Бесконечность любви, бесконечность печали

– Извините, не могли бы вы...
– попробовала обратиться к ней Катя.

– Ждите, - отрезала та.
– А еще лучше поднимайтесь наверх, нечего тут толпиться, - и покатила тележку к лифту.

Вернулась она на удивление быстро. Почти бегом.

– Кто тут Проскурина?

– Я, - опешила Катя.

– Сейчас вас отпущу... Держите, - торопливо передала она вешалку с одеждой и прикрепленным к ней мешочком с обувью.
– Можете прямо здесь переодеться, - еще раз ошарашила она Катю I неожиданной милостью, пропустив ее внутрь помещения.

– Вот, за тем стеллажом. И еще... Вы через главный вход выходите.

– Почему?
– удивилась Проскурина.

Насколько она знала, все выписанные из-за гриппа покидали больницу через приемное отделение. И Веня с машиной должен был ждать именно там.

– Не знаю. Так приказано, - пожала плечами кастелянша.

Переобувшись, Катя сняла больничный халат, под которым уже

были надеты джинсы и свитер, накинула любимую утепленную курточку, замотала на шею шарф, подняла капюшон, прихватила пакеты с вещами и направилась по коридору прямо к выходу. За две недели, проведенные в больнице, она научилась неплохо ориентироваться в ее подземных и наземных лабиринтах.

Проводив ее взглядом, кастелянша достала из кармана мобильник.

– Валерия Петровна, - почти шепотом доложила она, - Проскурина только что ушла... Ага, под землей пошла к главному входу...

Зиночка сидела перед монитором, одной рукой щелкала мышкой, другой держала у уха мобильник.

– ...Как меня достала эта больница! Спасибо, что присматривала за моими. Если вдруг снова родится девочка, честное слово, назову Зиной!
– благодарно тараторила в трубку соседка.

– Да ладно тебе!
– зарделась Зина.
– Немодное нынче имя. Лучше Катей назови: и красиво, и... счастливые они, - добавила она после паузы.
– Вот мой шеф даже разболелся, как свою Катю потерял.

– Так и не нашлась?

– Пока нет. Но я подключила к поискам одного человечка. Этот точно найдет!

– Начальника отдела безопасности?
– уточнила Маринка.

– Его, - подтвердила Зина.

– Вот слушаю я, слушаю про эту Катю и не могу понять: а она любит твоего шефа? Ну нельзя же так изводить любимого человека!

– Нельзя. Но они два сапога пара! И страдают одинаково.

– И с чего ты взяла, что Катя - имя счастливое?
– засомневалась Марина.
– Может, одной отдельно взятой и подфартило, но со мной в палате лежала Катя. Так вот представь: эту «счастливицу» за две недели так никто и не навестил!

– Может, не местная?

– В том-то и дело, что как раз минчанка, и отец в Ждановичах живет. Правда, сейчас он тоже в больнице, операцию на сердце должны делать. Просилась вместе со мной на выписку, но не отпустили: токсикоз при поступлении был жутчайший, бедняга прозрачная была! А ей никто даже пакетик яблок не принес!
– возмутилась Маринка.

– Беременная? А муж?

– В стадии развода они. Десять лет прожили, никак забеременеть не могла.

– И как только забеременела, решили разводиться?
– оторвалась от монитора Зиночка.

– В том-то и дело, что нет! Катя подала на развод до того, как забеременела! И от мужа давно съехала, в квартире мачехи живет на Чкалова. Вообще-то, она о себе мало рассказывала. Все читала. Я ей половину домашней библиотеки перетащила. А еще стихи иногда писала.

Зина не очень внимательно слушала соседку, но одно из полушарий ее мозга автоматически рисовало соответствующую рассказу картинку. Как бы визуализировало. Она даже успела представить себе эту бедную беременную Катю, которую никто не навещает. Как вдруг... Что-то в голове щелкнуло, возникла ассоциация.

– А как ее фамилия?
– полностью переключилась она на разговор, уже зная, что услышит в ответ.

– Проскурина. Катя Проскурина.

– Маринка...
– выдохнула Зина.
– Маринка, ты... Ты просто гений! Я тебе чуть позже перезвоню!
– не очень вежливо прервала она разговор и дрожащими пальцами набрала другой номер.

– Андрей Леонидович!!! Я ее нашла!!!
– Зина почти захлебывалась от избытка эмоций.
– Я нашла Катю, она в больнице!!!

– Вот как...
– в голосе Поляченко послышалось удивление.
– Поздравляю! Не ожидал, что у вас это получится так быстро.

– Плохо вы меня знаете! Я даже могу сказать, с чем она там лежит!

– И с чем?
– Поляченко насторожился. Задания узнать диагноз ему не давали, а сам он не догадался поинтересоваться. Получил сведения, в каком отделении, и успокоился. Жаль, конечно: вдруг в этом кроется причина ее исчезновения?
– И с чем таким она лежит и гинекологии?
– осознанно выдал он свою осведомленность.

– Так вы тоже знаете, где она?
– поняла Зина и приуныла: - А я-то возомнила, что мы вместе, заодно.

– Вместе, - успокоил он.
– Так и быть, рассказываю: двадцать минут назад я высадил Ладышева у ворот больницы. Он раньше нас попросил меня разыскать Проскурину. Так что не обижайтесь.

– Ура!
– обрадовалась она.
– Если он уже там - не обижаюсь. Главное, чтобы они помирились.

– Согласен. Так с каким диагнозом лежит Проскурина?

– А вы не знаете?!
– до Зины дошло, что в чем-то она преуспела больше начальника отдела безопасности.

– Знал бы, не спрашивал.

– Катя беременна! Как вы думаете, кто отец ребенка?

Услышав новость, Поляченко сразу и не сообразил, обрадовался

он или огорчился. Слишком важная информация, и жаль, что шеф об этом не знает.

«Хотя...
– бросил он взгляд на охапку свежих роз на соседнем сиденье, - это уже ничего не изменит. Разве что ускорит дело».