кто просил этих мерзавцев бить моего побратима ?

– О таких вещах разве просят ? Мятеж ведь. Люди с ума сходят.

– Они, люди эти, хоть форму военную сняли ?

– Обижаешь, командир. Понятно, переоделись.

Он сидел передо мной, опустив голову и глядя на меня одним глазом из-под приподнятой брови. Ну что ты будешь с ним делать ? Теперь понятно, отчего Камилла всё утро улыбалась и напевала - на рынке, небось, только и говорили, что об избиении Красимира.

– Ты хоть понимаешь, что поставил меня в препаскуднейшее положение ?

– Я так не думаю, командир. Нечего тыкать всем в глаза своим богатством и женой, отбитой у лучшего друга.

– Знаешь что ?!
– заорал я.- Пошёл вон !

Добрыня поднялся и шагнул к двери.

– Стой ! Что ты там говорил про патруль из комендатуры ?

– Да ничего там не было. Почти. Каждому по разу в рыло сунули, вот и всё.

– Иди отсюда, Добрыня. Я видеть тебя не хочу. Стой !

Старшина остановился у двери. Я вынул из потайного шкафчика в двери мешочек с деньгами, сунул его Добрыне в руку и сказал:

– Это мне выдали на снаряжение, а оно у нас в порядке. Пропьёшь с мерзавцами.

– Но, командир...

– Вон отсюда !!!

Добрыня вылетел из канцелярии быстрей стрелы.

Я с грохотом захлопнул за ним дверь, сел за стол и обхватил голову руками. Понятное дело, Красимир думает, что этот ночной погром - моих рук дело. Стелла наверняка того же мнения. Интересно, вот если бы тогда кто-то сказал нам, двум дрожащим пацанам, только-только потерявшим семьи и вырвавшимся из лап смерти, сидящим ночью в канаве и клянущимся друг другу в том, что они будут вместе навсегда - если бы тогда кто-то сказал нам, как у нас всё в жизни сложится ? Я б не поверил.

Одно хорошо - Красимир теперь долго не появится.

Группа солдат с Горыней во главе направлялась к выходу из расположения сотни. Я выскочил из канцелярии и завопил:

– Куда ?!

Солдаты остановились. Из-за угла вышел Добрыня, сказал:

– Да ладно тебе, командир. Не каждый же день твоего побратима лупцевать. Есть и другие дела.

И он махнул рукой Горыне, а тот мигом исчез.

– Надо же людям отдохнуть,- продолжал старшина.- Ты ведь выходной отменил.

– Я вам его возвращаю. Как же, такие лихие воины !

– Да не переживай ты так, командир. Чего уж там, дело сделано, назад не вернёшь. Пошли, выпьем.

– Идём,- вздохнул я.

Мы со старшиной отправились в ближайший кабак, взяли вина, сели за стол. Внутри царил душный полумрак, в противоположном от нас углу сидело трое пьяниц. В воздухе пахло кислятиной.

– Ты, командир, об этом не думай,- увещевал меня Добрыня, отхлёбывая из чаши.- Дерьмовый у тебя побратим, но теперь он хоть место своё знать будет.

– Он будет думать, что это я всё подстроил.

– Думать он ещё долго не будет, командир. Не до того ему.

– Ты так доволен, что аж светишься.

– Что я ! Ты ещё Микулы не видел. Тот прямо лопается от гордости.

Нам поднесли ещё вина.

– Мы всё-таки славяне,- продолжал Добрыня.- Живём на чужбине, должны как-то помогать друг другу.

– Хороши помощники ! Кстати, должен тебе напомнить о том, что Красимир - тоже славянин. Мы с ним из одного города. Дома рядом стояли.

– Красимир твой не считается,- отмахнулся Добрыня.- А ты, командир, давно был в славянской части Атлантиды ?

– С тех самых пор, как мы побратались с Красимиром, я больше туда не ездил. Не могу.

– А я бываю. Родственники у меня там. Уйду со службы - вернусь домой. Устроюсь где-нибудь в мастерской, я по дереву хорошо режу.

– Да, мне приходилось видеть твою работу. Только куда ж я без такого старшины ?

– А ! Микулу поставишь на моё место. Или Светозара. Да ты ведь и сам не будешь век в подсотниках куковать.

– Не знаю, Добрыня, не знаю.

Меня немного развезло, и кислые запахи в кабаке перестали раздражать. Мы выпили ещё, Добрыня перегнулся ко мне через стол и громко прошептал:

– А хочешь, мы для тебя ту девчонку из тюрьмы вытащим ?

– Что ? Какую девчонку ? Слушай, да пошёл ты к чёрту ! Чего вы все от меня добиваетесь ?!

– Ладно, ладно, командир, успокойся. Просто показалось мне, что... Всё, командир, молчу.

– Пойдём на улицу, душно.

– Идём, командир.

Тут нас нашёл посыльный и передал мне приказ Тана явиться к нему. Мы с Добрыней в один глоток допили своё вино и выдвинулись.

Сотник Тан только-только вернулся от Старика. Он собрал нас с Вирдом и сказал:

– Эти боятся, что народ опять будет дебоширить. Так что придётся и этой ночью попатрулировать. Кто пойдёт ?

– Да они там с ума посходили !- возмутился Вирд.- С выпоротой задницей не очень-то и побунтуешь.

– Я схожу. Прогуляюсь,- вызвался я.

– Хорошо,- ответил Тан.- Слышал, побратима твоего побили ?

– Слышал.

– Смотри, Ратибор, поаккуратнее с такими вещами. Но если вдруг помощь понадобится - обращайся.

– Я пойду, командир ?

– Иди.

И я откланялся, пожелав господам офицерам всех благ.