Автово

С дикой завистью смотрел я на людей в зимних тулупах и только сильнее подёргивал свой джинсовый пиджачок.

Рудик посмотрел на часы — парад длился около трёх часов. Три часа неподвижного стояния у холодной реки под пронизывающим ветром и моросящим дождём!!!

— Пошли отсюда быстрей, — сказал я Рудику, как вдруг к ужасу обнаружил, что не могу ходить. Ноги в буквальном смысле слова отказывались передвигаться. Пришлось заняться акробатикой. После нескольких гимнастических упражнений я уже смог передвигаться и запросто дал бы сто очков вперёд любой черепахе.

— Сейчас бы где-нибудь посидеть погреться, — размечтался Рудик, всеми способами подталкивая меня вперёд, только разве что не поддавая сзади ногой.

Первым тёплым местечком оказался междугородный переговорочный пункт. Там мы оттаивали около получаса, а затем уже быстрым галопом доскакали до метро.

Народу там было ничуть не меньше, чем утром — теперь все возвращались. И всё было точно таким же с той лишь разницей, что теперь давка в метро воспринималась как подарок, ибо это давало дополнительную возможность согреться.

И только попав домой в Автово, мы смогли, наконец-то, узнать температуру сегодняшнего дня. Оказалось всего лишь +5 градусов! Странно, что после этого случая мы с Рудиком даже не заболели. Хотя всё можно было объяснить тем, что вечером мы основательно подлечились традиционным народным средством, когда вся наша группа собралась в 210-ой для празднования дней рождений Пахома и Рябушко.

Уже всем было известно, что если гулянку устраивает Пахом, то количество спиртного будет обязательно преобладать над закуской. Так было и на этот раз.

Наконец-то, после долгого перерыва можно было оторваться и расслабиться вовсю! И как оказалось, габариты двуместной 210-ой в этом нисколько не помешали…

ЧАСТЬ 16. Укрощение физручек

На носу была третья питерская сессия. Помимо всяких там Гармашёвских курсовых среди зачётов была «страшная» физкультура. «Страшная» для меня и Рудика. Вообще-то, всё время физру я сдавал на халяву — не ходил на неё ни разу в течение всего семестра, а в конце его приспокойненько получал зачёт как освобождённый, хотя даже я сам справку в глаза не видел. И сейчас бы всё было прекрасно, если бы не кросс!

В этом семестре все учащиеся в СПбГМТУ, умеющие шевелить ногами, для зачёта по физре обязаны были пробежать несколько кругов вокруг «Ульянки» — новом корпусе университета, расположенном около общаги, в котором жил наш Сима. Услышав это, Рудик три дня лежал в коме. Мне тоже было невесело, так как на этот раз необходимо было где-то раздобыть справку. Рудику же, вообще, всё представлялось в чёрном цвете. Смотря на меня целый год, он решил последовать моему примеру и теперь тоже отлынивал от физры. И отойдя от комы и избежав летаргию, он решился на отчаянный для него шаг — пробежать этот самый кросс!

Напрасно я ему твердил, что раз он ни разу даже не показывался в спортзале в этом семестре, то кросс ему ровным счётом ничего не даст — зачёта всё равно не будет.

— Лучше пойдём со мной добывать справку, — говорил я.

— А вдруг не дадут?

— Дадут, костьми ляжем! Делать-то больше нечего. В любом случае я не побегу. А справку уж как-нибудь добудем. Надо только улыбнуться пошире!

После недолгих колебаний Рудик согласился, но от кросса не отказался.

— Это будет мой запасной вариант, — сказал он мне, и по глазам его было видно, что он уже не передумает.

В день сдачи кросса мне нужно было ехать на «Ульянку», чтобы проставить в зачётке формальный экзамен по экологии. Наши с утра пораньше уже были там.

Сойдя с трамвая около «Ульянки», я с мстительной радостью заметил, что начинается дождь. Рядом по тропинкам бежали кучки потных студентов с цифровыми табличками на груди и спине. Наши ещё не бежали. Они сидели в вестибюле и ждали своей очереди.

— Вперёд, погода прекрасная! — прокричал я им на ходу и убежал вверх по лестнице. Экологиста не было на месте, и я повернул обратно.

Так было приятно стоять под раскрытым зонтом и злорадно наблюдать, как наши бегут под холодным питерским дождём, что только сильный голод заставил меня вернуться в общагу…

Несколько дней спустя мы с Рудиком репетировали сцену получения справки. Дима уже оклемался после кросса, и теперь справка стала для него предметом первой необходимости.

— Значит так, — учил я его. — Одеваемся поприличнее, причесываемся и всё такое. Я захожу первый. Там сидит медсестра, смотрит на меня, я ей ослепительно улыбаюсь и говорю заигрывающим тоном: «Здравствуйте! Мне нужна справка!». Пока она мне также заигрывающе улыбается, входишь ты с растянутым ртом. Продолжая ей улыбаться, я говорю: «А это со мной. Ему тоже нужна одна небольшая справка». Понятно?!

— Ага! — ответил Рудик. — А если она не будет улыбаться?

— Значит, ты недостаточно широко растянул рот. И, вообще, куда она от нас денется? Заулыбается как миленькая… А знаешь что, давай наоборот, ты притворишься туберкулезным дистрофиком… или ещё лучше — тебя внесут прямо в гробу, а ты из него как будто выпадешь и попросишь справку. Она не посмеет отказать в последней просьбе полупокойника!

— Да? — Рудик подумал несколько минут, — Нет, лучше вернемся к первой версии.

— Ну, как хочешь! Я же как лучше хотел. Так, надо это хорошенько отрепетировать. Владик! Сиди здесь, ты будешь медсестрой, а мы пошли за дверь.

Владичка, с нескрываемым интересом слушавший весь наш бред, с готовностью согласился нам помочь.

В коридоре я постарался расслабиться и мило улыбнулся. После чего постучал в дверь 215-ой.

— Да-да! — нежным сопрано произнёс потусторонний Владик.

Мне пора было заходить.

— Здравствуйте, — начал я, — мне нужна справка!

— Ха-ха-ха-ха-ха! — только и сказал Владик и зашёлся в истерике.

— Идиот! — набросился на него я. — Ты должен был просто улыбнуться, а не ржать как лошадь.

Тут по сценарию вошёл Дима с улыбкой Гуэмплена. Увидав его, у Владика начался приступ.

— Ой, не могу! Сейчас лопну! — сквозь смех кричал он.

— Видал идиота? — спросил я Рудика. — Всю репетицию нам испортил! Пошли лучше потренируемся где-нибудь в другом месте…

Наконец, настал решающий день. Я и Рудик, одевшись, причесавшись, и всё как полагается, с утра были уже на «Ульянке» и стояли перед дверью кафедры физкультуры. У врачихи уже был какой-то пациент, поэтому мы до сих пор нервно стояли перед дверью и ждали своей очереди.