Басни

1811

XI. Крестьянин и Лисица

«Скажи мне, кумушка, что у тебя за страстьКур красть? —Крестьянин говорил Лисице, встретясь с нею. —Я, право, о тебе жалею!Послушай, мы теперь вдвоём,Я правду всю скажу: ведь в ремесле твоёмНи на волос добра не видно.Не говоря уже, что красть и грех и стыдноИ что бранит тебя весь свет,Да дня такого нет,Чтоб не боялась ты за ужин иль обедВ курятнике оставить шкуры!Ну, стоят ли того все куры?»«Кому такая жизнь сносна? —Лисица отвечает. —Меня так всё в ней столько огорчает,Что даже мне и пища не вкусна.Когда б ты знал, как я в душе честна!Да что же делать? Нужда, дети;Притом же иногда, голубчик кум,И то приходит в ум,Что я ли воровством одна живу на свете?Хоть этот промысел мне точно острый нож».«Ну, что ж? —Крестьянин говорит. – Коль вправду ты не лжёшь,Я от греха тебя избавлюИ честный хлеб тебе доставлю;Наймись курятник мой от лис ты охранять:Кому, как не Лисе, все лисьи плутни знать?Зато ни в чём не будешь ты нуждатьсяИ станешь у меня как в масле сыр кататься».Торг слажен; и с того ж часаВступила в караул Лиса.Пошло у Мужика житьё Лисе привольно;Мужик богат, всего Лисе довольно;Лисица стала и сытей,Лисица стала и жирней,Но всё не сделалась честней:Некраденый кусок приелся скоро ей;И кумушка тем службу повершила,Что, выбрав ночку потемней,У куманька всех кур передушила.В ком есть и совесть и закон,Тот не украдёт, не обманет,В какой бы нужде ни был он;А вору дай хоть миллион —Он воровать не перестанет. [65]

65

Главная мысль басни восходит к пословице «Дай вору хоть золотую гору – воровать не перестанет».

1811

XII. Воспитание Льва

Льву, Кесарю лесов, бог сына даровал.Звериную вы знаете природу:У них, не как у нас – у нас ребёнок году,Хотя б он царский был, и глуп, и слаб, и мал;А годовалый ЛьвёнокДавно уж вышел из пелёнок.Так к году Лев-отец не шуткой думать стал.Чтобы сынка невежей не оставить,В нём царску честь не уронитьИ чтоб, когда сынку придётся царством править,Не стал бы за сынка народ отца бранить.Кого ж бы попросить, нанять или заставитьЦаревича Царём на выучку поставить?Отдать его Лисе – Лиса умна:Да лгать великая охотница она;А со лжецом во всяком деле мука:Так это, думал Царь, не царская наука.Отдать Кроту: о нём молва была,Что он во всём большой порядок любит:Без ощупи шага? не ступитИ всякое зерно для своего столаОн сам и чистит, сам и лупит;И словом, слава шла,Что Крот великий зверь на малые дела:Беда лишь под носом глаза Кротовы зорки,Да вдаль, не видят ничего;Порядок же Кротов хорош, да для него;А царство Львиное гораздо больше норки.Не взять ли Барса? Барс отважен и силён,А сверх того, великий тактик он;Да, Барс политики не знает:Гражданских прав совсем не понимает,Какие ж царствовать уроки он подаст!Царь должен быть судья, министр и воин,А Барс лишь резаться горазд:Так и детей учить он царских недостоин.Короче: звери все, и даже самый Слон,Который был в лесах почтён,Как в Греции Платон [66] ,Льву всё ещё казался не умёнИ не учён.По счастью, или нет (увидим это вскоре),Услышав про царёво горе,Такой же царь, пернатых царь, Орёл,Который вёлСо Львом приязнь и дружбу,Для друга сослужить большую взялся службуИ вызвался сам Львёнка воспитать.У Льва как гору с плеч свалило.И подлинно: чего, казалось, лучше былоЦаревичу царя в учители сыскать?Вот Львёнка снарядилиИ отпустилиУчиться царствовать к Орлу.Проходит год и два; меж тем, кого ни спросят,О Львёнке ото всех лишь слышат похвалу:Все птицы чудеса о нём в лесах разносят.И, наконец, приходит срочный год,Царь-Лев за сыном шлёт.Явился сын; тут царь сбирает весь народ,И малых и больших сзывает;Сынка целует, обнимает,И говорит ему он так: «Любезный сын,По мне наследник ты один;Я в гроб уже гляжу, а ты лишь в свет вступаешь!Так я тебе охотно царство сдам.Скажи теперь при всех лишь нам,Чему учен ты, что ты знаешьИ как ты свой народ счастливым сделать чаешь?!»«Папа?, – ответствовал сынок, – я знаю то,Чего не знает здесь никто:И от Орла до Перепёлки,Какой где птице боле вод,Какая чем из них живёт,Какие яйца несёт,И птичьи нужды все сочту вам до иголки.Вот от учителей тебе мой аттестат:У птиц недаром говорят,Что я хватаю с неба звёзды;Когда ж намерен ты правленье мне вручить,То я тотчас начну зверей учитьВить гнезды».Тут ахнул царь и весь звериный свет;Повесил головы Совет,А Лев-старик поздненько спохватился,Что Львёнок пустякам училсяИ не добро он говорит;Что пользы нет большой тому знать птичий быт,Кого зверьми владеть поставила природа,И что важнейшая наука для царей:Знать свойство своего народаИ выгоды земли своей. [67]

