Белые ходят вторыми

Краем глаза заметила, как генерал напрягся. Что же касается меня… Я всё-таки сделана не из железа и не изо льда, и нервы у меня тоже не железные.

Сдёрнув с коленей салфетку, поднялась, бросила её на стол.

— Прошу извинить меня. Пропал аппетит.

Мысленно послав тётю к джарам (никогда так не делала, но сегодня просто не смогла иначе), покинула столовую в прескверном настроении. Благодарить за него снова стоило Тессу. Жаль, не получится сбежать на выходные в Кальдерок. Я бы сделала это с превеликим удовольствием.

Готовиться ко сну было рано, поэтому я села возле камина с книгой, надеясь, что чтение любовного романа поможет отвлечься. Не помогло. Я этот роман читала уже несколько недель, мусолила по паре строк, пытаясь занять мысли, но сегодня мыслями была где угодно, но только не на страницах нудной книжки.

В дверь тихо постучали, вырывая меня из задумчивого состояния.

Если это Тесса, не хочу её видеть, а если Морри — может быть свободна. Сама ко сну подготовлюсь.

Вздохнув, захлопнула книгу и пошла открывать. Правда, увидев, кто явился ко мне в спальню, с трудом справилась с желанием захлопнуть дверь, а может, даже чем-нибудь её подпереть.

— Лайра… — генерал на мгновение замялся, после чего сказал твёрдо и безапелляционно: — Нам надо поговорить, — ясно давая понять, что мне не удастся отвертеться от разговора и поговорить нам всё-таки придётся.

* * *

Вейнанд Эскорн

Лайра его избегала — это было очевидно. Он как дурак искал её взгляда, а она, наоборот, отводила глаза. Он мечтал о том, чтобы просто её коснуться, а она при виде него превращалась в осколок льда. Вроде и улыбалась, но каждая улыбка казалась вымученной, фальшивой.

Что-то в ней изменилось…

Столь переменчивое поведение вызывало досаду, заставляло злиться. Порой он совершенно не понимал мятежную шиари. То она отвечает на его поцелуи, сама к нему тянется, желает того же самого, то даже не смотрит в его сторону и делает вид, что ничего между ними не было.

Но ведь было же!

Внезапный отъезд в Кальдерок спутал все карты. Когда Вейнанд вернулся домой, Лайра уже уехала, а возвратилась, как доложили слуги, два дня назад. Пришлось снова ждать вечера пятницы и надеяться, что в этот раз она никуда не уедет, не станет от него убегать, не будет прятать взгляд.

К досаде генерала, шейла Глостер чувствовала себя превосходно. Голова у неё в этот вечер, как назло, не болела… Она не поленилась спуститься к ужину и, вместо того чтобы поддерживать разговор ни о чём, сделала всё, чтобы Лайра осталась без еды, а он без её общества.

После десерта он собирался пригласить девушку в кабинет, чтобы наконец поговорить, но она снова исчезла. Следовало дождаться субботы и попытать счастья после завтрака, но терпение генерала было на исходе, а желание видеть её, слышать её голос, снова почувствовать сладкий вкус её поцелуя, толкало на глупость.

Он не имел права заявляться к ней в спальню, но, послав к джарам все условности и правила, постучал в её дверь. И теперь стоял, глядя в самые прекрасные на свете глаза, ругал себя за несдержанность и боролся с желанием переступить порог комнаты.

Но нельзя.

— Предлагаю спуститься в кабинет, — наконец, сделав над собой усилие (желание притянуть девушку к себе кружило голову сильнее бутылки флаоского), сказал Вейнанд.

— Уже поздно, — покачала головой Лайра.

Упрямица!

— А вам не следует здесь находиться.

Можно подумать, он об этом не знает.

— Мы снова на «вы»?

Она отвела взгляд, как делала сегодня уже не раз.

— Вы мой опекун, а я ваша…

— Невеста. — Вейнанд и сам удивился, как легко получилось произнести это слово.

Прекрасное, кстати, слово! Дурак, что раньше не понимал этого.

— По крайней мере, я очень надеюсь, что ты согласишься ею стать, — на всякий случай уточнил его светлость, прекрасно понимая, какую бурю эмоций может вызвать слишком категоричное заявление.

Тут уж она посмотрела ему в глаза. В её почему-то отражался страх. Страх, поблекший за вспышкой не то раздражения, не то гнева.

— Мне кажется, генерал, вы слишком быстро принимаете жизненно важные решения. Одного поцелуя явно недостаточно для предложения руки и сердца!

— Наоборот, Лайра, я слишком долго медлил. Уже давно следовало вам признаться, но вместо этого я занимался самообманом.

Смутилась. Об этом говорил и румянец на щеках, и закушенная губа и то, как мятежница снова опустила глаза.

— Я не хочу замуж, — сказала тихо, но для Вейнанда эти слова прозвучали громче выстрела.

Не сдержался — подался к ней, взял за руку, привлекая к себе, сплетая с ней пальцы.

— И я тебе безразличен? Совершенно неинтересен?

Вскинув голову, Лайра сверкнула глазами, в которых читалось что угодно, но только не безразличие.

А может, он просто продолжал себя обманывать…

— Тебе не стоит здесь находиться.

— Я это уже слышал. А сейчас хочу услышать другое. Простой ответ на простой вопрос: что ты ко мне чувствуешь? — Вейнанд коснулся её щеки, в осторожной ласке скользнув пальцами по нежной коже. Лайра задержала дыхание, а потом прерывисто выдохнула. — Я вот влюбился и больше не боюсь себе в этом признаться. И хочу, чтобы ты тоже знала. О моих к тебе чувствах. Я схожу с ума, Лайра. По тебе… Без тебя…

Эскорну казалось, что её молчание, длившееся несколько невыносимо долгих мгновений, подобно пытке.

Но ещё хуже оказались её слова:

— Сожалею, ваша светлость, но у меня нет и не было к вам никаких чувств. А тот поцелуй… — Она отстранилась, вырвала руку из его руки, бросив, как нищему милостыню, несколько скупых слов объяснения: — Я просто была не в себе. Расстроена из-за поведения герцога Редверса. Вот и всё. И вы, к слову, ведёте себя сейчас точно так же. Уходите, пока нас кто-нибудь не увидел!

Было такое чувство, словно толкнула его со скалы. Падать страшно, разбиваться больно. Болью в груди отозвалось каждое её слово. А уж сравнение с Редверсом…

Несколько секунд потребовалось генералу, чтобы совладать с обрушившимися на него чувствами: неприятными, горькими, жгучими. Лайра Ноэро, в отличие от брата, бить умела. И ранить у неё тоже получалось отменно.

— Доброй ночи, шиари. — Вейнанд схватился за ручку д

Глава 21