Бесконечность любви, бесконечность печали

– Ребенок у тебя точно не от мужа?
– уточнила Маринка и, поймав Катин кивок, продолжила: - Вот. Ты это знаешь, я теперь знаю. Но Алиске сия тайна неведома. Представь, до чего она может додуматься! Только-только мужика к себе узелком привязала, а узелок взял и развязался, А бывшая жена беременна! Ты для нее сейчас главная соперница на пути к счастью. На что могут пойти обозленные бабы, не мне тебе рассказывать! Я бы поостереглась с ней не то что в одной палате лежать - по одним коридорам ходить.

– Ой, Маринка, не неси ерунды!
– набирая номер, отмахнулась Катя.

– Успокойся и возвращайся в палату, мне поговорить надо, -поднесла она телефон к уху.

Арина Ивановна уже ждала ее звонка. Как выяснилось, о ЧП н одной из городских больниц им объявили на пятиминутке. Правда, не сказали, в какой.

– Катенька, если холодно, просись на выписку, - посоветовала она.
– Неровен час, простудишься. Я тебя в отделение к Раде определю.

– Просилась, не выписали. Две капельницы остались - может, поэтому? Переводят в терапевтическое отделение в другой корпус. Так что не волнуйтесь, не замерзну. Как там папа?

– С папой все хорошо. Поговорил с врачом. Завтра оперируют.

– Так быстро?
– охнула Катя.

– А чего тянуть? Его давно готовили к операции.

– Арина Ивановна, а шунтирование - это очень сложно? Ну, в смысле, насколько это опасно?

– Любая операция, девочка, опасна. Ты ведь уже кое-что понимаешь в медицине.

– Да... «Не бывает врачебных ошибок, бывает стечение обстоятельств», - машинально процитировала она фразу из последней статьи и вспомнила Вадима.

– Это верно. Но при плановой операции стечение обстоятельств можно свести к минимуму. Для этого проводятся специальные обследования. Опыт хирурга, конечно, играет большую роль.

– А кто будет оперировать?

– Пока не знаю. Но там хватает хороших докторов. Так что... Волнуюсь, конечно, но в его случае чем быстрее, тем лучше. Из-за эпидемии гриппа могут и плановые операции отложить, а он ведь последний год буквально жил на лекарствах. Стенокардия замучила. В больницу отказывался ложиться. Совсем себя довел. Так что не было бы счастья...

– Такого счастья никому не пожелаешь, - вздохнула Катя.
– Арина Ивановна, можно я сразу после выписки к вам в Ждановичи поеду?

– Конечно, куда еще? Мы ведь вчера все обсудили. Одну тебя не оставим!

– Ну, я не совсем одна, - улыбнулась Катя.

• - Вот именно! Поэтому жить ты будешь под нашим присмотром. Хотела спросить... А когда у тебя развод?

– На днях истекают три месяца, как заявление подала. В суде Сказали: письмо пришлют. Надо в почтовый ящик заглянуть. А ЧТО?

– Переживаю. Вдруг, узнав о твоем положении, Виталик не даст развод? Если он тебя все еще любит и не может иметь детей... Ну, ты понимаешь...

– К счастью, он может иметь детей, я это точно знаю, - успокои-ее Катя.

– Виталик уже второй месяц живет с другой женщиной.

Ну какой ему смысл не соглашаться на развод? Да и не любит он меня, зря волнуетесь.

– Не знаю, - усомнилась Арина Ивановна и добавила: - Ты уж на всякий случай постарайся развестись так, чтобы он ничего не заподозрил.

– Да уж постараюсь. Но даже если и узнает, ничего не изменится... Арина Ивановна, нас пришли переселять, - обратила Катя внимание на медсестру, поочередно заглядывавшую в палаты. Из первых уже'выходили женщины с пакетами, кого-то повезли на каталке.
– Побегу, мне еще вещи собирать.

– Конечно. Только лучше не бегай, береги себя, - по-матерински посоветовала мачеха.
– Я позвоню, как только узнаю, что нового у отца.

– Буду ждать!

Катя спрятала телефон в карман и поспешила в палату.

Четыре женщины, которые готовились к выписке, сидели на кроватях. Рядом стояли пакеты с вещами. Больше всего их у Маринки - книги, кастрюльки, журналы. Не удивительно: почти три недели провела в больнице.

– И скоро вас отпустят?
– вернувшись к сбору вещей, спросила Катя.

– Сейчас поведут в подвал за одеждой, - оторвалась от разговора по телефону Тонева.
– И больше в отделение уже не пустят. Не представляю, как я со всеми этими мешками да сумками управлюсь.

– Я помогу, - отозвалась Катя.
– Отнесем в холл, потом ты сходишь за одеждой. Вот вещи свои соберу и пойдем.

– Так, кто тут у нас?..
– женщина в белом халате наконец-то добралась и до их палаты.
– Селезнева, Проскурина... Вторая терапия, палата шестнадцать. Соседний корпус, третий этаж.

– Прямо сейчас идти?
– расстроилась Катя, которой хотелось проводить Марину.
– Или можно чуть позже?

– Можно прямо сейчас, если совсем замерзли. Можно через полчаса. Все равно придется ждать, пока палату уберут и продезинфицируют. Там тоже выписка авральная.

– Пошли, успею переселиться, - обрадовалась Проскурина и, подхватив два объемных пакета, направилась к двери.
– ...Ты спускайся за одеждой, я тебя здесь подожду, - предложила она уже в холле.
– Мне как раз пару звонков надо сделать.

Поставив сумки у Катиных ног, Маринка отправилась в подвальное помещение в гардероб.

– Веня? Привет!

– Привет! Ты чего так рано?
– слышно было, как тот зевнул.

– Какое рано, скоро девять часов! К тому же мы полночи не спали. У нас тут ЧП вселенского масштаба. Ночью неподалеку от больницы теплотрассу прорвало. Наш корпус вообще не отапливается, переселяют в другой, терапевтический, - сообщила она и, глянув, как с другой стороны двери народ безуспешно дергает за ручку, добавила: - А еще больницу на карантин закрыли.