Белый ходок

Через месяц работы лагерь превратился в настоящий военный завод. Дым от кузниц поднимался к небу чёрными столбами. В складских бараках лежали тысячи готовых изделий — мечи, копья, топоры, кольчуги. Качество было далеко от валирийской стали, но для вооружения армии мертвецов этого хватало с избытком.

Он часто стоял на холме над лагерем, наблюдая за работой своих созданий. Сотни фигур сновали между зданиями, таская руду, уголь, готовую продукцию. В свете горнов их синие глаза горели как звёзды в ночи. Ни одного живого существа в радиусе многих миль — только мёртвые, служащие мёртвому господину.

Но самым важным достижением стали даже не горы оружия в складах. Главным была отработанная система передачи знаний от одного мертвеца к другому. Торн обучил двадцать подмастерьев, те передали навыки сотне рабочих, а рабочие — тысячам носильщиков и разнорабочих.

Теперь у него была не просто армия — у него была промышленность. Мёртвая, безжалостная машина производства, способная штамповать оружие в невиданных количествах.

Ирра стала его главным помощником в управлении лагерем. За прошедшие недели она развилась больше всех остальных мертвецов. Речь её стала почти нормальной, движения — плавными и точными. Она научилась планировать работы, распределять задания, контролировать качество продукции. Мёртвого младенца она всё ещё носила с собой, но теперь это не мешало её деятельности.

— Готовность первой партии — девяносто процентов, — доложила она, подходя к нему на рассвете очередного дня. — Тысяча мечей, пятьсот копий, триста топоров. Доспехи будут готовы через три дня.

— Хорошо, — кивнул он. — Начинай отбор самых способных из новых мертвецов. Их экипируем в первую очередь.

За последние недели его армия пополнилась ещё тремя разгромленными поселениями. Каждого убитого он лично воскрешал, вливая достаточно силы для сохранения разума и памяти. Теперь в его распоряжении было почти пять тысяч мертвецов различного уровня развития.

Элиту составляли около сотни «сержантов» — бывших воинов и ремесленников, сохранивших большую часть своих знаний и навыков. Они командовали отрядами, обучали новичков, руководили производством.

Основную массу составляли обычные мертвецы — бывшие охотники, скотоводы, женщины и подростки. Их интеллект был ограничен, но они исправно выполняли простые задачи: добывали руду, таскали грузы, сражались в рядовых подразделениях.

И наконец, самый многочисленный слой — примитивные скелеты и полуразложившиеся трупы, поднятые из древних могил. Они годились только для самой грубой работы и в качестве пушечного мяса в бою.

Но теперь даже рядовые мертвецы получали железное оружие и простейшие доспехи. Тысячи клинков блестели в их костлявых руках, тысячи кольчуг прикрывали гниющую плоть. Армия превращалась в настоящую военную силу.

Он спустился в долину и прошёл по рядам вооружённых мертвецов. Они стояли неподвижно, как статуи, ожидая приказов. Синие огни глаз следили за каждым его движением. В этой тишине слышался только тихий звон металла да далёкий стук молотов в кузницах.

***

Магия текла в его жилах вместо крови — холодная, древняя сила, что старше человеческой цивилизации. Он чувствовал её постоянно, как ледяной огонь, пылающий в самой сердцевине его существа. Но чувствовать и управлять — разные вещи. Сила без контроля была подобна дикому зверю, способному навредить даже своему хозяину.

Первые попытки были неудачными. Стоя на вершине ледяной скалы над своим лагерем, он пытался направить магию наружу, создать что-то осязаемое из ничего. Воздух вокруг его рук становился белёсым от мороза, но дальше этого дело не шло. Сила рассеивалась в пространстве, не находя нужной формы.

— Концентрация, — прошептал он себе, закрывая глаза. — Нужна точка фокуса.

Память подсказывала, что магия требует не только силы, но и понимания. Где-то в глубинах сознания хранились образы и символы, принципы, по которым работают запретные искусства. Он не помнил, откуда у него эти знания, но они были — словно заложенные в саму суть его нового существования.

Вытянув руку ладонью вверх, он сосредоточился на простейшей задаче. Лёд. Самое естественное проявление его природы. Холод сгущался над ладонью, влага из воздуха кристаллизовалась, и через несколько мгновений в его руке лежал кусок прозрачного льда размером с кулак.

Успех окрылил его. Если он может создавать лёд из ничего, то сможет и большее. Следующая попытка была амбициознее — он попробовал создать ледяную сферу размером с голову человека. Концентрация потребовалась невероятная, иней выступил на его холодном лбу, но результат превзошёл ожидания. Идеальный шар изо льда завис в воздухе перед ним, медленно вращаясь.

— Интересно, — пробормотал он, рассматривая своё творение. — А что если...

Сфера начала изменяться под воздействием его воли. Поверхность покрылась шипами, затем разгладилась, потом превратилась в подобие черепа с пустыми глазницами. Лёд был податливым материалом в его руках — он мог придать ему любую форму, какую только способно было вообразить сознание.

Но статичные формы его не удовлетворяли. Настоящая сила заключалась в движении, в способности управлять льдом на расстоянии. Он направил ледяной череп к стоящему поблизости дереву и мысленно приказал ему двигаться. Сфера послушно полетела вперёд и врезалась в ствол с такой силой, что кора треснула.

Криокинез — управление холодом и льдом. Древнее искусство, которому когда-то обучались Иные в далёкие времена, когда мир был молод. Инстинктивно он понимал основные принципы, но практика требовала упорства и времени.

Каждый день он проводил часы на ледяной скале, совершенствуя свои навыки. Сначала научился создавать простые формы — кубы, пирамиды, цилиндры. Затем перешёл к более сложным — оружию изо льда, скульптурам, подвижным конструкциям.

Особенно хорошо ему давались мечи. Ледяные клинки получались острее стали и не уступали им в прочности. Более того, они обладали особым свойством — любая рана, нанесённая таким оружием, мгновенно покрывалась инеем, замораживая кровь и причиняя мучительную боль.

— Ирра, — позвал он свою помощницу, когда та проходила мимо скалы.

Мертвая женщина подняла голову и без слов взобралась к нему по ледяным уступам. За прошедшие месяцы она развилась ещё больше — теперь её движения были почти неотличимы от живых, а речь стала вполне внятной.

— Что прикажете, господин? — спросила она, склонив голову в поклоне.

— Встань там, — он указал на точку в двадцати шагах от себя. — Не двигайся, что бы ни случилось.