Барон Семитьер: Мясорубка

Прозекция личности

Прозекция личности

"The lover of life's not a sinner,

The ending is just a beginner."

Black Sabbath “Heaven and Hell”

Среда, 8 марта, раннее утро.

Он не считал себя художником в обычном понимании этого слова. Искусство столичных салонов было для него жалким, поверхностным и фальшивым. Как и те, кто кичился им. Покровы грязи - внешней и внутренней - делали их ничтожными. Нет, он был художником духа. Его мольберт - это жизнь, а кисти - холодный металл. И если какой-нибудь Густав Кортуа ставит перед собой девственно белый холст и наносит на него краски, чтобы получить что-то вроде “Похорон в Орнане”, то он действует с точностью до наоборот. Он берет в руки грязное полотно тела и тщательно отсекает от него все ненужное. Он дарит людям вечность!

Мужчина подошел к календарю, висящему на стене. Сегодня на нем появится еще одна отметка - новый день рождения. Каждый штрих здесь был не простым числом, а символом его триумфа над тленом Смерти. Он ласково провел рукой по глянцу календаря: древние говорили, что бумага все стерпит. Но какая разительная разница может быть между двумя листами, одинаково испещренными типографской краской!

Вернувшись за стол, он налил в свою любимую чашку свежезаваренный чай и вновь взял в руки сегодняшний выпуск “Le Petit Journal”. Если после первого прочтения передовицы ему хотелось в ярости скомкать газету и вышвырнуть в корзину, то сейчас он читал этот гнусный пасквиль более вдумчиво:

“Убийцу по кличке “Мясорубка” сожгли на площади Луи Лепина. Как сообщил нам мэтр де ля трибун Ордена святого Доминика, Вигдор, преступник, наводивший ужас на умы горожан Лютеции, был схвачен гвардейцами кардинала прямо у себя в рабочем кабинете.

“Мягкотелые жандармы, как обычно, могли упустить убийцу за отсутствием улик. Но благодаря напору прелата Бергнара, он был препровожден во Дворец правосудия, где раскаялся во всех роковых актах насилия”, — рассказал он.

Чудовищем, терроризировавшим город оказался достопочтенный доктор медицины. В составе группы неустановленных лиц они творили беззаконие во славу Сатаны, искренне веря, что тот поможет им свергнуть нашего уважаемого Президента. Несмотря на то, что преступник отказался выдать своих соучастников, ссылаясь на незнание их имен и статуса, выскажем всеобщую надежду на то, что досточтимый прелат успешно завершит начатое и всех остальных убийц ждет та же участь. Казнь преступника состоялась 7 марта 1898 года при массовом скоплении благодарной публики.”

Он всегда считал, что смерть это не конец, а такой же диагноз, как чахотка или оспа. Если подойти к нему профессионально, то человека можно исцелить. Но уж чем точно смерть не может быть, так это фарсом. Не то, чтобы он считал, что на месте казненного должен оказаться он. Сие - горькая слава, и погрязшие во грехах люди не могут пока по достоинству оценить ту работу, которую он выполняет для них. И эта пропитанная дешевым пафосом диффамация тому свидетельство.

“Грязные души не могут увидеть свет”, — подумал он, сжимая чашку, чуть не раздавив ее.

Он достал из шифоньера чистый, идеально отглаженный хирургический халат. Полюбовался своим отражением в зеркале: наверное, именно так и должен выглядеть святой. Строгий костюм, галстук - все земное - скрывают под собой белое покрывало, символизирующее чистоту как внешнюю, так и внутреннюю. Надевая его человек преображается в Спасителя.

“Христос был гоним, поругаем. Знал, что его должны подвергнуть мучительной казни. Но разве в Его просветленное сознание хоть единожды закрадывалась злость на людей? Мне нужно учиться смирению у пославшего меня, не поддаваться искушениям!”

Ключ мягко вошел в обильно смазанную машинным маслом скважину замка, тихо щелкнул. Ступени заскрипели под тяжестью тела. Этот подвал, его мастерская, был наглядной демонстрацией того, как грязь и запустение могут стать обителью света. Да, пришлось изрядно потрудиться - убрать лишнее, изрубить в щепки сломанную мебель, перемолоть в труху мусор. Выбросить все, что напоминало о прошлом. Заказать и собрать по деталям каждый необходимый для работы механизм и аппаратуру. Сотворить первое чудо воскрешения и последующего преображения.

“Я - святой!”

Рот Марианны был зашит еще накануне вечером, когда она утопала в теплых снах под действием паров эфира. Искусная работа! До сих пор ему не приходилось иметь дело с такими нежными губами. Но орудуя кривой иглой и тончайшим шелком, он понимал - ни одна частица души не должна покинуть ее тело до того, как ее элегантный дар опустится в транспортный ящик.

О, последнее - это великое открытие нашей эпохи! Благодаря его конструкции из оцинкованной жести, а также - прокладке из конского волоса и льда, сокровища хранятся очень долго! Человек, который изобрел “сыворотку ледяного покоя”, вправе считаться настоящим гением.

В прошлый раз он досадно ошибся. Не обратил внимания: дар был поражен “кровяным проклятием”. Во время учебы им говорили, что некоторые болезни могут пребывать во внутренностях человека без внешних проявлений. По-видимому, это был такой случай. Как итог - проклятие перешло вместе с даром. Печально. Но даже великим святым свойственно заблуждаться.

"Ангелы во плоти очень боятся меня. Им кажется, что я намереваюсь убить их. Раньше мне приходилось тратить по несколько часов для того, чтобы убедить их: я всего лишь добрый проводник, помогающий им исполнить свою миссию на Земле. Но мне удалось довести сонную смесь до такой степени совершенства, что контролируя ее медленное поступление я способен держать человеческую оболочку в идеальном состоянии не тревожа сознание. Вчера она успела посмотреть на меня своими испуганным взглядом как олененок."

“Не бойтесь, ангел мой, я помогу вам!”, — прошептал он, пока ее глаза закрывались.

Благодетель сообщил, что нуждающийся в даре пребывает в святилище еще со вчерашнего дня. Нетерпеливо ждет благословения. И он его получит.

Нужно вывезти каталку и аккуратно переложить тело ангела на стол. Проверить поступление обогащенного эфира и можно приступать. Подключить капельницу, которая будет снабжать мозг и сердце свежей кровью. Сейчас это место напоминает алтарь. Свет газовых ламп, окруженных бестеневыми линзами ласкает облицованные голубым стены. На сверкающем подносе под руками разложены инструменты, блестящие, как реликвии культа - скальпели, зажимы, паутина шелка в стеклянных пробирках.

Сегодня в воздухе только запах антисептика. Никакого зловония ужаса. Резина обтянула пальцы, будто вторая кожа.

Первым делом - надрез. Он должен быть аккуратным настолько, чтобы случайно не потревожить важные сосуды. Одно неверное движение, один миллиметр в сторону - и ангел упорхнет, унося с собой такой необходимый дар. Лезвие скользит по коже, как кисть, оставляя лишь алую росу, которая тут же начинала стекать вниз, впитываясь в стерильную простыню. Раскрыть ангела - как же поэтично звучит эта фраза! Ткани расступились, обнажая тонкую прослойку жира, похожего на расплавленное золото.