Белый ходок

Тайвин медленно спустился по склону, приближаясь к ледяной глыбе. Его свита — дюжина верных рыцарей, всё что осталось от некогда могучей армии Западных земель — следовала за ним на почтительном расстоянии.

У основания замка он остановился, положив ладонь на ледяную поверхность. Холод обжёг кожу, но он не убрал руку. Сквозь прозрачную толщу он видел Большой зал, где пировали его предки. Трон из золота и слоновой кости, на котором восседали лорды Утёса. Портреты поколений Ланнистеров.

Всё это теперь было заперто во льду. Навечно.

— Сколько людей было внутри? — спросил он, не оборачиваясь.

— Около тысячи, — тихо ответил Кейван. — Слуги, охранники, мейстеры... Все, кто не успел эвакуироваться.

Тайвин вглядывался в ледяную толщу, различая тёмные силуэты. Там, в Большом зале, была фигура в богатых одеждах. Леди Дорна, его двоюродная сестра, которая управляла замком в его отсутствие. Она стояла, вытянув руку к двери, словно пыталась убежать, когда её настигла магия.

Теперь она будет стоять так вечно.

— Остальные земли? — Тайвин заставил себя отвернуться от замка.

Кейван развернул карту, испещрённую красными пометками.

— Ланниспорт разрушен и разграблен. Золотозуб захвачен, гарнизон уничтожен. Сарсфилд пал без боя — лорд Сарсфилд сдался, когда увидел, что произошло с Утёсом.

— А шахты?

— Затоплены. Все, до единой. Они пустили воду в тоннели, а затем заморозили её. Золото теперь заперто под тоннами льда.

Тайвин кивнул, поднимаясь на холм. Отсюда были видны другие опустошения. Дым поднимался от сожжённых деревень, дороги были усеяны останками караванов. Западные земли, самые богатые в Семи Королевствах, превратились в пустошь.

— Что с людьми?

— Большинство живых эвакуированы на кораблях в Эссос, — Кейван сверился с донесениями. — Северяне не тронули мирное население. Но все, кто служил нашему дому...

— Мертвы?

— Хуже. Обращены.

Тайвин сжал кулаки. Он видел их во время отступления — бывших солдат Ланнистеров, марширующих в рядах северной армии. Их лица были знакомы, но глаза светились холодным светом нежити.

— Есть ли хоть что-то, что они оставили нетронутым?

— Септы, — неожиданно ответил Кейван. — Все религиозные сооружения остались целыми. Более того — туда свозят провизию для беженцев.

— Зачем?

— Неясно. Возможно, часть их стратегии. Показать, что они не враги веры.

Тайвин подошёл к краю холма, откуда открывался вид на Золотой Зуб — проход между горами, контролировавший торговые пути с востока. Даже отсюда было видно, что древняя крепость теперь украшена знамёнами Короля Ночи.

— Они контролируют все дороги, — констатировал он. — Все порты, все переправы. Западные земли полностью отрезаны от остального мира.

— Милорд, — осторожно сказал сир Кейван, — может быть, пора подумать о... компромиссе?

Тайвин медленно повернулся к брату. В его глазах горел такой огонь, что Кейван невольно отступил.

— Компромиссе? — голос Тайвина был тих, но в нём слышалась смертельная угроза. — Ты видишь это? — он указал на ледяную глыбу, некогда бывшую Утёсом Кастерли. — Ты видишь, что они сделали с домом наших предков?

— Вижу, но...

— Нет никаких "но", — отрезал Тайвин. — Они превратили тысячелетний замок в надгробие. Они разграбили город, который строили мои предки. Они превратили моих людей в мертвецов.

Он подошёл к краю обрыва, глядя на простирающуюся внизу пустошь.

— Знаешь, что самое страшное, Кейван? Не то, что они это сделали. А то, с какой лёгкостью. Один день — и Западные земли перестали существовать. Тысяча лет истории стёрта, словно её никогда не было.

— Но мы можем восстановить...

— Что восстановить? — Тайвин развернулся. — Замок, который стал льдом? Шахты, залитые водой? Людей, которые служат врагу?

Он замолчал, глядя на развалины своих владений.

— Ты знаешь, что я понял, Кейван? Мы сражаемся не с обычным противником. Это не война королей, не спор о престолонаследии. Это война миров. Старого и нового.

— И что вы предлагаете?

Тайвин достал из плаща свиток — послание, полученное накануне.

— Станнис Баратеон призывает всех верных лордов к Штормовому Пределу. Он собирает армию для последней битвы.

— Вы поведёте наших людей к нему?

— Наших людей? — Тайвин горько усмехнулся. — Посмотри вокруг, брат. Какие у нас люди? Дюжина рыцарей и горстка оруженосцев?

Он снова взглянул на ледяной Утёс Кастерли.

— Но у меня есть другая идея. Если старый мир обречён, значит, нужно позаботиться о том, чтобы новый запомнил цену победы.

— Что вы имеете в виду?

Тайвин не ответил. Он просто стоял, глядя на руины своего наследия, и планировал. В его голове рождался план — отчаянный, жестокий, возможно, обречённый на провал.

Но если дом Ланнистеров должен был пасть, он позаботится о том, чтобы это падение запомнилось навечно.

Лёд может заморозить камень, но не может заморозить ярость. И ярость Тайвина Ланнистера была единственным, что у него осталось.

Пока он жив, война будет продолжаться. Даже если это последняя война в его жизни.

***

**Смерть столицы**

Сир Джейме Ланнистер видел смерть городов и прежде. Он был при взятии Королевской Гавани во время восстания Роберта, видел, как горели кварталы Блошиного дна. Но то, что происходило сейчас, не было похоже ни на что из виденного ранее.