Белый варвар
Шрифт:
– Дайте мне слово волка, что не отберете его у меня. Поклянитесь.
– Слово ни к чему, - произнес оборотень, прищурившись.
– Сейчас не отберу. Но позже…
– Вплоть до коронации Гаро, - потребовала я.
Об этом меня просил принц, об этом предупредил старец Саир, да и мне так будет легче, не придется у сердца держать клинок. А барон в ответ с ухмылкой:
– Я подумаю…
– Решите сейчас.
Неожиданно кухонный нож, который он в руке держал, пролетел в нескольких сантиметрах от меня. Не дрогнула и ухом не повела. Смотрю на оборотня, глаз не отрывая, а он улыбается и в
– За три года может многое произойти: в лесу заболеешь, где-нибудь на перевале шею свернешь… И что ты скажешь, бесстрашная?
Издевается Его милость, как пить дать, издевается. А вот не сдамся, хода назад у меня нет и если жива до сих пор, то более перед ним не струшу.
– Скажу, что вокруг вас опасностей больше. А я доживу, и клинок попадет в королевский дворец в срок.
Второй нож пролетел вблизи меня и срезал локон. Испугалась чуток, но дрогнуть не успела. Подумаешь, ножи метает, на волосы мои покушается! Жил бы с моим отцом, понял бы, что такие уловки бесполезны.
– Ваше слово?
Прищурился злобно, но произнес:
– Ты вернешь клинок в белую стаю.
– Я верну его Гаро в вашем присутствии. И, если пожелаете, в вашем замке.
Прожигая меня черным взглядом, он думал минуту, потом медленно и глухо произнес.
– Хорошо, даю слово.
– Ваша милость, полную клятву.
Душа уходит в пятки от звериного немигающего взгляда. Руки трясутся, зубы, чуть ли, не стучат. Но что я глупая, что ли, на такое слово соглашаться? Простецкой клятве цена малая. Он ее даст и за мной другого волка пошлет.
Что за бес в нее вселился? Полную клятву подавай!
На перевале спас, здесь одел и накормил. Хватит с нее и простого слова. Но нет. Сидит напротив, как каменная, смотрит выжидательно, осторожничает где не надо. И ведь, чувствую: девчонка, то задрожит, то вспыхнет. Боится немощь, но отступать не собирается и ножей не боится.
Затянувшееся молчание она поняла по-своему, поинтересовалась невозмутимо.
– Вы клятву помните?
Волк помнит все. И мне до старости далеко, нахмурился Стафорд.
Уверовала в свою безнаказанность. А вот это зря, я подобных выходок не прощаю. Возвращаю в нужный час в двойном размере.
– Увижу клинок, вспомню.
– Так не пойдет, - заартачилась, как маленькая. Глазищи огнем полыхнули.
– Сильно хочешь, получишь, - Белый варвар улыбнулся.
Дав свое слово, он его не нарушит, если пошлет Дерека по запаху полыни. И никуда девчонка не денется.
– Я Стафорд Серый сын волка, брат человека даю тебе слово оборотня, что не посмею отобрать клинок, пока не выйдет нашей сделки срок.
Девчонка клятву слушала с недоверием, а под конец прищурилась сердито.
– Что не по нраву, немощь?
В ответ она пролепетала:
– Забыли упомянуть о братстве волка и лесах оборотней, которых призываете в свидетели клятвы.
Всю клятву требует до единого слова. А не много ли просит?
– И зачем тебе свидетели?
– барон улыбнулся, как зайцу русаку, который не успел скрыться в кустах и вскоре будет съеден волком.
– Чтобы вы не послали оборотня по моим следам.
И об этом знает. Кто ж натаскал?
– Умная?
Она
поежилась от простого слова, но взгляда не отвела:– Ученая.
– Учиться тебе еще и учиться, - Белый варвар хитро прищурился. Что ж волка по следу не пошлю, направлю рысь. И не спрячется от нее Аришка, не схоронится.
Подумав так, барон поднялся со скамьи. И возвышаясь над столом и притихшей девчонкой, произнес полную клятву:
– Я Стафорд Серый сын волка, брат человека призываю в свидетели братство Белого Волка и леса оборотней и даю тебе, Ариша - человеческая немощь, слово оборотня, что не посмею отобрать клинок, пока не выйдет нашей сделки срок.
Комнату осветила белая вспышка и осыпалась мелкими искорками над немощью.
– Спасибо!
– неожиданно возликовала она.
– Слова вашего, милость вашу не забуду. Богом клянусь, клинок будет при вас передан Гаро сразу после коронации.
Теперь пришла очередь оборотня с недоверием смотреть на искреннее счастье дочери мясника. Она чуть ли не вприпрыжку помчалась в комнату, а вернулась с сапогами в руках и рваной курткой, которую у одного из раненных солдат взяла.
Неужели, помешалась за бурю и с головой теперь не дружит? Я ее одежду трижды прощупал, просмотрел, сапоги измял, нет там клинка.
Стафорд нахмурился, прорычал:
– Ты что, дура?
– Дура, немощь, тварь человеческая… пустое это все, - отмахнулась она, как от надоедливой мухи.
– Вы слово дали, теперь немного подождите.
Одежду на скамью сгрузила, руки уперла в бока.
– Нож где?
– Сзади.
Помешанная, как есть, с сожалением подумал барон, глядя на ее метания.
Девчонка, нож из стены выдернула и на курке начала пуговица отпарывать. Здоровые, металлические. Такими застегнуться сложно, а она упорно их срезает. Вслед за пуговицами с ремня куртки была срезана бляшка. Далее очередь дошла и до сапог, с них застежки отстегнула. Одежду отложила на скамью, пуговицы и ременные бляхи сгрузила на стол, смотрит на добытое железо, улыбается.
– Вот Гессбойро.
– Белены объелась?
– взревел оборотень, отшвыривая тарелку.
– Или головой стукнулась?
– Терпение, - ухмыльнулась немощь, и пуговицы с застежками начала воедино собирать.
Горло оборотня от удивления сдавило, когда в ее руках блеснуло лезвие клинка, а затем и эфес, украшенный красными камнями. Через минуту Ариша передала в руки оборотня серебристый клинок с зеркальной поверхностью лезвия.
– Вот.
Выходит, два дня подряд Гессбойро был рядом. Но откуда знания у девчонки?
– Как…? Кто…?
– Саир научил, - прошептала она, поглядывая с опаской.
– Старец был хранителем вашей реликвии еще при Табире IV.
На себе носил, понял оборотень и нахмурился. Выходит, правда все, до единого слова.
– Стая черных… Говори что знаешь.
Прямо сказать, что знаю мало и лишь догадываюсь, не смогла. А потому начала говорить, что в замке белых оборотней холодно, в коридорах темно и от окон дует.
– Я не о том спросил.
– А я веду к тому, что из-за холода собачьего пришлось всех солдат настойкой полыни растирать и горячим вином поить, чтоб не заболели. Мне ни того ни другого было нельзя…