Бал-маскарад

– Что, сердешный, мешок порвался? Давай, милок, я помогу тебе яблоки собрать.

– Да не надо, бабуля, я сам. Только вот беда, мешок порвался, все яблоки не войдут. Куда их теперича девать. Эх, догнать бы того лихача, да морду бы набить.

Тут мимо проходил купец с бородой лопатой. Он тоже остановился возле мужика:

– Что, братец, беда, мешок порвался?

– Да меня чуть лихач один не сбил, едва под копыта не угодил.

Купец перекрестился: - Хорошо, что жив остался. Вон на прошлой неделе, на Фонтанке, тоже вот такой лихач старика сбил. Насмерть.

– А я слышала, - заговорила старушка, - что 10 дня лошадь затоптала кого-то.

– Бабуля, кто попал под копыта? Жив-то остался? На какой улице?– спросил с интересом купец.

– Ой, не знаю, милок. Слышала, что беда приключилась, что лихачи по городу скачут на взмыленных лошадях. Могут любого сбить, кто на пути встренется…

– Видно, баре, заставляют кучеров гнать. Жить торопятся, а про остальных не думают, - сказал мужик. Он почесал затылок: - А тут у меня яблоки рассыпались. Куда их девать? А дома жена, ребятишки ждут меня.

– А ну скидавай рубаху! – решительно сказал купец.
– Набирай в нее яблоки. Сейчас отнесем ко мне в лавку, она тут неподалеку. Покупаю у тебя товар! А что останется, старушке насыпь в корзинку, ей тоже будет угощенье.

– Ай, да купец борода лопатой! Ай, да молодец! – обрадовался мужик. – Это ж моим ребятишкам гостинцев можно купить.

Старушка с умилением глядела на удалявшихся мужчин. «Спасибо вам, сынки, за яблочки, - прошептала женщина.
– Уважили старуху. Мой сын погиб на войне в прусской стороне, когда война с басурманом Наполеоном была в 1805 году. С тех пор некому мне гостинцы дарить». От волнения на глаза набежали слезы. Она уголком ситцевого платка вытирала непрошеную слезу.

* * *

Виктор спешил на встречу к Нарышкиной. Он опаздывал, потому и приказал кучеру гнать лошадей к ее дому на Фонтанке. Мария Нарышкина не любила ждать, и Виктор не хотел гневить благодетельницу. А сегодня он, как на грех, задержался. Утром он заехал в цирюльню, оттуда он вышел причесанный и напомаженный. Но когда глянул на часы, ужаснулся. Виктор испугался, что не застанет Марию Антоновну дома, и встреча будет сорвана, потому и торопился.

Мария Нарышкина уже несколько лет была фавориткой русского царя Александра. Она на себе испытала все прелести и недостатки участи царской избранницы. У нее были взлеты и падения. Царь благоволил к ней, осыпал милостями и роскошными подарками. Но когда на горизонте появилась юная княжна Флора Безбородко, Александр увлекся ею, позабыв прежнюю пассию. Нарышкина страдала неимоверно, но она еще надеялась вернуть неверного любовника, пустив в ход все свои чары. Но когда Мария Антоновна узнала, что Александр намерен жениться на княжне Флоре, она все сделала, чтобы разлучить царя с княжной. Нарышкина пустила в ход свое коварство и все свои связи, и тут ей пригодилась дружба с всесильным министром Аракчеевым. О, Аракчеев, он очень многое мог! У него были везде свои люди. Ему не составило труда расстроить венчание царя с княжной Флорой. Аракчеев даже не побоялся гнева царя, потому что знал, что нужен Александру. Александр все чаще обращался с советами к Аракчееву, зависел от его мнения. Министр Аракчеев стал тенью царя.

Сегодня с утра у Марии Нарышкиной было хорошее настроение. Она даже напевала какую-то легкомысленную песенку, сидя за туалетным столиком, когда служанка укладывала ей волосы. Вчера Александр передал через своего адъютанта Волконского сообщение, что он хочет ее видеть. Так как Мария Антоновна была замужем, встреча была назначена в доме подруги Марии Элен. Мария Антоновна очень надеялась, что это будет не просто встреча старых друзей. Она надеялась, что это будет свидание. Мария Антоновна, против обыкновения, сегодня рано встала. Ей нужно было съездить к Элен, чтобы обсудить детали предстоящей встречи. Она хотела бы, чтобы в гостиной была интимная обстановка, тихо играла музыка, неярко горели свечи, на столе стояли шампанское и фрукты. «Можно, наверное, еще поставить на столик десерт. Или не нужно? Интересно, как все воспримет Александр? Может не надо музыки? А может свет надо поярче, чтобы не спугнуть Александра, чтобы он не подумал, что я навязываюсь ему», - Мария Антоновна была в смятении. Она стояла у окна, раздумывая о предстоящей встрече с царем. Вдруг она услышала, что к дому подъехал экипаж. Мария выглянула в окно и разочарованно произнесла:

– Ах, это Виктор. Какая нелегкая его принесла в этот день. Мне так сегодня некогда развлекать гостей. У меня столько дел! Я еще не выбрала платье.

