Барин-Шабарин 9

— Золото… — прошептал он.

Шахов видел, как дрожат его руки. Это было настоящее золото, и его здесь действительно было много. Просто русские разведчики намеренно не разрабатывали это место, чтобы не привлекать внимания.

— Нам нужны инструменты, — сказал Барнс, обводя взглядом своих людей. — И люди. Много людей.

Шахов молча кивнул. План Шабарина сработал лучше, чем он ожидал. Мятежники сами нашли то, что искали. Теперь оставалось только ждать, пока новость достигнет Виктории.

В тумане над рекой сгущались сумерки. Шахов стоял в стороне, наблюдая, как Барнс и другие лихорадочно копают мерзлую землю голыми руками. Он знал — русские казаки Михайлова уже окружили лагерь, но пока не время было действовать. Пусть англичане еще немного поверят в свою удачу.

Ледяной дождь начался ближе к ночи, заставив мятежников прекратить работу и укрыться в шалаше из еловых ветвей. Барнс сидел у жалкого огня, перебирая в ладони золотые крупинки. Его пальцы, покрытые кровоточащими трещинами от мерзлой земли, дрожали не от холода.

— Нам нужны лотки, — пробормотал он, не отрывая взгляда от золота. — И кирки. И люди…

Шахов молча наблюдал из угла. Он видел, как в глазах каждого мятежника поселилась золотая лихорадка — та самая, что сводит с ума сильнее любого виски. Даже Кертис, еще утром едва державшийся на ногах, теперь горел неестественным блеском в глазах.

Снаружи послышался шорох. Шахов первым поднял голову. В дверном проеме стоял Михайлов, его лицо было напряжено.

— Тлинкиты идут, — тихо сказал он. — Видели их дозорных на другом берегу.

Барнс резко поднялся, хватаясь за винтовку.

— Сколько их?

Михайлов пожал плечами.

— Десять. Может, двадцать. Они не любят, когда белые копаются в их земле.

Шахов видел, как по спине Барнса пробежала дрожь. Это была не игра — настоящие индейцы действительно могли напасть на лагерь. Русские разведчики лишь использовали эту угрозу.

— Мы должны уходить, — сказал Шахов, делая вид, что проверяет заряд в револьвере. — На рассвете.

Барнс яростно тряс головой.

— Ни за что! Это наше золото! Мы…

Громкий крик совы раздался снаружи. Не настоящей — это был сигнал казачьего дозора. Шахов встретился взглядом с Михайловым. План Шабарина вступал в завершающую фазу.

— Тогда копайте быстрее, — сказал Шахов, выходя во тьму.

Ледяной дождь бил ему в лицо, но он знал — к утру русские войска будут здесь. А мятежники… мятежники уже сделали свое дело. Зараза золотой лихорадки уже захватила умы.

* * *

Поздним вечером, в кабинете Зимнего дворца, Александр II стоял у окна, глядя на огни Невы. Он принял меня без церемоний, как это уже случалось. Я даже принес бутылку коньяку — не французского, а крымского, нового урожая.

— Ну что, Алексей Петрович? Как ты думаешь, подпишут они? — спросил самодержец

Я разлил коньяк по бокалам.

— Подпишут, ваше императорское величество. Потому что выбора у них нет.

— А если Англия решит продолжить войну?

— Они не смогут. — Мы чокнулись пузатыми сосудами. — Промышленность Соединенного королевства отстает года на три. Флот Британии еще силен, но уже завтра мы спустим на воду первую эскадру броненосцев с комбинированными двигателями и новым вооружением. И британцы это знают.

Император задумчиво кивнул.

— А что с Австрией? Они ведь не прислали даже наблюдателей.

— Потому что Франц Иосиф еще не осознал, что его империя — следующий труп на обочине истории, но осознает. И очень скоро.

— Трудно привыкнуть к твоей манере выражаться, — улыбнулся самодержец, — еще труднее — к манере мыслить и действовать. Некоторые так и не смогли. Сенатор Иволгин сотоварищи едва ли не еженедельно досаждают мне своими петициями, требуя остановить тебя, Шабарин.

— Все мы в вашей власти, государь, — с поклоном ответил я.

— На все воля Божья, — откликнулся царь, — но покуда твои деяния идут на пользу Империи и моему народу, препятствовать тебе я не намерен… Кстати, чем порадуешь цесаревича на этот раз? Александр Александрович души не чает в твоих новинках.

— Самобеглая коляска, ваше императорское величество.

— Вроде той, которой мастер Кулибин развлекал двор моей прабабки?

— Не совсем, государь. Самобеглая коляска Кулибина двигалась за счет мускулов человека. Наша же конструкция будет использовать либо электрический, либо двигатель внутреннего сгорания. Вообразите себе экипаж, который без лошадей влечет по городским улицам и шоссейным дорогам своего возницу и его пассажиров.

— Звучит заманчиво, но к твоим трамваям и танкам мы уже начали привыкать. Сушу и воду русские научились преодолевать с помощью незримых механических лошадей. Остается — воздух, Шабарин!

Если он думал застать меня врасплох, то напрасно.

— Не только воздух, ваше императорское величество.

— Что же еще? Чрево земное? Когда рудокопы будут взрезать недра с помощью вращающихся резцов… Слыхал о сём твоем прожекте.

— Мировое пространство, государь.

— Ты — о том бессмысленном запуске ракеты Константинова в белый свет, как в копеечку? Наш придворный астроном Граве докладывал мне, что в ясные ночи можно узреть в телескоп сверкающую точку, быстро перемещающуюся по небосводу. Занятно, конечно, но какой от этого прок?

— Вообразите, ваше императорское величество, что вместо взрывчатого вещества, такой снаряд начинен телескопами с присоединенными к ним фотографическими камерами, управляемыми часовыми механизмами.

— Вообразил и что из этого следует?

— Шар земной вращается и снаряд наш на каждом обороте оного будет пролетать над другим участком его поверхности, облетая за сутки его весь. Лесные пожары, наводнения, движение льдов в Ледовитом океане — все как на ладони. А равно — передвижения вражеских армий и флотов.

— Допустим, но все эти замечательные изображения там, в мировом пространстве и останутся!

— Почему же! Мы сможем научиться возвращать их на землю.

— Заманчиво, но это дело отдаленного будущего, а вот получить господство в воздухе нам желательно, как можно скорее.

— Если вашему императорскому величеству будет угодно вместе с августейшим семейством посетить в ближайший воскресный день Лодейное поле, то мне предоставится возможность представить вам некоторые новинки в этой области.