Банк, который булькнул

– Ничего, - спокойно проговорил Марч.
– У меня есть, чем тебя остановить.

Мэй сидела возле приоткрытой дверцы трейлера, где у неё была возможность выглядывать и видеть гудроновую дорожку до самого въезда в лагерь. Было десять минут восьмого утра и уже совсем рассвело. За последние полчаса отсюда уехали штук пять потрепанных машин - жильцы отправлялись на работу, - но до сих пор никто не пришел и не полюбопытствовал, откуда тут взялся новый прицеп. Не было ни владельца трейлерного парка, ни легавых.

Скрашивая ожидание, Мэй и миссис Марч затеяли оживленную карточную партию в "уголке для завтрака", который они устроили возле двери в передней части трейлера, поодаль от сейфа. В заднем торце, за самодельной, от пола до потолка, перегородкой, сооруженной из разобранной конторки, кропотливо трудился над сейфом Герман, которому попеременно помогали то одна пара мужчин, то другая. Сейчас с ним были Келп и Виктор, а Дортмундер с Марчем участвовали в карточной игре.

В восемь часов они заступят на смену...

До сих пор из-за перегородки почти не доносилось звуков, за исключением двух тихих хлопков, когда Герман попытался устроить маленькие взрывы, которые так ничего и не дали. Иногда слышались визг электродрели, скрежет пилы да настырный зуд циркулярного резака, но пока, похоже, почти ничего не происходило. Десять минут назад, когда Дортмундер и Марч оттрубили свою часовую смену, Мэй спросила их, как идут дела.

"Не могу сказать, что он не оставил ни единой царапины, - ответил ей Дортмундер.
– Уж царапину-то он оставил". И почесал плечо, поскольку провел едва ли не весь предшествующий час, накручивая длинную рукоятку.

Тем временем банку придали более домашний и жилой вид. Свет горел, туалет работал, пол был подметен, мебель переставлена, окна занавешены шторами. Жаль только, что на заводе банк не оснастили кухней. Гамбургеры и пончики, принесенные Марчем из ночной закусочной, были почти съедобны, но кофе, вероятно, варили в обход законов о загрязнении окружающей среды.

– Видать что-нибудь?
– спросил Дортмундер.

Мэй таращилась на улицу, думая о кухнях, снеди и кофе... Она снова взглянула на Дортмундера и сказала:

– Нет. Я просто задумалась.

– Ты переутомилась, - заметила миссис Марч.
– В этом все дело. Как и остальные после бессонной ночи. Я уже не так молода.

И она зашла с бубнового туза.

– Хо-хо, - сказал её сын.
– И это называется не вразнос, да?

– Я слишком умна для тебя, - заявила мать.
– Пока ты болтаешь, я сбрасываю ненужную крупную карту.
– Она сняла свой шейный корсет, хоть сын и увещевал её не делать этого, и теперь сидела над своими картами, сгорбившись, будто охваченная азартом белка.

– Кто-то едет, - сообщила Мэй.

– Легавые?
– насторожился Дортмундер.

– Нет. Думаю, управляющий.

В ворота завернул бело-голубой фургон и остановился возле маленькой белой дощатой сторожки. Из него вылез маленький человечек в черном костюме. Увидев, что он отпирает дверь сторожки, Мэй положила карты и сказала:

– Это он. Я сейчас вернусь.

– Мам, надень корсет, - велел Марч.

– Не буду.

Прицеп все ещё не был снабжен лесенкой. Мэй неуклюже слезла на землю, выплюнула сигаретный окурок и зашагала к сторожке вдоль ряда прицепов, закурив по пути новую сигарету.

Человек, который сидел за колченогим столом в сторожке, выглядел тщедушным, нервным и иссохшим, как бросивший пить пьяница, готовый в любую минуту опять отправиться спать в подворотню с пинтой портвейна в скрюченных пальцах. Он устремил на Мэй полный ужаса взгляд и сказал:

– Да, мисс? Да?

– Мы вселяемся сюда на неделю, - объявила Мэй.
– Я хочу заплатить вам.

– На неделю? С прицепом?
– Похоже, его сбивало с толку все на свете. Возможно, было ещё слишком рано, и он не успел толком проснуться.

– Совершенно верно, - ответила Мэй.
– Сколько стоит неделя парковки?

– Двадцать семь долларов пятьдесят центов. А где... э... где вы поставили свой прицеп?

– В заднем правом ряду, - ответила Мэй, указывая пальцем сквозь стену.

Управляющий растерянно нахмурился.

– Я не слышал, как вы въехали.

– Мы прибыли вчера ночью.

– Вчера ночью?!
– Управляющий вскочил, сбросив на пол стопку бланков. Сопровождаемый несколько удивленным взглядом Мэй, он выскочил за дверь. Мэй покачала головой, присела на корточки и принялась собирать бумаги.

Минуту спустя управляющий вернулся и сказал:

– Вы правы. Я даже не заметил его, когда... Ну что вы, не надо этого делать.

– Все уже сделано, - ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола.

– Оставьте их, оставьте, - сказал нервный человечек.

– Полагаю, что я так и сделаю, - Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив - на второй стул, имевшийся в комнате.
– Итак, мы хотим остаться на неделю.

– Надо заполнить кое-какие бланки.
– Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола - чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. Пока вы будете заняты этим, - добавил он в угаре открывания и закрывания, я пойду подсоединю коммуникации.

– Мы уже это сделали.

Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами.

– Но там же заперто, - сказал он.

Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет.

– Он лежал на земле рядом, - сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим.
– Мы подумали, что он, возможно, ваш.

– Он не был заперт?!
– Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсеченная голова.

– Не был.

– Если хозяин...
– Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй.

– Я сообщать не стану, - пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон.