Автово
Шрифт:
— Что-то у меня какое-то мрачное предчувствие, — упадочно произнёс я.
— Ничего-ничего, — успокаивал меня Рудик, — ты главное не забудь всё время улыбаться.
— Сам не забудь!
Тут дверь отворилась, и из кабинета вылетел какой-то пацан мрачнее тучи.
— Мама! — произнёс я.
— Давай-давай, иди, — подтолкнул меня Рудик.
В спешке я натянул на себя улыбку Моны-Лизы и шагнул в кабинет.
— Здравствуйте, мне нужна… — начал я бодро и вдруг запнулся на полуслове. Представшая передо мной картина заставила меня напрочь забыть обо всех наших репетициях и повергла в настоящий шок.
— Здравствуйте, —
— Боже! — пронеслось у меня в голове. — Ради чего тогда были все наши подготовки, эти расфуфыривания, улыбочки, ради чего? Теперь всё коту под хвост!
Спасти положение мог лишь тот факт, если бы мужик оказался геем. К сожалению, он таковым не являлся.
— Так чего же вам нужно? — зловещим басом произнёс он.
Преодолевая дрожь во всём теле, я подошёл к его столу и сел на первый попавшийся стул. Рудик сделал тоже самое.
— Справку, — отчуждённо начал я, — нам нужно справку.
— Все хотят справку, — ответил мужик, после чего резко встал и произнёс:
— Раздевайтесь!
В голове снова мелькнула мысль о гее, но раздеться всё же пришлось.
Пощупав и постучав по всему что можно, мужик вынес вердикт, что на нас пахать можно, велел нам одеться, после чего произнёс:
— Никаких оснований для справок у меня и у вас нет. Ничего не получите. Идите к своему физруку и договаривайтесь, как хотите. До свидания.
С похоронными лицами мы вышли за дверь.
— Наверное, версия с гробом была лучше, — сказал Рудик.
— Теперь уже поздно что-либо говорить, — ответил я. — Остаётся только один выход — Алиса.
— С миелафоном? [1]
— Дурак! А то не знаешь? Поехали к ней. Это наш последний шанс.
Алисой была Алиса Петровна — врачиха нашей общаги, которую теперь перевели работать в студенческую поликлинику. Классная бабуся, всегда готовая прийти на помощь студентам.
1
Речь идёт, конечно, о героине повестей Кира Булычева — Алисе Селезнёвой. (Прим. автора)
— Чёрт побери, — ругался я по пути в поликлинику, — это надо же — мужик! И откуда он там взялся? Всю малину нам испортил! Ну, разве мог я подумать, что это будет мужик, а не баба? Да у меня такого даже в мыслях не было!
В поликлинике Алисы не было, и никто не знал, будет ли вообще, хотя некоторые утверждали, что возможно она подойдёт где-то через час. У нас с Рудиком не было иного выхода, и мы уселись её ждать, уповая на судьбу.
И вот чудо — минут через сорок на горизонте замаячила знакомая фигура. Мы бросились к ней, нисколько не заботясь о том, что она нас, скорее всего, даже не помнит.
— Алиса Петровна, — заорали мы, поравнявшись с ней, — здравствуйте! Мы из общежития «Корабелки». У нас к вам огромная просьба! Понимаете, мы целый семестр не ходили на физкультуру, думали, что наши астраханские справки здесь в силе (замечу, что у меня, действительно, была кое-какая справка,
хотя и негодная — но, всё-таки, здесь я не соврал), а физруки…— Так вам справки дать надо? — как-то так спокойно и ласково сказала Алиса.
— Да… — от неожиданности мы потеряли своё красноречие и не знали, что делать.
— Да пожалуйста, — ответила она, — не волнуйтесь вы так. Всё я вам сделаю. Только не сегодня, приходите завтра к девяти утра.
— Спасибо, большое вам спасибо! — наперебой затараторили мы и повернули домой.
Святая женщина! Ей ноги целовать надо! Только сейчас я понял, какой огромный камень лежал у меня на душе. А теперь вдруг стало так легко, что даже захотелось петь.
— Эх, — хлопнул я Рудика по плечу, — а ты боялся. Всё ништяк!
На следующий день рано утром мы уже стояли перед Алисой. И тут случилось нечто неожиданное. Выписывая справки, Алиса дала мне полное освобождение, а вот Рудику почему-то дала направление в спецгруппу, сказав при этом, что и на этом основании зачёт ему гарантируется. Тот несколько опешил от такого поворота событий, но возражать не стал. Поблагодарив Алису, мы вернулись в общагу.
Теперь дело было за малым — взять очередную справку у того самого мужика и поставить зачёт у физрука. С мужиком всё вышло теперь на загляденье легко. Ничего не спрашивая, смотря в Алисины записи, он выдал нам новые справки и отослал нас подальше. Мы вышли на финишную прямую!
Насчёт физрука, а точнее, как потом выяснилось, физручки мы всё досконально выяснили у Владика.
— О! Это замечательная женщина, — захлёбываясь от восторга, экстазировал он. — Вам она непременно понравится! Она такая рыженькая с косой. Я, между прочим, её любимчик. Она со мной всегда в теннис играет!
— В теннис или в пенис? — решил уточнить я, впрочем, не особо надеясь услышать ответ.
Вдоволь наслушавшись массу других хвалебных эпитетов и выяснив часы работы рыжей физручки, мы одним прекрасным днём ломанулись на Лоцманскую.
На местной кафедре физкультуры сидела рыжая худющая баба в спортивном костюме. Уткнувшись в какую-то книжонку, должно быть «Радость извращения» или «Как достичь оргазма при лазанье по канату», судя по её садомазохистскому выражению лица, она не обращала ни малейшего внимания на происходящее вокруг.
— Красавица, да и только, — шепнул я на ухо Рудику, — ей только в фильмах ужасов сниматься в роли детеныша какого-нибудь птеродактиля.
Баба услыхала, что кто-то шепчется, повернулась к нам, и нам не оставалось ничего другого, как зайти к ней в кабинет.
Терпеть не могу баб-физручек! Все они какие-то однотипные, худющие и страхолюдины. По мне — так они все садистки!
Извращенка быстро спрятала книжку, взяла наши справки и пробубнила что-то насчёт того, что впервые нас, вообще, видит. Затем поставила мне зачёт.
— А вы чего ко мне со своей спецгруппой пришли? — уставилась она на Рудика. — Вы на ней-то хоть раз были? Были, я вас спрашиваю?
— Э-э… — начал тот.
— Что? — быстренько переспросила она. — Знаете что, вы мне тут голову не морочьте!
— Я КРОСС БЕГАЛ!!! — заорал несчастный Рудик, используя свой последний и единственный козырь.
— Кросс? Какой кросс? Ну, и что? Что вы ко мне со своим кроссом пристали? Ну, бегали, ну, молодцы! Ну, и что? Зачёт я вам не поставлю — вы на спецгруппу не ходили!