Белые ходят вторыми

Дверь захлопнулась, шаги в коридоре стихли, а я продолжала стоять у порога, отчаянно убеждая себя, что так надо, так правильно. Казалось, стоит только шевельнуться, вдохнуть чуть глубже, и я, послав всё к джарам, выскочу из спальни.

Нагнать его будет несложно и на признание в чувствах сил мне тоже хватит. Может, это даже будет проще, чем кажется, потому что от слов, невысказанных, запретных, горели губы.

Как тогда, от его поцелуев…

Но я осталась. Продолжала стоять, словно заледеневшая, чувствуя, как ноет сердце, как глаза начинает жечь и мне хочется разреветься. Из-за Вейнанда, из-за Тессы… Из-за всего, что произошло со мной в последнее время.

Невеста?

Иногда я думала, что было бы, окажись я в этой роли, и тут же ругала себя за невольные мысли. После успокаивалась, вспоминая, что ничего такого Вейнанд Эскорн мне не предложит. Он ведь собирался до конца своих дней оставаться холостяком. Говорил, что ему нравится такая жизнь, что нет необходимости в продолжении рода — младший брат позаботился.

А сегодня, заявившись ко мне на ночь глядя, сделал предложение руки и сердца. Предложение, которое я отвергла, как самая бессердечная стерва. Жестокая эгоистка.

Наверное, так он меня сейчас и называет, такой и считает. Ругает, проклинает… Ну да ладно. Невозможно иметь всё. Я не могу уступить чувствам и не отказаться от дара.

А если откажусь от дара, перестану быть Лайрой.

От этих мыслей стало совсем горько. Бросив взгляд на книгу, сиротливо оставленную у камина, поняла, что сейчас даже строчки не осилю, и стала раздеваться. Переодевшись в ночную сорочку, забралась под одеяло, задула свечи и позволила себе немного поплакать.

Ночью можно.

Ночью никто не узнает.

* * *

Моё «немного» слегка затянулось, поэтому отражение в зеркале на следующее утро совсем не радовало. А если говорить откровенно, я выглядела ужасно. Хорошо хоть до бала оставался день — достаточно времени, чтобы с век сошли припухлости и в целом на лицо вернулись краски.

Синяки под глазами не считаются.

— Ох, духи всемогущие! — всплеснула руками Морри, застав меня бездумно пялящейся в зеркало. — Госпожа, вы часом не заболели? Накануне Чароденья-то… Вам же завтра на бал… А сегодня примерка!

— Я в порядке, — успокоила служанку и велела: — Принеси мне завтрак.

Завтракать с генералом я сегодня точно была не в состоянии.

— Его светлость рано утром уехал, — словно прочитав мои мысли, заметила Морри. Как бы между прочим. И хитро покосилась в мою сторону.

— И что? — Обернувшись, строго посмотрела служанку.

— Нет, просто… — Она смешалась. Вздохнула и пробормотала: — Сейчас принесу вам завтрак.

Морри ушла, а я вернулась к зеркалу и к своему плачевному отражению.

* * *

Весь день я старательно избегала Тессу. Даже когда приехала портниха, шейла Ирис, попросила служаку не сообщать о её приезде, а сразу провести ко мне. Платье Тессы было готово, портниха ей не нужна, а мне не нужно её общество. И её разговоры о Танце любви, и запугивание женихами, и укоризненные взгляды, словно это я здесь мерзавка, а она вся такая правильная и замечательная.

Хватит!

Бальное платье для ночи Чароденья, как и все творения талантливой шейлы, оказалось волшебным. Из светло-голубого невесомого шёлка с акцентами из тончайшего кружева. Незамужним девицам на торжественные мероприятия запрещалось наряжаться в яркое. Кремовый, нежно-розовый, голубой, бледно-зелёный — та цветовая гамма, на которую девушки вроде меня имели право. Розовый я никогда не любила, изумрудный мне шёл, а вот светлые оттенки зелёного делали меня больной. Кремовый напоминал о бале дебютанток (не самые приятные воспоминания), поэтому оставался голубой. Красивый цвет. Неброский.

Жаль, что даже в нём не получится остаться незамеченной.

— Как же мне нравится шить для вас, дорогая Лайра, — призналась портниха, когда я закончила перед ней кружиться. — Вы словно сказочная фея… Не хватает только магической палочки, которой вы завтра указали бы на своего избранника.

— Я бы лучше не отказалась от пистолета, — пробормотала мрачно.

Не знаю, услышала ли Ирис, но щебетать про избранников прекратила.

После ухода портнихи я попросила Морри принести обед. Эскорн (опять же по словам моей камеристки) всё ещё не вернулся, но в столовую всё равно не хотелось. Там будет Тесса и, может статься, нагрянет её любимчик Рифер.

Ну их.

— Если тётя будет спрашивать, скажи, у меня болит голова. Я не хочу сегодня никого видеть, предпочитаю быть одна.

— Слушаюсь, госпожа.

Быстро согнув колени, Морри побежала за обедом, а я вернула взгляд на платье и снова подумала о том, что пистолет мне завтра не помешает.

До самого вечера торчала в четырёх стенах, невольно прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам. Но ворота после ухода портнихи больше не открывались, Вейнанд не возвращался.

* * *

Перед тем, как лечь спать, я решила немного потренироваться. Магия — вот что действительно помогало отвлечься, не думать о завтрашнем дне и напомаженных гиенах.

Это я, если что, про благородных шейров.

Выдернув из вазы цветок, быстренько его общипала и, поудобнее устроившись в кресле, стала концентрироваться на своём даре. Сосредоточиться, призвать силу, скользнуть руками по воздуху…

У меня получалось! При всей моей нелюбви к хроновой магии, я радовалась как ребёнок, наблюдая за парящими над ладонями лепестками. Это было так красиво… Это было невероятно! И сердце в груди взволнованно трепетало.

Я боялась завтрашнего дня и вместе с тем, в глубине души, я его предвкушала. Разумеется, ту часть вечера, когда должна буду щегольнуть перед эргандарским двором своим даром, а не ту, где будут женихи и танцы.

Я так увлеклась «игрой» с цветами, что просидела в кресле возле камина допоздна. Уже когда время перевалило за полночь, перебралась в кровать и уснула. Почти мгновенно, правда, сон мой нельзя было назвать спокойным. То мне снилось, что ничего у меня не получается и лепестки ярко-жёлтого экзотического цветка, вместо того чтобы собраться в тугой бутон, мягким ковром устилают пол. То я была вынуждена танцевать с Редверсом, а иногда красивое лицо герцога стиралось, и я видела перед собой мерзко ухмыляющегося Стейрода. Порой казалось, что за мной наблюдает Имада, а иногда — безымянная креорка.

Единственный, кого не могла отыскать, — это Вейнанд. Я вертела головой, лихорадочно скользила взглядом по приглашённым, понимая, что его нет и больше не будет. Он исчез из моей жизни, как того и хотела, и от этого невыносимо болело сердце.

Вырвавшись из оков очередного тревожного сна, спешно раздвинула шторы. Было раннее утро, и можно было ещё час-другой понежиться в постели, но нежиться мне не хотелось. Когда ложилась спать, генерала ещё не было, и, если он так и не вернулся…

Быстро умывшись, расчесалась, оделась в домашнее платье и поспешила вниз. Может, домоправитель в курсе, куда подевался его светлость. Или Агата с Найлой…