66

Платон – древнегреческий философ, ученик Сократа.

67

В басне современники усматривали намёк на воспитание Александра I. «Его воспитание было одною из великих ошибок Екатерины. Образование его ума поручила она женевцу Лагарпу, который, оставляя Россию, столь же мало знал её. как в день своего приезда» (Ф. Ф. Вигель. Записки. Ч. 2. М., 1892. С. 7).

1811

XIII. Старик и трое молодых

Старик садить сбирался деревцо.«Уж пусть бы строиться; да как садить в те лета,Когда уж смотришь вон из света! —Так, Старику смеясь в лицо,Три взрослых юноши соседних рассуждали. —Чтоб плод тебе твои труды желанный дали,То надобно, чтоб ты два века жил.Неужли будешь ты второй Мафусаил [68] ?Оставь, старинушка, свои работы:Тебе ли затевать толь дальние расчёты?Едва ли для тебя текущий верен час?Такие замыслы простительны для нас:Мы молоды, цветём и крепостью и силой,А старику пора знакомиться с могилой».«Друзья! – смиренно им ответствует Старик, —Издетства я к трудам привык;А если оттого, что делать начинаю,Не мне лишь одному я пользы ожидаю,То, признаюсь,За труд такой ещё охотнее берусь.Кто добр, не всё лишь для себя трудится,Сажая деревцо, и тем я веселюсь,Что если от него сам тени не дождусь.То внук мой некогда сей тенью насладится,И это для меня уж плод.Да можно ль и за то ручаться наперёд,Кто здесь из нас кого переживёт?Смерть смотрит ли на молодость, на силу,Или на прелесть лиц?Ах, в старости моей прекраснейших девицИ крепких юношей я провожал в могилу!Кто знает: может быть, что ваш и ближе часИ что сыра земля покроет прежде вас».Как им сказал Старик, так после то и было,Один из них в торги пошёл на кораблях;Надеждой счастие сперва ему польстило;Но бурею корабль разбило, —Надежду и пловца – всё море поглотило.Другой в чужих землях,Предавшися порока власти,За роскошь, негу и за страстиЗдоровьем, а потом и жизнью заплатил.А третий – в жаркий день холодного испилИ слёг: его врачам искусным поручили,А те его до смерти залечили.Узнавши о кончине их,Наш добрый Старичок оплакал всех троих. [69]

68

Мафусаил – библейский патриарх, долговечнейший из людей (по библейской легенде, жил 969 лет).

