Белые Мыши на Белом Снегу

Самое странное: я спокойно стоял и слушал. На меня совсем не обращали внимания, словно я не был посторонними ушами, бесцельно торчащими в дверях. Каждый занимался собой, оратора слушали вполуха, кто-то попытался спрыгнуть на пути, но тут же испуганно вскарабкался обратно. В толпе я заметил продавщицу Ивкину - она старательно перевязывала раненого, держа в зубах конец бинта, и выглядела очень деловитой и даже веселой, словно обрела, наконец, смысл жизни. Ее тут увидеть я совсем не ожидал - после того, что она говорила о своих детях. Неужели уедет и бросит их? Или просто так сложилось, что ей приходится торчать с остальными, и лишь долгожданный поезд ее освободит? Но почему?..

Чья-то рука внезапно обвила мою шею, и крепкий локоть довольно сильно сдавил горло. Я вцепился в него, попытался вырваться, но ничего не вышло, лишь давление усилилось, и грубый, насквозь пропитанный страхом голос пробормотал мне прямо в ухо:

– Я не пойму, ты кто такой? Чего тебе надо?

Я чувствовал себя слабым и измученным, невероятно хотелось спать, все тело ломило и отказывалось слушаться, поэтому я опустил руки и тихо попросил:

– Пожалуйста, не надо меня душить. Я сейчас все объясню, отпустите, мне больно.

Он выпустил меня, я обернулся и узнал обветренное, глубоко изрезанное морщинами лицо Чемерина, бледное, покрытое испариной. Он стоял в настороженной позе, и качающаяся на проводе лампочка играла тенью от его носа.

– Это было давно, - я потер шею, на всякий случай отступив от него на шаг, - очень давно. Я гулял, забрел в спецгородок, а вы сидели на скамейке и собирались обедать. Я еще вопросы вам задавал, что это за место, тюрьма или психбольница... ну, попытайтесь вспомнить. Мне было лет двенадцать тогда...

Он нахмурился, сверля меня взглядом:

– А в другое время мы не встречались? Что у тебя с глазом?

– Напоролся на проволоку. Очень долго рассказывать, - я потрогал повязку на лице, - и это не имеет отношения...

– Как раз имеет.
– мрачно отозвался Чемерин.
– Тебя не шилом ткнули, сынок? Не было такого?

– Ну вот, и вы туда же. Я говорю: проволока, понимаете? Возле больницы прятался за сарайчиком, хотел выглянуть, а тут... Врач сказал, глаза теперь нет.

Он медленно перевел дыхание:

– Проволока, значит... Я-то подумал... Как тебя зовут?

– Эрик.

Он помолчал, соображая, и вдруг хлопнул себя по лбу:

– Господи, точно! Был же пацаненок, все правильно, я еще запрос по твоей фамилии делал, да только ты мне наврал тогда - другая у тебя фамилия! А с той фамилией, которую ты сказал, был у нас мальчик, сын одного служащего, только он совсем другой, его же приводили, чтобы я узнал... Ну, ты даешь!
– Чемерин развеселился.
– Уж того-то парня драли, как сидорову козу, чтоб сказал, кто ты. А он понятия не имел! Не знал! Совпадение!..

Я вздохнул:

– Да, сегодня я понял, что бывает, когда совпадений слишком много.

– За того парня потом дочка Трубина замуж вышла, - добавил Чемерин, - ребеночек у них.

– Я уж догадался...

Он задумчиво поглядел на меня из-под кустистых бровей:

– Ну? И что мне с тобой делать? Нам еще один пассажир не нужен, тем более, не наш ты человек. Убить тебя? Не хочу. Хорошенькое было бы воспоминание напоследок! Ладно, иди со мной... И не трясись, убивать правда не стану, посидишь немного, отдохнешь. А потом выпустит тебя кто-нибудь, тут через час-другой полно народу будет.

Я медлил, ясно представляя, чем может кончиться для меня такая прогулка.

– Да пошли!
– Чемерин криво улыбнулся.
– На черта ты мне сдался!
– его пальцы крепко вцепились в мое плечо.
– Тут одно место есть, раньше охрана сидела, а теперь просто пустая комната. Там и побудешь.

Я послушался - против лома нет приема. Он потащил меня за собой, бормоча под нос какие-то ругательства, и это было странно - после того, что я услышал о нем от Трубина.

А действительно - почему он так странно себя ведет? Голеса больше нет, Иосиф умер у меня на глазах, сам я абсолютно ничего не знаю, так что говорить мне нечего. Кого он боится?..

– Вы тоже уезжаете?
– спросил я просто для того, чтобы не молчать.

– А как же, - он даже не оглянулся, - куда мне теперь деваться?

– Но почему - если вы ни в чем не виноваты?

– Откуда ты знаешь, виноват я или нет? Напугал ты меня, наделал я глупостей... черт тебя принес на мою голову. Весь городок знает, что я сбежал, спрятался - а почему?.. Объяснять придется, а рыльце-то у меня в пушку, - он захихикал.

– В каком пушку?

– Тебе незачем. Не знаешь - и слава Богу. Эх, ничего у них не вышло - а жалко. Понять не могу - почему. Думали, люди за ними пойдут, а они - против, и ведь не кто-то один, а - все, скопом...

– Но "код-солнце"...
– неуверенно начал я.

– Бред собачий!
– Чемерин дернул меня в какое-то боковое ответвление коридора, освещенное лишь парой лампочек.
– Нет никакого кода! Поверь мне, я не первый год здесь работаю. Все это - легенда для таких, как ты. Невозможно это - целую страну обработать, чтобы служили, как собачки в цирке. Никто - понимаешь?
– никто не знает, как на самом деле все было. Ни Трубин твой, ни я, ни остальные. Это как кочан капусты: снимаешь один слой, а под ним - следующий, свеженький, и так до кочерыжки. Если бы еще кто-то до нее добрался...

Я был так удивлен его словами, что остановился и чуть не полетел на пол от мощного рывка.

– Не тормози!
– рыкнул Чемерин, на секунду оглянувшись и показав желтые оскаленные зубы.
– Подумаешь, открытие. Психологи эти только думают, что занимаются психообработкой. А на деле - почему в этой спецзоне столько "хроников", а? Где же этот славный "код-солнце", почему он им не помогает? То-то же. Никто не знает правды. Есть факт: мы существуем. Вокруг нас - забор, это тоже факт. Никто этого забора не видел, его как бы и нет, но все равно - есть. Вот тебе факты. Остальное - мура. Я тебя теперь окончательно вспомнил - любопытный ты очень. Что тогда, что сейчас.

– Раз уж я здесь...

– Запомни!
– он вдруг остановился и встал ко мне лицом, играя бровями и гримасничая.
– Запомни, мальчик - ты здесь случайно! Тебя именно черт принес. И подлая закономерность мира, в котором мы живем, именно в том и состоит, что в решающий момент черт всегда приносит какого-нибудь простофилю, который всем мешает. Не будь тебя - и я бы смог остаться и спокойно пойти сегодня домой, к семейству.

Я улыбнулся, подсчитав мысленно, сколько раз мне уже пришлось услышать сегодня фразу "не было бы тебя..." и сколько всяких смыслов она в себе несла. Чемерин покачал головой, остывая: