Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Она не договорила, но суть её слов была ясна. Она практически открыто оскорбляла меня, привлекая к себе всё больше внимания, но, к счастью, мы сидели в самом конце стола и в зале было очень шумно.

А то, что она была гостьей в нашем поместье, а не прибыла с семьёй, вместе с ее взглядами и поведением Кайроса, могло означать только одно.

— Скажите… Леди. Лилеана. Муради, — я в совершенстве повторила её интонации, раз уж ей так нравилось подчёркивать своё имя, — вы любовница моего мужа? Поэтому пришли сюда, оскорблять меня, его жену?

А что? Я же дикарка, такие вопросы вполне в моём стиле.

***

Вокруг раздалось несколько сдавленных охов, а дочь барона Марлоу и вовсе подавилась вином, которое пила в этот момент. Слава богине, нас слышало не больше двадцати человек.

Моё заявление было не просто скандальным — настоящим ударом по репутации этой девушки. И если бы я не была уверена, я бы никогда не позволила себе такое сказать. Но её откровенные взгляды на моего мужа и попытки оскорбить меня были слишком явными, а Кайрос ничего не сделал, чтобы остановить её.

— Тали, немедленно заткнись, — прошипел Кайрос, очень грубо, но мне было не привыкать. Вместо того чтобы послушаться, я продолжала смотреть на его любовницу.

Леди Лилеана Муради побледнела, а затем покраснела, что совсем ей не шло. Казалось, она не могла поверить, что я на самом деле произнесла такие слова вслух.

— Да как вы… Да как вы смеете оскорблять меня?! Как вы можете быть настолько невежественной, отвратительной? — наконец нашлась она. — Неудивительно, что вы ни разу не покидали эти земли — вы не умеете вести себя в обществе! Необразованная, невоспитанная дикарка!

— Ну, вы же меня оскорбляли, а при этом покидаете свои земли, — спокойно ответила я, пригубив вино. — И даже получаете приглашения на свадьбы, хотя я сомневаюсь, что ваши родовые земли находятся где-то поблизости.

Если она надеялась смутить меня, сбить с толку своими оскорблениями, то сильно ошиблась. В детстве меня называли куда худшими словами. Окружающие смотрели на меня так, будто у меня выросла вторая голова, явно не ожидая, что я вообще стану отвечать. Но я и в детстве не молчала, несмотря на то что не раз была битой за это.

И что сейчас? Будут бить?

Ариадна наблюдала за происходящим с неким удовлетворением, словно это доставляло ей удовольствие. Сын барона Марлоу слегка отодвинулся от леди Лилеаны, а лицо Фиррузы д'Арлейн побледнело, будто ей было плохо.

— Это… другое, — прошипела миледи Муради. — Немедленно извинитесь передо мной.

Она мне приказывала? И что она имела в виду под «это другое»? То, что меня можно оскорблять, а её — нет? Потому что я родилась бастардом?

Я бросила взгляд на Кайроса, но он смотрел на меня с такой злобой, что я сразу поняла — помощи от него ждать не стоит. Впрочем, на свою любовницу он смотрел почти с такой же неприязнью, словно наш скандал не имел к нему никакого отношения и был только нашей виной.

— Нет. Я вас не знаю и вы мне не интересны. Вы пришли с другого стола и оскорбили меня, незнакомого вам человека. Я лишь задала вполне логичный вопрос. И извиняться перед любовницей моего мужа, которая решила меня унизить, я не стану, — произнесла я, не испытывая к ней почти никаких эмоций.

Когда тебя всю жизнь оскорбляют незнакомые люди, к этому… привыкаешь. Остаётся лишь холодное безразличие. Гораздо больше меня расстраивало то, что моя новая «семья» позволила всему этому произойти.

Лилеана беспомощно открыла рот, растерянно взглянув на Кайроса, словно прося: «Сделай что-нибудь». Затем раздражённо посмотрела на потолок и снова на меня.

В её глазах заблестели слёзы.

— Вы настоящее чудовище… как вы можете так поступать? — она всхлипывала, и теперь ещё больше людей обратили на нас внимание, смотря на меня с укором.

Они не видели всей ситуации и делали выводы лишь по заплаканному лицу Лилеаны.

— Извинись, Тали, — услышала я рядом и шокировано обернулась.

Это был Кайрос.

Он требовал, чтобы я извинилась перед его любовницей за то, что она оскорбляла меня. И делал это перед всей своей семьёй и нашими соседями, унижая меня больше, чем всё, что произошло до этого.

Фирруза д'Арлейн неловко улыбалась соседям, и я уловила обрывки фраз: «Вы же понимаете…», «дикарка». Она как будто извинялась за моё поведение.

Я впервые устало закрыла глаза, ощущая невероятную боль от несправедливости происходящего.

— Тали, — Кайрос встал и положил руку мне на плечо. Его голос звучал почти мягко. — Извинись перед миледи Муради.

Любые наивные детские чувства, которые я когда-либо испытывала к нему, окончательно умерли в этот момент. Как и последние надежды на то, что Кайрос когда-нибудь встанет на мою сторону, на то, что он просто не знал всей правды.

— Я никогда вам этого не прощу, — сказала я, вставая. — И нет. Извиняться перед вашей любовницей за то, что она начала меня оскорблять, я не буду. Уверена, вы сами сможете её утешить.

Мой голос звучал бесстрастно, без малейших эмоций, я не собиралась показывать им свою боль. В другой половине зала всё ещё играла шумная свадьба и к счастью, молодая пара не видела этого спектакля.

— Мне не нужно твоё прощение, ты моя жена перед ликом богини, — ответил он сердито, пока мы сверлили друг друга взглядами. Где-то рядом всхлипывала леди Лилеана Муради, и кто-то даже пытался её утешить. — Вернись, Тали, — сказал он, увидев, что я ухожу.

— Поговорим дома. Думаю, зрители достаточно насладились скандалом, — жёстко ответила я и ушла. Я не собиралась убегать от него, раз уж он был здесь всего на неделю, но больше не позволю ни ему, ни его ургову семейству вытирать об меня ноги.

Уходя, я понимала, какой огромный скандал я начала. Скоро все аристократические семьи будут обсуждать каждую деталь, пересказывать мои слова. Меня назовут жестокой, грубой дикаркой, но для меня это не будет ново — Фирруза д'Арлейн уже распустила обо мне грязные слухи. Сегодня же я отстояла своё достоинство и показала, что не позволю унижать себя в лицо.

И ответила грамотно, как полагается леди, а не простолюдинке.

Леди Лилеана… Она явно не ожидала, что я отвечу. Та я, что была пять месяцев назад, действительно промолчала бы, стараясь угодить семье мужа. Видимо, Кайрос рассказал своей любовнице о совсем другой версии меня.