Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
– А мне до других дела нету.
Похоже, подкрепившись, старушка заскучала и искала повод для конфликта с соседками. Снова открылась дверь. В палате с бутылками в руках появилась другая медсестра, постарше первой.
– Проскурина, - прочитала она надписи на бутылках.
– Я здесь, - подала голос Катя и, сняв очки, заползла под одеяло, освободив от одежды руку для капельницы.
Опустив бутылки в крепления, медсестра взглянула на внутреннюю поверхность локтя больной и замерла: живого места в районе
– Мазью рассасывающей пользуетесь?
– с сочувствием спросила медсестра.
Катя кивнула. Увы, ее гематомы сильнее мази.
– Покажите левую руку.
– Там еще хуже. Вчера ставили.
Глянув на вены другой руки, медсестра только вздохнула.
– Понятно... Потерпите, я постараюсь небольно. Расслабьтесь и не смотрите.
Катя послушно отвернула голову. Игла практически безболезненно проткнула кожу и вошла в вену.
– У вас золотые руки, - улыбнулась Катя.
– Спасибо!
– Спасибо в карман не положишь, - встряла настроенная на конфликт женщина.
– Александровна - еще та мастерица. Все карманы, небось, шоколадками забиты.
Медсестра и ухом не повела и перешла к кровати Алисы.
– Лягте удобнее, - попросила она.
– Не напрягайтесь... вот так... все.
Отрегулировав в капельнице скорость, она проверила, как поступает лекарство у другой больной, и вышла из палаты.
Обреченно взглянув на почти полную бутылку, Катя уставилась в потолок, обнаружила трещинку, проследила, куда она тянется. Лежать просто так было невыносимо. Раньше хоть Маринка веселила рассказами.
«Она меня ждет, - виновато подумала Катя, - а я даже не позвонила...»
Стараясь не шевелить рукой с иглой, Катя просунула свободную руку в карман, нащупала мобильник, близоруко поднесла его к самому лицу и выбрала в меню сохраненный час назад номер. Занято. Придется писать СМС.
Набрать сообщение пальцами левой руки оказалось непросто. Пришлось ограничиться коротким: «Под капельницей. Извини, не выпустили».
Вскоре пришел ответ: «Поняла тут шухер журналисты понаехали администрация не пропускает ругаются домой завезут уже подъезжают держись подруга»
Катя улыбнулась: знаков препинания в сообщении не наблюдалось, тем не менее все предельно понятно. Набирать текст, не отвлекаясь на точки с запятыми, гораздо быстрее, вот только вряд ли она сама научится их игнорировать. С детства усвоила: знаки не менее важны, чем слова
Отложив телефон, Катя снова уставилась в потолок, нашла уже знакомую трещинку и стала внимательно изучать все ее изгибы.
Где-то на середине та растворилась в сонном мареве...
7.
...Реальность отступила куда-то далеко, а потому не волновала и не тревожила Вадима. Как, впрочем, и
почти отсутствовало онемевшее тело. Покинув его, невесомое сознание лениво блуждало в прошлом, заглядывая в глухие, укромные уголки памяти и вытаскивая на свет яркие картинки-мгновения, неожиданно взмывало в будущее, в мир фантазий, предлагавший на выбор сюжеты - то умиротворяющие, то ужасные. Но, как ни странно, такое смешение прошлого и грядущего воспринималось отстраненно-спокойно. Видимо, сознание отдавало себе отчет в том, что погружение в нирвану будет недолгим - лишь пока не выздоровеет тело.Время от времени сознание возвращалось к телу, как бы проверяя, не пришла ли пора остаться, и снова улетало: рано! Случалось, их воссоединения запрашивали внешние раздражители - чаще всего звуки. И тогда нехотя сознание вынужденно вклинивалось в реальность...
Вот и сейчас где-то совсем рядом заело диск - стали назойливо повторяться несколько начальных тактов одной и той же мелодии, без дальнейшего развития музыкальной темы. В конце концов это стало раздражать.
Придется сознанию вернуться в тело, разобраться, что происходит в реальности...
Вадим протянул руку, нащупал телефонную трубку, машинально подтянул ее к уху и, не открывая глаз, нажал на кнопку.
– М-м-м...
– Вадим Сергеевич! Ну слава Богу! Слава Богу! Я так переволновалась, так переволновалась!
– запричитал женский голос.
– Почти полчаса звоню: то в дверь, то ваш номер набираю. А в ответ тишина! Уже не знала, что делать. Не в милицию же звонить!
– Зачем в милицию? Что случилось?
– медленно приходя в себя, поинтересовался Вадим.
– Я вам лекарства привезла!
– Зачем?.. Зина, ты вообще-то где?
– Как где? У вас под дверью! А вы не открываете.
– А-а-а... Сейчас...
Отключив телефон, Ладышев встал с постели, пошатываясь, добрел до закрытой двери в гостиную, коснулся ручки и вдруг замер на несколько секунд. Что-то было не так. Что?
«Холодно ногам... Шлепанцы...» - понял он.
Вернувшись к кровати, нащупал ногами привычно мягкий и теплый ворс, просунул стопы вперед и, шаркая, снова двинулся к двери.
«Еще не все! Надо одеться, - напомнило сознание.
– Халат».
Повторив разворот, он пошаркал к другой двери, приоткрыв ее, нащупал махровую ткань, приподняв, потянул на себя, набросил на плечи. Странное дело, халат тесен, полы ни в какую не желали запахиваться.
«Это не твой, это Катин», - пожурило сознание.
«А куда подевался мой?» - мысленно задал ему вопрос Вадим.
Вскоре искомое попало в поле зрения. Надев халат и затянув пояс, он снова дошел до двери. Путь через гостиную, обычно преодолеваемый в автоматическом режиме, показался невероятно долгим. Наконец добрался до прихожей. Щелкнул один замок, второй.
Только Ладышев успел удивиться, почему это он закрылся на все запоры, чего никогда не делал, находясь в квартире, как входная дверь резко распахнулась, и, едва не сбив его с ног, в помещение влетела Зина.