Банк, который булькнул

Мэй попыталась сообразить.

– Дайте нам час, - сказала она.

– Слишком долго!

– Нам надо достать тягач. У нас тут нет тягача.

От растерянности управляющий так разволновался, что принялся скакать то на одной ноге, то на другой, словно отбивая чечетку перед занятым туалетом. Может, в такой жуткий ливень ему и впрямь приспичило.

– Ладно!
– заорал он наконец.
– Час, не больше!

– Обещаю!

– Мне придется вас отключить. Свет и воду!

– Хорошо, хорошо!

Управляющий все выплясывал на улице. Наконец Мэй догадалась, что он ждет, когда она захлопнет дверцу. Может, надо его поблагодарить? Нет, он нуждался не в признательности, а в ободрении.

– У вас не будет неприятностей!
– крикнула она, помахала рукой и закрыла дверь.

Дортмундер стоял рядом с ней.

– Я все слышал, - пробурчал он.

– Придется отогнать его куда-нибудь еще, - заявила Мэй.

– Или бросить.

Герман и Келп вышли из-за перегородки.

– Сдаться?
– вскричал Герман.
– Да я только что вступил в бой!

– В чем дело?
– спросил Келп.
– Как он нас вычислил?

– Мы использовали краску на воде, - объяснила ему Мэй.
– Ее смыло дождем.

– Нельзя нам сдаваться, и все тут, - заявил Герман.
– Надо просто перегнать его куда-нибудь.

– Когда его ищут все легавые Лонг-Айленда?
– сказал Дортмундер. Когда зеленая краска сошла? Когда мы не знаем, куда его отогнать?

– И когда у нас нет тягача, чтобы отогнать его хоть куда-нибудь, добавил Марч.

– Это не беда, Стэн, - сказал Келп.
– Тягач - это всегда пустяки, поверь мне.

Марч угрюмо взглянул на него.

– В такой дождь они не будут искать слишком усердно, - добавил Виктор.

– Когда ты ищешь штуковину длиной пятьдесят футов и шириной двенадцать, покрытую бело-голубой краской, особого усердия и не требуется, - ответил Дортмундер.

Все это время Мэй хранила молчание и предавалась раздумьям. Сама она не очень-то любила деньги, а посему её мало заботило содержимое сейфа, однако волновал успех дела. Дортмундер и при обычных обстоятельствах был весьма угрюмой личностью. Если же ограбление провалится, жить с ним будет так же весело, как смотреть мыльную оперу. Поэтому она сказала:

– Знаете, я добилась, чтобы нам разрешили задержаться на час.

Свет погас. Мокрая серость просачивалась сквозь окно, и от этого все приуныли пуще прежнего.

– Часа достаточно, чтобы добраться до дома, завалиться в постель и сделать вид, будто ничего этого не было, - сказал Дортмундер.

– У нас есть две легковушки, - ответила Мэй.
– Час можно потратить на поиски подходящего места. Если ничего не найдем, тогда и бросим.

– Прекрасно, - отозвался Герман.
– А я тем временем повожусь с сейфом.
– Он поспешно удалился за перегородку.

– Тут становится прохладно, - заметила миссис Марч.

– Надень корсет, теплее будет, - посоветовал ей сын.

Она взглянула на него.

Дортмундер вздохнул.

– Больше всего меня пугает то, что мы и впрямь можем найти подходящее место.

Глава 27

– Полагаю, было бы несправедливо осуждать тебя за то, что ты втравил нас в это дело, - сказал Дортмундер.

– Совершенно верно, - ответил Келп.
– Он вел машину, Дортмундер сидел рядом с ним.

– Но тем не менее я осуждаю, - заявил Дортмундер.

Келп обиженно взглянул на него и опять уставился вперед.

– Это нечестно, - сказал он.

– И все же.

Им надо было вернуться к банку в половине десятого, а сейчас было уже четверть. Келп, Дортмундер и Марч уехали на фургоне все вместе и колесили, пока Келп не приглядел достаточно большой тягач, годный для дела. На бортах было начертано: "Лошади", а внутри попахивало конюшней, но зато грузовик был пуст. Келп запустил мотор и передал бразды правления Марчу, который погнал грузовик к стойлу трейлеров. Теперь Келп и Дортмундер скитались по свету, отыскивая место, чтобы перегнать банк. Виктор и миссис Марч занимались тем же на "паккарде" Виктора.

– Давай, пожалуй, возвращаться, - предложил Дортмундер.
– Все равно ничего не найдем.

– А может, найдем, - возразил Келп.
– Зачем этот заупокойный настрой?

– Затем, что мы излазили эти места ещё неделю назад, - ответил Дортмундер, - и тогда тут не было ни одного укрытия для банка. Так откуда оно возьмется теперь?

– Еще пять минут, - сказал Келп.
– Потом отправимся обратно.

– Все равно в такой дождь ничего не видно, - ответил Дортмундер.

– Как знать, может, повезет, - рассудил Келп.

Дортмундер взглянул на него, но Келп был занят управлением машиной. Дортмундер прокрутил в голове несколько возможных высказываний, но ни одно из них не показалось ему приличествующим случаю, поэтому в конце концов он отвернулся, уставился на заливаемое дождем ветровое стекло и принялся слушать, как хлопают "дворники".

– И впрямь льет, - заметил Келп.

– Я вижу.

– По пятницам таких дождей обычно не бывает, - сказал Келп.

Дортмундер опять взглянул на него.

– Нет, я серьезно, - продолжал Келп.
– Обычно так льет по воскресеньям.

– Пять минут истекло?
– спросил Дортмундер.

– Еще одна осталась. Продолжай искать место.

– Конечно, - ответил Дортмундер и снова уставился в лобовое стекло.

Одна отрада, легавых не было. Они встретили пару патрульных машин, но это было обычное число. Видать, дождь и впрямь мешал поискам.

Благодушный Келп тащил Дортмундера сквозь дождь, вынуждая заниматься бесполезным делом, а Дортмундер сидел в угнанном фургоне и думал, что так уж сложилась его жизнь. Ему всегда не слишком везло, но и всеобъемлющего невезения тоже никогда не бывало. Жизнь его являла собой сочетание удачи и неудачи, такое точное и уравновешенное, что они сводили друг друга на нет. Дождь, который смыл зеленую краску, теперь мешал полицейским вести поиск. Банк они угнали, но сейф не вскрыли. И так далее, без конца.

Дортмундер вздохнул и посмотрел на часы.

– Твоя минута истекла, - сказал он.

– Да, похоже на то, - неохотно признал Келп и добавил: - Я развернусь и возвращусь кружным путем.

– Нет, поехали прямиком обратно, - потребовал Дортмундер.

– Не люблю возвращаться теми же дорогами. Какой в этом смысл?

– А какой смысл во всем этом деле?

– Ты просто расстроен, - сказал Келп.
– Я сверну направо вон за тем светофором и возвращусь другой улицей.

Дортмундер уже хотел приказать ему разворачиваться, но тут снова накатили воспоминания, и он передумал.