Бег времени. Тысяча семьсот
Шрифт:
– Почти. Мы зацепились за твое наблюдение в прошлый раз. Потому что это неопровержимый факт. Догадок было море. В том числе у нас был форум физиков по поводу этого. Тот, кто создал хронографы, был не просто гением! В нем заключена технология неизведанного нам будущего. Не буду пускаться в долгие объяснения, но замечу, что благодаря хронографам и путешественникам Эйнштейн открыл общую теорию относительности. В том числе его догадки по поводу черных дыр. Есть такая теория в Темпле, что путешественники во времени обладают особой гравитационной силой, которая заставляет их делать невероятные скачки во времени и пространстве. Теми же свойствами обладают черные дыры в космосе. А хронографы обладают силой регулировать и систематизировать.
– И что же это? – то, что я был заинтригован - ничего не сказать. То, что разгадка была уже рядом, означала для меня лишь одно – скоро Гвендолин снова будет в поле моего зрения. И к черту все мои опасения, сейчас я хочу заключить ее в объятья и никогда не отпускать.
– В рубине найдена трещина.
В кабинете оглушающей тишиной повисла пауза.
– И всё? – Merde!
– Вы серьезно? Просто трещина?
– Да, Гидеон, простая незаметная глазу трещина.
– Я так понимаю, что трещина сильно влияет на эту машину, - вставил свое слово Шульц, обозначая свое присутствие в кабинете. Мистер Джордж пустился в разъяснение уже для него, не глядя на меня и мой возмущенно-ошарашенный вид.
– Понимаешь ли, Виктор, все дело в какой-то «космической струне». Не спрашивай меня, что это, сам не знаю! Мне пытались объяснить – я так и не понял. Так вот она создает «кротовую нору» - туннель, в которой наши путешественники со своей особой гравитационной силой попадают. С помощью хронографа, мы создаем правильную струну, а она - туннель. А камни, обладающие каждый своим свойством, открывают для каждого путешественника правильную струну, а потом туннель, - мистер Джордж даже поднял глаза к потолку от трудности объяснений и своей сосредоточенности. В этот момент он больше всего напоминал школьника, рассказывающего выученный параграф из учебника учителю. – На стороне Гвендолин, в ее рубине появилась трещина, возникшая неизвестно откуда, она переломила «космическую струну», и девочка со своей гравитацией ушла в неизвестную «кротовую нору», в неизвестное прошлое. Где и пребывает по сей день, пока есть трещина.
Он выдохнул с облегчением и промокнул платочком выступивший пот со лба, радостно взирая, что смог доступно объяснить нам все те подробности, что сам знал.
– Так замените рубин! – воскликнул я. Всё же так просто!
– Мы этим и занимаемся, Гидеон. Сейчас идет поиск и заготовка дубликата камня.
– Если вы замените рубин, то, как вернется девочка? – Шульц явно понял намного больше, чем я.
– Во-первых, нам нужно ее найти сначала, чтобы Гидеон предупредил ее и подготовил к прыжку в современность. Мы должны обусловить место и время ее возвращения, чтобы она вернулась целая и невредимая, а не элапсировала в стену какой-нибудь новостройки. Затем, меняем камень. А дальше либо Гидеон ее забирает к себе, либо ждем, когда закончится ее время пребывания в прошлом, и она сама спокойно элапсирует к нам.
– Тогда зачем вчера вы меня посылали в 1912 год, если знали, что все дело в трещине? – моему возмущению не было предела. Мне казалось, что сейчас вместе со мной вспыхнет из-за гнева и негодования весь кабинет. Пол был прав: «многое из того, что говорят Хранители не стоит и выеденного яйца». Все они пляшут под дудку Сен-Жермена, оттягивая момент возвращения Гвендолин. Возможно, они уже даже знают, где она и что с ней случилось, а я, как мальчик на побегушках, выполнял пустые задания, чтобы отвести подозрения от истинной причины, чтобы создать иллюзию
фарса под названием «поиски Гвендолин Шеферд».– Успокойся, Гидеон. Нам нужно было проверить. Лишняя бдительность не помешает. Так ведь?