И тут она вспомнила, что сама назначила ему встречу на сегодня. «Боже, какая жалость, что он уже приехал. И не принять его я не могу, Виктор нужный человек. Надо узнать, что он там еще натворил и какие сплетни принес. Однако же, каким снобом он стал, как высокомерно держится! Как неторопливо выходит из коляски, как высоко задрал голову. Никто бы не подумал, что всего года два назад это был обедневший дворянин, не представлявший для общества никакого интереса. Нет со своей спесью он смешен». Мария Антоновна расхохоталась.

Едва Виктор вошел в гостиную и начал расшаркиваться в приветствии, Мария Антоновна его тут же перебила:

– Давайте оставим любезности на потом. Я очень тороплюсь, меня ждет карета. Что привело вас ко мне, Виктор!

Виктор досадливо сморщил лоб, он не ждал такого холодного приема. Но он нашелся, что ответить:

– Может, предложите мне сесть. В ногах правды нет.

– Да, конечно! Присаживайтесь.

– Я бы хотел чего-нибудь выпить. Знаете, с утра не успел даже чашки чаю выпить, так торопился к вам.

– Однако же, причесаны и надушены, как денди, - колко заметила Нарышкина.

– Мария Антоновна, не судите строго, - подобострастно поклонился Виктор хозяйке. – К вам же ехал в дом, а не на скачки.

– Слышала я, что вы частенько бываете на ипподроме и уже потратили кучу денег. Мне казалось, у вас раньше не было такой привычки к скачкам.

– Так и денег не было, - виновато развел руками Виктор.

– Понимаю.

Хозяйка взяла в руки колокольчик и позвонила. Тут же в гостиную, не слышно ступая по паркету, вошел мажордом в парадной ливрее, в белых перчатках и лаковых туфлях. Мария Антоновна распорядилась, чтобы подавали чай.

Виктор увидел на диване газету и принялся читать. На миг ему показалось, что он проваливается сквозь землю. В заметке на последней странице журналист, некий Яков Ядов, желчно высмеивал Виктора в своей статье. Особенно врезалась фраза: «Этот злодей, этот соблазнитель порочит наших женщин. Таким подлецам не место в нашем обществе. Таких господ надо высылать из столицы!». Виктор отложил газету в сторону и вопросительно посмотрел на Марию Антоновну: - Что это значит? Чья эта статья? И кто, наконец, этот Яков Ядов?

– Вы, я вижу, не читаете газет. А зря! В них иногда бывает презабавная информация.

– Что все это значит, черт возьми! И кто этот Яков Ядов?

– Успокойтесь, статья заказная. А Яков Ядов – это всего лишь псевдоним какого-нибудь малоизвестного журналиста.

– Нет, я уже слышал это имя. Припоминаю. Он был автором той разгромной статьи, в которой героями скандала стали Павел Дашков и французская актриса. Он потом, кажется, еще извинялся перед ними в следующем номере. О них понятно, почему написали. Там был адюльтер. Жена застала мужа с любовницей в гостинице и сама подняла шумиху. Но писать обо мне. Какая наглость! Еще в статье вспомнили баронессу Штольц с намеком, будто бы я ее отравил из-за наследства. Какая чушь! К тому же, наследство мне все равно не досталось, нашелся племянник. Выскочил как черт из табакерки и все себе забрал.

– А вы, конечно же, к отравлению баронессы не имеете никакого отношения? – язвительно заметила Нарышкина.

– Мария Антоновна, как вы могли обо мне такое подумать! Я не ангел…

– Да, уж не ангел. Это точно! – перебила Виктора Нарышкина. – Там в статье еще написали о некой барышне Л.

– Лили Шкловская – милое дитя. Влюбилась в меня как кошка. Мы и танцевали с ней на балу всего несколько раз, а злые языки придумали, что я ее соблазнил и бросил.

– Ах, оставьте, эти объяснения для судебного следователя. Всем известно, что несчастная Лили вышла замуж уже беременная. Ее наспех выдали замуж за приказчика.