Белый ходок

— Есть сопротивление идее обожествления? — спросил он.

— Удивительно мало. Люди сами начинают называть вас богом. Особенно те, кто получил прямую помощь.

Это тоже было частью плана. Король Ночи не провозглашал себя богом — он просто позволял людям прийти к этому выводу самостоятельно. Когда ты исцеляешь неизлечимо больных, воскрешаешь мёртвых, управляешь погодой и строишь утопическое общество — какие ещё нужны доказательства божественности?

— Доклад от Цитадели?

— Мейстеры работают над новыми технологиями. Обещают прорыв в области медицины — возможность продлевать жизнь до двухсот лет.

— Хорошо. Но технологии должны быть доступны всем, не только богатым.

— Разумеется, ваше величество. Как и всё остальное.

Король Ночи подошёл к окну, откуда открывался вид на восстанавливающуюся Королевскую Гавань. Город рос на глазах — новые кварталы, широкие проспекты, парки и площади. Люди на улицах выглядели сытыми, довольными, полными надежд на будущее.

— Знаешь, что самое удивительное, Ирра? — сказал он наконец.

— Что, милорд?

— Управлять людьми оказалось намного проще, когда ты действительно заботишься об их благополучии. Кто бы мог подумать?

Ирра улыбнулась — редкое выражение на её обычно серьёзном лице.

— Возможно, поэтому все предыдущие правители терпели неудачу? Они заботились только о себе.

— Возможно. — Он повернулся от окна. — Какие планы на завтра?

— Утром — аудиенция с септоном Уриком. В полдень — открытие новой больницы в Блошином дне. Вечером — собрание с руководителями восстановительных работ.

— А послезавтра?

— Поездка в Простор. Тамошние жрецы просят вас освятить новый храм в Хайгардене.

Король Ночи кивнул. Каждое публичное появление усиливало веру людей. Каждое чудо, которое он совершал на их глазах, добавляло новых поклонников.

Через год-два он будет получать от веры столько энергии, сколько никогда не давал страх. И тогда можно будет подумать о следующем этапе — распространении нового порядка за пределы Вестероса.

Но это было делом будущего. Пока что нужно было закончить строительство идеального общества на одном континенте.

— Передай всем управляющим, — сказал он, возвращаясь к документам, — завтра хочу увидеть планы развития на следующий год. Подробные, с конкретными цифрами.

— Будет исполнено, ваше величество.

Ирра удалилась, оставив его наедине с бумагами. Король Ночи продолжил работу, планируя лучшее будущее для своих подданных. И с каждым таким планом его божественная сила росла.

Ведь боги создаются не проповедями, а делами. А дел у него было ещё очень много.

***

**Дети новой эпохи**

Ирра никогда не думала, что звук детского смеха станет для неё самым важным в мире.

Она стояла в центральном дворе Северной академии — первой из школ-пансионов для сирот войны, построенной в двадцати милях от Винтерфелла. Вокруг неё бегали дети — сотни детей разных возрастов, от шести до шестнадцати лет. Те, кто потерял родителей в войнах последних лет.

— Мисс Ирра! Мисс Ирра! — к ней подбежала девочка лет десяти с яркими зелёными глазами. — Посмотрите, что я сделала!

Маленькая Элла Риверс, дочь погибшего кузнеца из Речных земель, протягивала самодельную куклу. Но это была не обычная игрушка — внутри деревянного корпуса виднелись крошечные шестерёнки и пружинки.

— Она умеет ходить! — гордо объявила девочка, ставя куклу на землю. — Смотрите!

Кукла действительно начала двигаться, делая маленькие шажки по снегу. Её механизм работал безупречно, несмотря на юный возраст создательницы.

— Превосходная работа, Элла, — Ирра улыбнулась, наклоняясь к девочке. — Мастер Торн будет гордиться. Ты показывала это ему?

— Ещё нет. Хотела сначала вам показать!

Ирра почувствовала знакомое тепло в груди. За два года работы с детьми она привязалась к каждому из них, как к собственным. Эти дети были её особым проектом, её гордостью.

— Иди покажи мастеру Торну, — сказала она. — А после обеда приходи ко мне. Я покажу тебе, как делать более сложные механизмы.

Элла радостно кивнула и убежала, сжимая свою куклу.

— Она подаёт большие надежды, — раздался голос за спиной Ирры.

Она обернулась и увидела мейстера Лювина — бывшего советника Старков, а теперь главного педагога Северной академии. Даже в смерти он сохранил свою страсть к обучению детей.

— Все они подают надежды, — ответила Ирра. — Просто нужно найти правильный подход к каждому.

Это была философия всех школ-пансионов. Не загонять детей в рамки, а раскрывать их природные таланты. К семи годам каждый ребёнок проходил тестирование, которое выявляло его склонности — к механике, магии, медицине, управлению или воинскому делу.

— Как дела у новичков? — спросила Ирра, направляясь к учебному корпусу.

— Адаптируются хорошо. Вчера прибыло ещё десять детей из Дорна. Одного мальчика пришлось долго уговаривать выйти из комнаты — он думал, что его здесь накажут за что-то.

Ирра нахмурилась. Многие дети приходили к ним травмированными не только потерей родителей, но и жестоким обращением в приютах старого мира. Требовались месяцы, чтобы они поверили: здесь их никто не обидит.

— Мальчик из семьи бедных ремесленников?

— Да. Отец погиб в одной из последних стычек с бандитами. Мать умерла от болезни. Остался совсем один.

— Как его зовут?

— Дорен. Дорен Санд.

Ирра запомнила имя. Она лично знала каждого из трёх тысяч детей, воспитывавшихся в двенадцати академиях по всему континенту. Их истории, их таланты, их страхи и мечты.

Они вошли в главное здание — просторное, светлое строение из белого камня и дерева. Никаких мрачных коридоров или тесных каморок. Большие окна, высокие потолки, тёплые камины в каждой комнате.