– Лишняя бдительность?! – закричал я, мгновенно вскакивая с кресла. – Лишняя бдительность?! Где она была ваша бдительность, когда она исчезла? Почему вы сразу не кинулись проверять этот чертов хронограф? Вместо этого я потратил уйму времени впустую! Вставьте этот камень и верните её! Просто вставьте камень!
– Хорошо, Гидеон! – мистер Джордж вскочил с кресла так же быстро, как и я, и практически орал на меня: выговаривая на повышенных тонах, чеканя каждое слово, что звенело эхом в кабинете, отражаясь от стеклянных шкафов и каменных стен.
– Давай представим, что мы сейчас вставим камень, и просто будем ждать возвращения Гвен! И представь на минутку, что в прошлом с ней что-то случилось и она уже мертва. И что ты получишь? Разлагающийся труп в центре Лондона? Ты действительно этого хочешь?
Его слова отрезвили меня, словно меня окатили ледяной водой. Он прав. Diablo! Если Гвен мертва, то по истечении ее прыжка во времени, я получу труп. И тогда для нее уже не будет ни единого шанса. Разве не об этом мы говорили с Полом? У меня в руках время и история, с помощью которых при правильном раскладе я смогу предотвратить неминуемое. Но что если уже поздно? Что если я опоздал еще в первую секунду ее пребывания на той стороне истории? Мысли раздирали внутренности, легкие, казалось, разъедал едкий газ, откуда-то появившийся в воздухе.
Я хотел, чтобы это не было правдой. Хотел найти ее раньше всех, стать для нее последним защитником среди зверья, что готово разорвать нас на части ради наших способностей перемещаться во времени.
И стать щитом от острого клюва Сен-Жермена.
Только тогда Орел цели достигнет
И воцарится во власть навсегда,
Когда на темнеющем небе поникнет,
В пропасть скатившись осколками вспыхнет,
— Двенадцатая звезда.
Но помни! Что только любови терзанья,
И сердце, стрелою пронзенное влет,
Звезда от печали, тоски и страданья
Сама свою гибель найдет.
Звезда сама свою гибель найдет… Неужели это сбудется, не смотря на мои титанически попытки? Неужели я наблюдаю смерть Гвендолин с легкой руки чересчур рассудительного Темпла? Я чувствовал себя Атлантом, руки которого устали, и вот небесный свод падает на незадачливых людей. Ведь я сам только что даже не догадался о том, что замена рубина не является гарантией спасения Гвен.
Но будь осторожен у края,
Пред самой последней чертою.
Судьбы путь земля поменяет,
С Двенадцатой новой звездою.
Один неверный шаг, и я сам столкну Гвендолин в пропасть. И моя судьба уж точно поменяет путь, устремившись за ней туда же. Я просто не переживу осознание своей вины, свою причастность к ее гибели… Нет. Я просто не смогу без нее. Гвен всего лишь за мгновение поменяла весь мой мир. Как еще объяснить все то, что пылало внутри меня? Она стала для меня всем.
«Всем ли?» - шептал ее голос в голове, - «Целовал Шарлотту, не особо и старался найти».
«Я найду! А не найду – погибну!» - отвечал я ей.
Рука мистера Джорджа ободряюще легла мне на плечо, выводя из оцепенения.
– Не сникай, Гидеон. Мы ее найдем. Сейчас уж точно найдем! У нас теперь есть много зацепок…
– Она в 18 веке… - пробормотал я, не совсем разбирая его слова. Что-то во мне ломалось, и я рвался в бой, надев на себя доспехи.
– Что ты сказал?
– Она в 18 веке. Не знаю, передавал ли вам Уитмен, но я нашел от нее подсказку, - маленькую подсказку, оставленную ее рукою.