Белее снега, слаще сахара...

– Лавочницам надо озаботиться завтрашним блюдом, - пробормотала я, глядя в окно.

Снег сыпал все сильнее – как сахарная пудра через решето.

Сахарная пудра…

Она скрывает всё, как снег. Скрывает всё…

Я прихлопнула в ладоши, окрыленная внезапной идеей, и начала ставить сдобное дрожжевое тесто.

 Утро я встретила с красными от недосыпа глазами, зато мое блюдо для завтрака было готово. Я придирчиво осмотрела его, и осталась довольна. Что ж, можно отправляться в замок. Посмотрим, что там придумал мастер Римус, что придумал король, который такой умный, а не смог разглядеть у себя под носом ведьм, и что там придумали ведьмы, чтобы еще больше исковеркать мне жизнь.

Как и в предыдущие дни, король и принцесса сидели за столом, а придворные почтительно толпились поодаль. «Милая Клерхен» разливала кофе и весело улыбнулась, принимая из моих рук блюдо с утренней сладостью.

– Посмотрим, что вы приготовили! – сказала она задорно. – Как замечательно, когда на завтрак тебя ждет такой чудесный и вкусный сюрприз!

Король бросил на нее хмурый взгляд, а потом посмотрел на меня – не менее хмуро.

Клерхен приняла блюдо и у мастера Римуса, и сразу же сняла серебряные крышки.

– Ах! – воскликнула она одновременно с принцессой. – Настоящие зимние лакомства!

Волей случая, мы с мастером Римусом сделали похожие сладости – обильно присыпанные сахарной пудрой, что создавало иллюзию только что выпавшего белого снега. Но я представила продолговатые дрожжевые булочки, а мастер Римус – круглое печенье.

– Как приятно пахнет! – сказала ее высочество, рассматривая оба блюда. – И что это такое? Мастер Римус, вы первый.

– Это так называемое «свадебное печенье», - ответил мастер Римус. – Ещё его называют «польверон» - припудренное. Это печенье готовят в западных странах на свадьбы. Оно с ореховым привкусом, очень рассыпчатое и – белоснежное!

– Пробуем! – принцесса сунула в рот белоснежный шарик и предложила блюдо с печеньем брату.

Клерхен тоже попробовала и рассыпалась в восторгах и похвалах.

– И нежно, и хрустко, и ароматно, и сахарно! – напевала она. – Его и в самом деле надо есть на свадьбах! Такое волшебное чувство, когда печенье рассыпается на языке!

– Очень вкусно, - подтвердила принцесса. – А что у вас, барышня Цауберин? Эти булочки похожи… похожи… - она задумалась, глядя на продолговатые дрожжевые булочки.

Они и правда выглядели необычно – длиной около двух ладоней, с ребристым и четким змееобразным рисунком на поверхности.

– Эти булочки пекут на востоке, - сказала я, пытаясь поймать взгляд короля, - они называются «Змея под снегом».

– О! – тихонько воскликнула принцесса. – Ваши названия всегда такие оригинальные, барышня Цауберин… Но это название – оно пугает… Смотрите, как будто змея ползет под снегом…

– Название не отменяет их вкуса, - продолжала я напористо. – Попробуйте, ваше высочество. И вы, ваше величество. Откусите змее голову, чтобы не жалила.

Король вскинул на меня глаза и молча взял булочку. Принцесса сделала то же самое, откусила кусочек и зажмурилась, прищелкнув языком.

– Какое чудо! – заговорила она с набитым ртом в нарушение этикета. – Там внутри крем! Такой нежный, такой шелковистый! И тесто… Оно совсем не тяжелое… и.. тут два вида теста!..

– Совершенно верно, - подтвердила я. – Дрожжевая булочка, а на ней – рисунок в виде извивающейся змеи из заварного теста. Булочка печется, потом разрезается вдоль и начиняется кремом, выдавленным из кондитерского мешочка. Присыпьте все пудрой – и получится змея под снегом. Белая, сладкая, замаскировавшаяся змея.

42.

– Оригинально не только название, но и исполнение, - подтвердила ее высочество и важно добавила. – Что ж, теперь я выношу свой вердикт. Обе кондитерские лавки порадовали меня своим искусством. Я давно не ела таких, поистине, волшебных кушаний! Но, не обижайтесь на меня, мастер Римус, ваши сладости были великолепны, только я уже все их пробовала. А вот барышня Цауберин смогла меня удивить. На свадьбе брата я хотела бы видеть ее блюда.

Победила.

Как я мечтала о победе. Но вот это случилось, а мне совсем не весело. И горьковатый привкус на языке – как будто я пробовала утром не сладкую выпечку, а пила цикорий. Я чинно поклонилась, пряча руки под фартук, и мастер Римус поклонился тоже, но потом сорвал с головы поварской колпак и скомкал его.

– Прошу прощения, - принцесса, словно извиняясь, пожала плечами. – Все было вкусно…

– Благодарю, ваше высочество, - мастер Римус и его помощник еще раз поклонились и попросили разрешения удалиться.

– Да, конечно, - принцесса сидела с виноватым видом и даже вздохнула огорченно, но когда кондитеры «Пряничного льва» ушли, приветливо кивнула мне. – Итак, я жду от вас самых замечательных блюд! Которые будут белее снега, слаще сахара!.. Вы молчите? Барышня Цауберин? Разве вы не рады победе?

– Рада, - ответила я сдержанно.

Сейчас я разгадаю третью загадку, если повезет, а потом буду печь сладости к свадьбе Иоганнеса… И гадать – останусь ли в живых после того, как Клерхен наденет корону…

– Барышня Цауберин потеряла дар речи от счастья, - промурлыкала Клерхен. – Ведь сегодня у нее две радости.

– Вот как? – живо повернулась к фрейлине принцесса. – Одна – победа в состязании, а вторая какая?

– Барышня Цауберин в воскресенье выходит замуж за местного мельника, - сказала Клерхен, показав ямочки на щеках. – Сегодня в церкви было оглашение помолвки.

Кровь отлила от моего лица, когда король посмотрел прямо на меня. Синие глаза стали холодными – кусочки льда и те были бы теплее.

– Помолвка? – спросил король, и в голосе его были мороз и вьюга, и колкий снег, как когда он больно хлещет в лицо. – С мельником?

– С Филиппом Вольхартом, ваше величество, - ответила я, с трудорм ворочая языком.

В какой-нибудь сказке тут полагалось бы появиться прекрасной фее. Она взмахнула бы волшебной палочкой, расколдовала бы беднягу мастера, разоблачила бы ведьм и… отменила мою помолвку. Но в реальной жизни фея не появилась, а король вдруг воткнул серебряную вилку в булочку – да так, что расколол тонкую фарфоровую тарелку.