69

Переработка одноимённой басни Ла-фонтена, в свою очередь, восходящей к латинской басне Абстемиуса (Лоренца Бевилоква, XV в.).

1805

XIV. Дерево

Увидя, что топор Крестьянин нес,«Голубчик, – Деревцо сказало молодое, —Пожалуй, выруби вокруг меня ты лес,Я не могу расти в покое:Ни солнца мне не виден свет,Ни для корней моих простору нет,Ни ветеркам вокруг меня свободы,Такие надо мной он сплесть изволил своды!Когда б не от него расти помеха мне,Я в год бы сделалось красою сей стране,И тенью бы моей покрылась вся долина;А ныне тонко я, почти как хворостина».Взялся Крестьянин за топор,И Дереву, как другу,Он оказал услугу:Вкруг Деревца большой очистился простор;Но торжество его недолго было!То солнцем дерево печёт,То градом, то дождём сечёт,И ветром, наконец, то Деревцо сломило.«Безумное! – ему сказала тут змея, —Не от тебя ль беда твоя?Когда б, укрытое в лесу, ты возрастало,Тебе б вредить ни зной, ни ветры не могли,Тебя бы старые деревья берегли;А если б некогда деревьев тех не стало,И время их бы отошло,Тогда в свою чреду ты столько б возросло,Усилилось и укрепилось,Что нынешней беды с тобой бы не случилось,И бурю, может быть, ты б выдержать могло!» [70]

70

Сюжетно близка к одноимённой басне Хемницера.

1814

XV. Гуси

Предлинной хворостинойМужик Гусей гнал в город продавать;И, правду истинну сказать,Не очень вежливо честил свой гурт гусиной:На барыши спешил к базарному он дню(А где до прибыли коснётся,Не только там гусям, и людям достаётся).Я мужика и не виню;Но Гуси иначе об этом толковалиИ, встретяся с прохожим на пути,Вот как на мужика пеняли:«Где можно нас, Гусей, несчастнее найти?Мужик так нами помыкает,И нас, как будто бы простых Гусей, гоняет;А этого не смыслит неуч сей,Что он обязан нам почтеньем;Что мы свой знатный род ведём от тех Гусей,Которым некогда был должен Рим спасеньем:Там даже праздники им в честь учреждены!»«А вы хотите быть за что отличены?» —Спросил прохожий их. – «Да наши предки…» «Знаю,И все читал; но ведать я желаю,Вы сколько пользы принесли?»«Да наши предки Рим спасли!»«Всё так, да вы что сделали такое?»«Мы? Ничего!» – «Так что ж и доброго в вас есть?Оставьте предков вы в покое:Им поделом была и честь;А вы, друзья, лишь годны на жаркое».Баснь эту можно бы и боле пояснить —Да чтоб гусей не раздразнить. [71]

71

«Наши предки Рим спасли». – По преданию, гуси своим криком выдали галлов, подбиравшихся к Капитолию в Риме.

1811

XVI. Свинья

Свинья на барский двор когда-то затесалась;Вокруг конюшен так и кухонь наслонялась;В сору, в навозе извалялась;В помоях по уши досыта накупалась:И из гостей домойПришла свинья свиньёй.«Ну что ж, Хавронья, там ты видела такого? —Свинью спросил пастух. —Ведь и?дет слух,Что всё у богачей лишь бисер да жемчуг;А в доме так одно богатее другого?»Хавронья хрюкает: «Ну, право, порют вздор.Я не приметила богатства никакого:Всё только лишь навоз да сор;А, кажется, уж, не жалея рыла,Я там изрылаВесь задний двор».Не дай бог никого сравненьем мне обидеть!Но как же критика Хавроньей не назвать,Который, что ни станет разбирать,Имеет дар одно худое видеть? [72]

72

В рецензии на издание басен в 1811 г. М. Т. Каченовский особенно возмущался этой басней, приняв, очевидно, её на свой счёт, – см. с. 356 наст. изд.

