Бег времени. Тысяча семьсот

– Нет, - сказала я, и эхо вторило мне, словно став частью меня.

– Просто я не та, кто может… не та, кто… - я не находила слов. Как объяснить ему, что я мечусь от клетки к клетке, боясь, что однажды одна из них закроется. Я любила его тоже. Не так, как он, потому что сердце было еще занято другим, но другой любовью, что еще не дошла до моего сердца, а остановилась где-то по пути к нему.

– Тебе стоило лучше выбирать жену, Бенедикт. Желательно без дефекта путешественника по времени. С нами одна морока, со всеми, - я усмехнулась, вспоминая Люси. Но та, по крайней мере, сбежала с тем, с кем хотела быть вечно.

– Я хотел Вас!

– О бога ради, прекрати обращаться ко мне на Вы! Как можно установить доверие, если ты даже не желаешь стать ближе?

– Что?

Действительно, глупость ляпнула. Эта ситуация показалась мне настолько бредовой, что я тут же начала смеяться, вскоре давясь от истерического смеха. Бенедикт же, явно ошарашенный, приблизился ко мне и схватил за подбородок и долго глядел мне в глаза, словно ища ответа. Его внезапная близость уже не застала меня врасплох. Я словно давно ждала этого, и все мое тело отреагировало на то, что наконец-то получило желаемое.

Это начала я. И стоило бы запомнить этот момент, когда начну жалеть саму себя и его за свои необдуманные поступки. Я притянулась к графу моментально, нашла его губы и погрузилась в незабываемое блаженство. Он был удивлен, но затем совладал с собой и, обняв меня покрепче, прижал к себе.

Даже не помню, как мы оказались в спальне, что мы там, я поняла уже тогда, когда захлопнулась дверь. Было безумно темно, но казалось, что вся комната в огне – настолько мне было жарко.

Огонь был вокруг. Я была огнем.

И это незабываемое чувство, рождающееся где-то в животе, словно я легкая, словно весь мир исчез. Осталась лишь я и он. И пока его руки старались развязать шнуровку корсета, я забираюсь холодными пальцами ему под рубашку и чувствую, как его мышцы под моими кончиками пальцев напрягаются, но он словно не замечает этого, чтобы на секунду прекратить снимать с меня домашнее платье.

И если счастье когда-то еле плелось позади меня, теперь оно сполна воздало мне за все то горе, что пришлось пережить. Мое счастье шептало мне о том, что оно меня любит. Любит, сгорая от желания обладать всей мной: душой, мыслями, телом, награждая меня ласковыми, нежнейшими именами. И я не сопротивлялась, сгорая вместе с ним.

В тот момент я забыла все на свете. Все лица, что преследовали меня в кошмарах.

Эта ночь стала первой за долго время, когда я спала без ужаса.

Потому что жизнь подарила мне бриллиант в виде с самого изумительного человека.

И теперь, я хотя бы понимала, почему меня ненавидели все дамы Лондона, когда потеряли столь искусного любовника.

***

Время тянулось словно жвачка, когда его не было рядом. И как назло, словно почуяв мою необходимость в Бенедикте, граф Сен-Жермен как можно чаще забирал его с собой на неизвестные мне мероприятия. И оставалось лишь надеяться на то, что там не было никаких дамочек, стремящихся завладеть тем, что теперь по праву принадлежало мне.

А меня это изводило и бесило! Очень.

Однажды Бенедикт уехал за город вместе с моим «дядюшкой» по очередному делу, оставив меня в стенах домах. Я слонялась по особняку, сгорая от скуки и от нетерпеливости вновь увидеть супруга, не замечая ничего и сбивая слуг с подносами или же снося вазы, статуэтки и бюстики, что вновь и вновь появлялись в доме, как бы часто я их не била. (Все больше стало появляться бронзы в нашем доме, видно экономка поняла, что фарфор и я - не совместимы в одном пространстве).

Этой ночью мне было необычайно холодно. Начало декабря все так же одаривало нас морозами.

Я укутывалась в одеяла как могла, но это мешало лишь сквозняку, гулявшему по дому, но не ужасным кошмарам, что потихоньку возвращались.

В них снова был Гидеон, как мой судья, который обвинял меня, ненавидел, не принимал, что-то требовал.

«Ты с ним!» - кричал он так, что горели уши, - «Как ты могла, Гвендолин?».

«Ты бросил меня!» - кричала я ему в ответ, но от этого не становилось легче на душе.

Я проснулась от того, что сильно прикусила губу, что кровь покатилась по щеке на подушку, но, едва я вытерла кровь, лечь обратно в пустую постель и попытаться снова заснуть у меня не вышло. Да и судьба не особо этого хотела.

Так как внизу что-то с громким звоном упало на мраморный пол. Следом за ним последовал глухой стук, словно на пол упал мешок. Я тут же подскочила, стараясь, однако, успокоить себя мыслью, что это слуги, убирающиеся под покровом ночи, оборонили что-то. Или же Бенедикт вернулся из своей «командировки». Но сердце колотилось, как отчаянное.

– Это точно та спальня? – послышался за дверью шепот. От него по телу тут же побежали мурашки, но не успела я последовать вслед за мыслью «спрятаться под кровать», как дверь распахнулась и я увидела двух огромных мужчин. У одного из них в руках была веревка и мешок, и он скалился точно уличный грязный пес, глядя на перепуганную меня.

– О, это и есть та леди? Хорошенькая. Посмотрим, как хорошо ты будешь смотреться в мешке, - хрипло засмеялся второй. Он сплюнул в сторону и направился на меня, держа руки впереди, чтобы видимо схватить меня. Но, не теряя времени даром, я подскочила к тумбочке и схватила тяжелый серебряный подсвечник.

– Ого! Джон, глянь, графиня-то еще и дерзкая, - сказал тот, что держал в руках мешок.

– Кто вы и что вам нужно?

Глупо, конечно же, спрашивать этих мерзавцев об их планах перед моей смертью. Но вдруг я успею задержать их, и на помощь подоспеет хоть кто-то. Ответа мне так никто и не дал. Вместо этого они лишь накинулись на меня с обеих сторон. Кто-то сильно ударил меня по голове, и я свалилась в темноту, умирая от боли, звенящей в ушах.

Иллюстрация к главе: http://radikall.com/images/2014/01/14/EY8e.png

========== Суммарно взятое прошлое. Гидеон ==========

Настоящее — это суммарно взятое прошлое.

Томас Карлейль

Ты заключаешь сделки сам с собой,

Себя лишая прибылей богатых.

И в грозный час, назначенный судьбой,

Какой отчет отдашь в своих растратах?

(Шекпсир. Сонет 4)

В руках я держал официальное письмо от школы Сен-Ленокс с просьбой к родителям и опекунам вывести их чадо вместе с классом за город в замок Чилингхэм в Нортумберленде на три дня, в качестве дополнительной обучающей программы по истории и литературе. Мое «чадо» было моим братцем-бугаем Рафаэлем.