Бал дебютанток. Танец с врагом

– Ба-а-а-а, – протянула я, проводя ладонью по юбке. И только сейчас заметила небольшую дырку. Видимо, у ворот я оставила не только перстень, но и кусок ткани. Жалко как. – Ты ведь понимаешь, что это невозможно? – продолжила я, поднимая взгляд.

– Да, но… идеальная пара для идеального союза. Это такая редкость и такое чудо. Знаешь, а я нисколько не удивлена. Ты наша внучка, наша кровь. Ты как никто достойна стать принцессой и будущей королевой. Такая красивая, гордая, умная. Я так тобой горжусь, милая. И дед бы гордился

– Не достойна. Уже нет. И этого не изменить. Ба, давай мыслить рационально. Это невозможно. Брака между мной и принцем не будет. А то, что я идеальная пара для него, ничего не значит. Это просто… шутка Пятиликого.

– Дорогая моя, ты просто еще не осознаешь, какой дар получила. Мы с твоим дедом были идеальной парой. Это… это как найти вторую половинку, часть себя. День, когда мой дорогой Эдмунд покинул этот мир, стал самым худшим днем в моей жизни. Я потеряла себя, была сломлена и уничтожена. Поверь мне, я бы с радостью ушла следом за ним, но у меня был долг перед нашими детьми. Долг, который я отдаю и по сей день.

– Я знаю, ба. И мне очень жаль, что так получилось. Только у меня все по-другому. Не так, как было у вас с дедушкой. Я – де Вальт, и этого факта ничто не изменит. И я не должна была, не имела права присутствовать на балу. Я нарушила закон, ба. И это еще одно нарушение в список к тем, которые висят над нашей семьей.– Ох, Шеридан! Это нечестно! Дети не должны отвечать за грехи родителей. Это несправедливо, что вас тоже наказали, лишив всего, сослав в эту глухомань и запечатав дар! Да, Антуан ошибся, но вы-то тут причем? Бедные-бедные дети.

– Ба, не надо. Даже у стен есть уши. А нас и так не любят. Мы не будем обсуждать решение короля, – поднимаясь, тихо произнесла я.

– Подожди. Ты же не рассказала, что дальше случилось. Принц узнал, кто ты?

– Сначала нет. Но сейчас, наверное, уже знает. Или догадывается.

– Не понимаю.

– Убегая, я потеряла папин перстень.

– Ох! – простонала бабушка, прижав пальцы ко рту. – Не может быть.

Я налила себе в стакан воды и сделала два глотка, промокнув пересохшее горло, и только потом ответила:

– Может. Я очень спешила сбежать и не заметила, как он выскочил из кармана. Ах да, совсем забыла сказать. Эшш Ашхар тоже был на балу. И он меня сразу узнал.

– Ох, милая… – еще больше побледнела она.

– Теперь ты понимаешь, насколько все плохо? Давай посмотрим, как это выглядит со стороны. Я украла чужое приглашение, обманом проникла на бал, подкралась к принцу и задурила ему голову.

– Шерри, но это же не так!

– А кто мне поверит, ба? Я дочь предателя, значит, сама обманщица и негодяйка. Кроме того, у меня был перстень отца, который до этого много лет хранился у инквизиторов. Где я его взяла? Только если выкрала или кого-то подкупила. То есть добыла нечестным способом. Куда ни глянь – везде виновата. В историю про дар Пятиликого никто не поверит. Я сама в это с трудом верю, – устало проговорила я, массируя болезненно ноющую шею.

– И что теперь? – поникшим голосом спросила бабушка.

– Не знаю. Ждать. Это все, что нам остается. А сейчас лучше отправиться спать. Силы нам в любом случае нужны.

Раздевшись, я легла на свой тюфяк и укрылась тонким покрывалом. Как ни старалась, уснуть не получалось. Я слышала, как вернулся Грегори, долго сидел на кухне, а потом отправился спать.

Кажется, едва задремав, проснулась на рассвете. Уставилась в окошко, наблюдая, как постепенно светлеет небо и расходятся тучи, как гаснут звезды и наступает утро.

Именно на рассвете за нами и пришли.

Я как раз на кухне готовила завтрак, когда услышала подъехавшую к дому карету. Раздались приглушенные голоса и звуки шагов. И я сразу догадалась, кто это и за кем. В такую рань к нам могла прийти только беда.

Дверь открыла сама, не дожидаясь стука. Вышла на крыльцо, прямо и бесстрашно уставилась в глаза двум инквизиторам, которые так и застыли на ступеньках.

– Шеридан Роуз Маргерет де Вальт? – спросил тот, кто был ближе, худощавый рыжий с веснушками на круглом лице.

– Да, – спокойно отозвалась я, отходя в сторону, – проходите.

– В этом нет необходимости. Мы за вами.

Вот так просто… обычные слова, которые делят жизнь на до и после.

– Мне надо собрать вещи? – спокойно уточнила, развязывая тесемки фартука за спиной.

– Нет. Все необходимое вам вручат на месте, – ответил второй – черноволосый, смуглый с серо-голубыми глазами.

Я снова никак не отреагировала на их слова.

– Хорошо, – невозмутимо согласилась я и задала следующий, самый главный вопрос: – Мне позволят попрощаться с родными?

Мальчишки собирались на работу, уже давно проснувшись. Бабушка, наверное, тоже. Она всегда рано встает. А вот Грегори после вчерашней гонки, скорее всего, спит.

– Нет. Ваша семья едет с нами, – сухо отчеканил рыжий.

А вот это уже меня испугало. Все равнодушие разом слетело, выпуская наружу панику и тревогу. Такого я точно не ожидала.

– Моя семья? – прохрипела я вмиг осевшим голосом и невольно подалась вперед, загораживая проход. Словно это могло кого-то остановить. – А причем тут моя семья?

– Приказ срочно доставить вас всех.

– Послушайте, – несмело улыбнувшись, я шагнула вперед, а у самой сердце грохотало так, что можно было оглохнуть, – зачем всех? Это лишнее. Они… они ничего не знают. Это я. Все я. Они же… дети. И бабушка… она едва ходит. Зачем их тащить?

– У нас приказ, – повторил темноволосый, на которого моя речь не произвела абсолютно никакого впечатления. – Зовите их сюда. Или мы сами позовем.

Я машинально развернулась, готовясь выполнить распоряжение и с отчаянием понимая, что переубедить их не удастся, что мои слова не имеют никакого значения. Есть приказ, и они будут ему следовать.

Хотелось выть от бессилия. Почему они? За что? Это же я пробралась на бал, и только я виновата! Неужели история с отцом повторится. За его ошибки пострадали все мы. А теперь и за мою слабость придется расплачиваться. Каторга на Призрачных островах? Они этого не выдержат!

В попытке сдержать слезы я зажмурилась на мгновение.

– Шерри? – На лестнице застыли близнецы, тревожно и с какой-то взрослой серьезностью глядя на меня. Им же всего одиннадцать! – Что-то случилось? – спросил Саймон.