Авиатор: назад в СССР 14

— Мы надеемся лучше понимать друг друга. Это даст свои результаты. И это позволит нам сократить оружие. Все виды вооружения… — отвечала на вопросы журналистов в интервью на Центральном Телевидении премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер.

Всё в этой англичанке подчёркивало её стойкий характер. Волосы идеально уложены, в ушах крупные серьги с жемчугом, на шее повязан цветастый платок, а на левой стороне пиджака прикреплена брошь. И сам костюм синего цвета, подчёркивающий принадлежность Тэтчер к консервативной партии Великобритании.

— Серёж, посмотри, что она говорит. Мы теперь не враги? — спросила Вера.

— А когда мы были врагами?! Вероятные противники — да, — ответил я.

— Сегодня видела, как на улице подрались две группы ребят. Да так били друг друга, что треск костей стоял на всю подворотню, — подсела к нам супруга, поглаживая живот дочери.

— Кто с кем?

— Опять эти «люберецкие» и вторые… в куртках кожаных. Их сейчас столько развелось, если честно. Нельзя в простой одежде ходить? — возмущалась Вера.

Расцвет советских субкультур во всей красе.

Вера вернулась в кресло и начала читать журнал. Совсем недавно ей перепал номер «Бурда Моден» от Беллы Георгиевны.

— Теперь на русском языке, — улыбнулась Вера, перелистывая первую страницу модного журнала.

Время было уже позднее, так что пора было укладывать ребёнка. Вера оторвалась от чтения и внимательно посмотрела на меня.

— Серёж, ты какой-то задумчивый.

Я посмотрел на улыбающуюся Тэтчер, на журнал из ФРГ и вспомнил, что последует за всей этой «перестройкой» нашего общества. Драки «металлистов» и «люберов» покажутся нам ерундой.

— Завтра трудный день. Пойду уложу Вику.

— Ты за что-то переживаешь? Как посмотрел интервью Тэтчер, так замолчал. Ты чего-то боишься?

Я улыбнулся, подошёл к жене и поцеловал её.

— Всё в порядке. Сама же знаешь — на работе не всё гладко.

— Но это работа, а здесь улыбающаяся англичанка. Чем она тебе не понравилась?

— Вера, мне на неё вообще плевать. Для меня важно, чтобы вы жили в мире, а страна процветала. А за этими белоснежными улыбками западных лидеров ничего хорошего не кроется.

Я уложил дочку в кроватку и сел рядом. Вика немного поворочалась и закрыла глазки. Аккуратно поцеловав дочь, я вышел в зал.

В комнате стоял аромат чая и кофе. На столе появились несколько пирожных под названием «Картошка», а по телевизору начался репортаж о визите «Железной леди» в Союз. Показали, как она прохаживалась по новому району Крылатское в Москве.

— Не знаю, почему ты так её не любишь. С виду, хорошая тётка, — сказала Вера, откусив кусок пирожного.

— Знаешь, что по этому поводу говорят ирландцы? — спросил я.

— Я знаю, что англичане с ними не ладят.

— Есть у ирландцев поговорка. Трёх вещей опасайся: копыт лошади, рогов быка и улыбки англичанина.

Более мы этим вечером к теме политики не возвращались.

Утром Вика проснулась рано, так что лишний час мне поспать не удалось. Засиживаться я не стал и сразу поехал на совещание. Получилось, что приехал на час раньше.

И, надо же такому случиться, что это было верным решением. Подойдя к кабинету генерального конструктора Сидорова, обнаружил, что совещание вот-вот должно начаться.

Люди рассаживались на свои места, а секретарь Ивана Ильича подошёл к двери и готовился её закрыть.

— Сергей Сергеевич, думал, что уже не придёте, — поприветствовал он меня.

— Время перенесли? — уточнил я, пожимая руку секретарю.

— Да. Ещё вчера утром было известно. Вы просто в Луховицы летали. Может, не дошла информация.

Я заглянул в кабинет. Со мной вчера на заводе в Подмосковье был и Морозов. Вот только он уже был здесь.

Николай в эту минуту готовился зачитать доклад, не дожидаясь, пока все рассядутся. Увидев, как я захожу в кабинет, он сильно удивился.

— Что… кхм, Сергей, вы так рано приехали, — сказал он, когда со мной здоровались ведущие инженеры моей бригады.

— И Вам доброе утро, Николай, — ответил я, поздоровавшись за руку с Сидоровым. — Удивлены?

Морозов промолчал. Видимо, моё присутствие здесь было нежелательно.

Иван Ильич удивлённо посмотрел на Морозова.

— Странно. Я вчера ещё сказал Николаю Ивановичу, что начнём раньше. У него и предложения появились, которые нужно обсудить, — сказал генеральный конструктор.

— Много работы, Иван Ильич. Шеф-пилоту нашего конструкторского бюро простительно, — ответил я.

Сел рядом с главным конструктором, занимающимся нашим учебно-тренировочным самолётом.

— Сергеич, Морозов мутит воду. Говорят, вечером вчера ездил в Министерство с Сидоровым. О чём-то там совещались, — шепнул он мне.

Колян смотрел на меня обиженным взглядом. Странно, но никакого злорадства нет по поводу того, что я нарушил его планы.

— Жаль, что он свою энергию тратит на противостояние со мной. А что вы так за ним следили вчера? Все передвижения отслеживаете? — улыбнулся я.

— Везде есть глаза и уши. Кстати, я никому ещё не говорил. Самолёт подготовим на месяц раньше. Нас точно ни один конкурент не обойдёт, — радостно заявил конструктор.

Отрадно, но спешка в нашем деле чревата. Тем более, мы разрабатываем самолёт для лётного обучения. Надёжность должна быть высокой.

— Товарищи, начнём! — объявил Сидоров и надел очки для чтения.

Он огласил вопросы, которые будем обсуждать. Мелкие проблемы, вроде подготовки к праздникам, решили оставить в стороне и обсудить позже.

— Итак, теперь о главном. Авианесущий крейсер «Рига» выполнил полный цикл ходовых испытаний. Старший лётчик нашей фирмы Николай Морозов, возглавляющий бригаду в Крыму на тренажёре НИТКА, сейчас нам доложит о результатах.

Коля встал, взял в руки папку с документами и начал доклад. Естественно, что мне хотелось услышать об успехах фирмы. Чтобы наши МиГ-29К и КУБ выполнили все полёты полностью и достигли нужного результата.

Однако из уст Морозова сыпались одни недостатки.

— Новое шасси не подходит. Мы увеличили бомбовую нагрузку, летали с максимальным весом, но целостность нескольких стоек была нарушена в первые же недели, — довёл один из недостатков Николай.