Белый ходок
Шрифт:
Но что-то изменилось внутри, словно кто-то зажёг маленький огонёк в ледяной пустыне его сердца. Странные образы не хотели уходить из памяти. Маленькие люди с их беззаботным смехом, яркие краски того непонятного места, тепло чужих объятий. Алекс — имя, что звучало в его сознании, как эхо в пустой башне, далёкое и манящее.
Кем был этот Алекс? Что за мир показало ему видение? Почему маленькие люди не боялись, не убегали, не плакали от ужаса? В их глазах не было страха — только радость, доверие, что-то ещё, чему он не мог найти названия в своём словаре смерти и холода.
Любовь.
Он попытался отогнать навязчивые образы, сосредоточиться на текущих делах. Армия росла, как снежная лавина, заводы работали день и ночь, планы по захвату юга приобретали всё более чёткие очертания. Это было важно, это имело смысл в его новом мире льда и смерти. А странные сны о ярких комнатах и смеющихся малышах — просто осколки разрушенного разума, обломки того, кем он был прежде.
Но почему тогда в груди, там, где билось магическое сердце, чувствовалась странная боль? Почему хотелось вернуться в то видение, снова услышать детский смех, почувствовать тепло доверчивых объятий? Почему холод, что всегда был его союзником, теперь казался... одиноким?
Он встал с ледяного трона и направился к выходу, плащ развевался за ним, как крылья гигантской летучей мыши. Нужно было проверить работу заводов, состояние армии, подготовку к великому походу. Реальность требовала внимания господина, а не бессмысленные грёзы о мире, которого не существовало и никогда не могло существовать.
Но когда он проходил мимо одного из живых поселений под его властью, звук детского смеха заставил его остановиться, словно невидимая рука схватила за плечо. Маленькая девочка играла в снегу, лепила что-то из белой массы — снеговика, быть может, или снежную крепость. Её щёки были красными от мороза, но глаза светились той же радостью, что он видел в видении.
На мгновение прошлое и настоящее слились воедино, как два ручья, впадающие в одну реку. Девочка подняла голову и посмотрела на него — и в её взгляде не было страха, что обычно застывал в глазах смертных при виде Иного. Только любопытство и что-то ещё... доверие?
Он быстро отвернулся и зашагал прочь, стараясь не думать о том, как её улыбка напомнила ему золотоволосую девочку из видения. Это была слабость, помутнение разума, недостойное повелителя мёртвых. Он — Иной, владыка льда и тьмы, грядущий завоеватель мира. У него не было времени на сентиментальные глупости.
Но память о тёплых объятиях и беззаботном смехе не хотела отпускать его, словно призрак, что преследует убийцу. И где-то в глубине магического сердца тлела маленькая искра того, что когда-то звали человечностью.
Глава 4
Рог зазвучал на рассвете — три долгих протяжных ноты, что разнеслись по долине, где расположился его лагерь. Не сигнал тревоги, не призыв к бою, а нечто иное — торжественное приветствие, какое подают при встрече с равным по рангу. Он поднял голову
от ледяных чертежей, что изучал в своём шатре, и прислушался.— Господин, — в шатёр вошла Ирра, её движения были быстрыми, но контролированными. — К нам идёт делегация. Большая. Под знамёнами трёх племён.
Он отложил планы осады Восточного Дозора и встал. За окном шатра виднелись силуэты всадников — целая процессия, растянувшаяся на добрую милю. Впереди ехали знаменосцы с штандартами, украшенными тотемами различных кланов. Серый Волк, Снежный Орёл, Железная Корона — он узнавал символы крупнейших племён Дальнего Севера.
— Сколько их? — спросил он, накидывая плащ из белого меха.
— Около сотни всадников, господин. Но они не вооружены для боя. Большинство — старейшины и вожди. Среди них я узнала Ярмунда Великанобоя из племени Серого Волка.
Ярмунд. Он слышал это имя — один из самых могущественных вождей за Стеной, воин с репутацией, простирающейся от Клыка Мороза до Молочной. Если такой человек пришёл с миром, значит, слухи о его власти распространились дальше, чем он предполагал.
Когда он вышел из шатра, делегация уже приближалась к краю лагеря. Ледяные големы выстроились в почётный караул по обеим сторонам дороги — сотня прозрачных воинов, что стояли неподвижно, как статуи, но в их глазах горел синий огонь готовности. За ними шеренгами стояли его элитные мертвецы — бывшие сержанты, чьи магические сердца пульсировали в унисон с его собственным.
Процессия остановилась в сотне шагов от его позиции. Первым спешился высокий мужчина с седой бородой, заплетённой в косы. Его одежда была богатой по меркам одичалых — медвежья шуба, украшенная костяными пластинами, браслеты из моржовой кости на запястьях. Это и был Ярмунд Великанобой, чья слава гремела по всему Дальнему Северу.
Рядом с ним спешились ещё двое — женщина средних лет с шрамом через всё лицо и молодой мужчина с белыми, как снег, волосами. Вожди других племён, судя по богатству их одеяний и количеству охраны.
— Приветствую тебя, Король Ночи, — громко произнёс Ярмунд, его голос разнёсся по всему лагерю. — Я — Ярмунд Великанобой из племени Серого Волка. Со мной пришли Магна Острый Клык из племени Снежного Орла и Северин Ледобород из племени Железной Короны.
Король Ночи. Титул прозвучал торжественно, с почтением, какое воздают истинным правителям. Не Иной, не чудовище с севера, а Король — властитель, достойный того, чтобы склонить перед ним колено.
— Говори, Ярмунд из Серого Волка, — ответил он, не сходя с места. — Что привело вас в мои земли?
— Мы пришли засвидетельствовать покорность, — Ярмунд сделал шаг вперёд, а затем, к удивлению всех присутствующих, опустился на одно колено. — Мы слышали о твоих деяниях, о твоей силе, о твоей мудрости. Племена Железного Волка рассказывают чудеса о справедливости твоего правления.
Остальные вожди тоже преклонили колени. Зрелище было поразительным — гордые предводители свободного народа, что никогда не склоняли головы ни перед кем, добровольно выражали покорность.