1811

XVII. Муха и Дорожные

В июле, в самый зной, в полуденную пору,Сыпучими песками, в гору,С поклажей и с семьёй дворян,Четвёркою рыдван [73] Тащился.Кони измучились, и кучер как ни бился,Пришло хоть стать. Слезает с козел он.И, лошадей мучитель,С лакеем в два кнута тиранит с двух сторон:А легче нет. Ползут из колымаги вонБоярин, барыня, их девка, сын, учитель.Но, знать, рыдван был плотно нагружён,Что лошади, хотя его тронули,Но в гору по песку едва-едва тянули.Случись тут Мухе быть. Как горю не помочь?Вступилась: ну жужжать во всю мушину мочь;Вокруг повозки суетится:То над носом юлит у коренной,То лоб укусит пристяжной,То вместо кучера на козлы вдруг садитсяИли, оставя лошадей,И вдоль и поперёк шныряет меж людей;Ну, словно откупщик на ярмарке, хлопочетИ только плачется на то,Что ей ни в чём никтоНикак помочь не хочет.Гуторя слуги вздор, плетутся вслед шажком;Учитель с барыней шушукают тишком;Сам барин, позабыв, как он к порядку нужен,Ушёл с служанкой в бор искать грибов на ужин;И Муха всем жужжит, что только лишь онаО всём заботится одна.Меж тем лошадушки, шаг за шаг, понемногуВтащилися на ровную дорогу.«Ну, – Муха говорит, – теперя слава богу!Садитесь по местам, и добрый всем вам путь;А мне уж дайте отдохнуть:Меня насилу крылья носят».Куда людей на свете много есть,Которые везде хотят себя приплестьИ любят хлопотать, где их совсем не просят. [74]

73

Рыдван – колымага, большая карета.

74

На сюжет басни Лафонтена «Рыдван и Муха», восходящий к Эзопу и Федру.

1808

XVIII. Орёл и Паук

За облака ОрелНа верх Кавказских гор поднялся;На кедре там столетнем селИ зримым под собой пространством любовался.Казалось, что оттоль он видел край земли:Там реки по степям излучисто текли;Здесь рощи и луга цвелиВо всём весеннем их уборе;А там сердитое Каспийско море,Как ворона крыло, чернелося вдали.«Хвала тебе, Зевес, что, управляя светом,Ты рассудил меня снабдить таким полетом,Что неприступной я не знаю высоты, —Орёл к Юпитеру взывает, —И что смотрю оттоль на мира красоты,Куда никто не залетает».«Какой же ты хвастун, как погляжу! —Паук ему тут с ветки отвечает, —Да ниже ль я тебя, товарищ, здесь сижу?»Орёл глядит: и подлинно, Паук,Над самым им раскинув сеть вокруг,На веточке хлопочет,И, кажется, Орлу заткать он солнце хочет.«Ты как на этой высоте? —Спросил Орёл, – и те,Которые полёт отважнейший имеют,Не все сюда пускаться смеют;А ты без крыл и слаб; неужли ты дополз?»«Нет, я б на это не решился».«Да как же здесь ты очутился?»«Да я к тебе же прицепился,И снизу на хвосте ты сам меня занёс:Но здесь и без тебя умею я держаться;И так передо мной прошу не величаться;И знай, что я…» Тут вихрь, отколе ни возьмись,И сдунул Паука опять на самый низ.Как вам, а мне так кажутся похожиНа этаких нередко ПауковТе, кои без ума и даже без трудов,Тащатся вверх, держась за хвост вельможи;А надувают грудь,Как будто б силою их бог снабдил орлиной:Хоть стоит ветру лишь пахнуть,Чтоб их унесть и с паутиной. [75]

75

Тема басни могла быть навеяна стихотворением французского поэта Лебрена «Средство к возвышению», неоднократно переводившимся на русский язык. Басню воспринимали как намёк на возвышение и падение государственного секретаря М. М. Сперанского, хотя она и была написана до его отставки в марте 1812 г.

1811

XIX. Лань и Дервиш

Младая Лань, своих лишась любезных чад,Ещё сосцы млеком имея отягченны,Нашла в лесу двух малых волченятИ стала выполнять долг матери священный,Своим питая их млеком.В лесу живущий с ней одном,Дервиш, её поступком изумленный:«О безрассудная! – сказал, – к кому любовь,Кому своё млеко ты расточаешь?Иль благодарности от их ты роду чаешь?Быть может, некогда (иль злости их не знаешь?)Они прольют твою же кровь».«Быть может, – Лань на это отвечала, —Но я о том не помышлялаИ не желаю помышлять:Мне чувство матери одно теперь лишь мило,И молоко моё меня бы тяготило,Когда б не стала я питать».Так, истинная благостьБез всякой мзды добро творит:Кто добр, тому избытки в тягость,Коль он их с ближним не делит. [76]

76

Сюжетно басня напоминает одну из «Сантипы философа басен», переведённых Г. Громовым (Г. Г. Любовники и супруги… С. 187-188), «Птица и зверь», которая, однако, противоположна по сентенции: «Злому сколько и как ни благодетельствуй, он никогда не перестанет быть злым и неблагодарным».

1813-1814

XX. Собака

У барина была Собака шаловлива.Хоть нужды не было Собаке той ни в чём:Иная бы таким житьёмБыла довольна и счастливаИ не подумала бы красть!Но уж у ней была такая страсть:Что из мясного ни достанет,В минуту стянет.Хозяин сладить с ней не мог,Как он ни бился,Пока его приятель не вступилсяИ в том ему советом не помог.«Послушай, – говорит, – хоть, кажется, ты строг,Но ты лишь красть Собаку приучаешьЗатем, что краденый кусокВсегда ей оставляешь.А ты вперёд её хоть меньше бей,Да кражу отнимай у ней».Едва лишь на себе Собака испыталаСовет разумный сей, —Шалить Собака перестала.

1816

XXI. Орёл и Крот

Не презирай совета ничьего,Но прежде рассмотри его.Со стороны прибыв далёкойВ дремучий лес, Орёл с Орлицею вдвоёмЗадумали навек остаться в нёмИ, выбравши ветвистый дуб высокой,Гнездо себе в его вершине стали вить,Надеясь и детей тут вывести на лето.Услыша Крот про это,Орлу взял смелость доложить,Что этот дуб для их жилища не годится,Что весь почти он в корне сгнилИ скоро, может быть, свалится,Так чтоб Орёл гнезда на нём не вил.Но кстати ли Орлу принять совет из норки,И от Крота! А где же похвала,Что у ОрлаГлаза так зорки?И что за стать Кротам мешаться сметь в делаЦарь-птицы!Так многого с Кротом не говоря,К работе поскорей, советчика презря, —И новоселье у царяПоспело скоро для царицы.Всё счастливо: уж есть и дети у Орлицы.Но что ж? – Однажды, как зарей,Орёл из-под небес к семье своейС богатым завтраком с охоты торопился,Он видит: дуб его свалилсяИ подавило им Орлицу и детей.От горести невзвидя свету:«Несчастный! – он сказал, —За гордость рок меня так люто наказал,Что не послушался я умного совету.Но можно ль было ожидать,Чтобы ничтожный Крот совет мог добрый дать?»«Когда бы ты не презрел мною, —Из норки Крот сказал, – то вспомнил бы, что роюСвои я норы под землейИ что, случаясь близ корней,Здорово ль дерево, я знать могу верней».