Бесоборец

— Потом объясню, — ответил я. — А теперь — идем. А то опоздаем.

Все уже стянулись к лестнице, и мы быстро направились догонять курсантов.

Марья ждала нас в холле. И выглядела настоятельница неважно. Вместо белой рясы Синода на ней была серая броня, на которой виднелись пятна свежей грязи. А вид у вечно строгой дамы был уставшим. Под глазами залегли черные круги, а белки глаз были испещрены красными прожилками. Верные признаки бессонной ночи.

— А вот и последние, — недовольно поджав губы произнесла она, едва мы с Ивановой вошли в холл.

Я ждал каверзного вопроса в стиле “надеюсь, вы не ночевали в одной комнате”? Но Марья просто указала нам на строй, и мы послушно разошлись и заняли свои места.

— Утренняя перекличка, — объявила настоятельница. — Я называю фамилию, вы отвечаете и предъявляете форму. Все ясно?

Нужно отметить, что глупых вопросов задавать никто не стал. Все дружно ответили:

— Так точно!

Быстро же настоятельница приучила к порядку и дисциплине избалованных детей аристо.

Как и ожидалось, формы не было только у Волкова, которого назвали последним. Он просто ответил:

— У меня один полный, мастер Марья. Куртку от второго я потерял в лесу, когда бился с болотником.

— Охотник уже нашел ее, — ответила Марья. — И доставил мне.

Она подошла к стойке ресепшен и достала разорванную куртку. Предъявила ее строю. И в шеренге послышались удивленные шепотки:

— Курсант Волков, выйти из строя, — скомандовала настоятельница.

Сергей шагнул вперед.

— Курсант Волков спас князя Святогорова от болотника. Вдвоем они вступили в бой с чудищем и вышли из него победителями. Курсанты не просто выжили и отделались легкими ранениями. За проявленную храбрость объявляю вам благодарность.

Волков едва заметно склонил голову, выражая признательность.

— Ваш отец хорошо тренировал вас, — продолжила Марья. — И один раз эти знания уже спасли вам жизнь. Комплект формы будет заменен на новый. Вернитесь в строй.

Волков послушно исполнил приказ.

— А теперь, господа, прошу на утреннюю тренировку, — сухо велела Марья. — Построение закончено. Разойтись.

* * *

На площадке нас уже ждал тренер. И это был не Иванушка. На вид, новому боевому наставнику было около тридцати. Лицо было перепахано несколькими шрамами. Один из них сразу бросался в глаза. Он тянулся от лба до подбородка, зацепив веко. И видимо, повредил глаз. Потому что правый зрачок мерцал красным. Внимание на шрам обратил не только я. И заметив прикованные взгляды, мужчина усмехнулся. И я обратил внимание еще на два шрама, которые тянулись от уголков губ к вискам. В отличии от широкого рубца, эти были тонкими, едва заметными.

— Меня зовут Сокол, — строго произнес наставник. — Я временно заменяю мастера Ивана.

— А где Иван? — послышался из строя вопрос от Королевой.

— Временно отсутствует, — повторил Сокол. — И вопросы отставить. А теперь, курсанты, вас ждет пробежка. Для начала, трехкилометровая. Марш!

И мы потрусили, отсчитывая повороты.

— Зачем вообще нужна эта пробежка? — спросил кто-то справа, когда мы заходили на четвертый круг. Я скосил глаза. В нескольких метрах от меня оказалась Королева. И судя по ее виду, она уже сбилась с ритма и начинала терять силы. Хотя пробежали мы только треть от дистанции.

— Чтобы убежать от упыря, княжна. В случае чего, — хитро ответила ей Алешина.

— От них невозможно сбежать, — вклинилась в разговор всезнайка Чернова. — Лучше даже не пытаться.

— И то правда, — согласился Микулин. — Мой дед рассказывал, что двое упырей догнали как-то “Доминатор”. А тот может до двухсот двадцати разгоняться. Таких тварей лучше бить с утра. После того, как взойдет солнце. А под луной, сила у упыря увеличивается десятикратно. Как и у волколака.

Волков фыркнул, тщательно пряча улыбку.

— Княжна, подкормить вас силой? — спросил он у Королевой, которая начала отставать. Но та только фыркнула и бросилась догонять строй. Оно и понятно. Проявить слабость перед отпрысками древних семей… за такое, отец запросто может лишить ее наследства. А вот после гонки, где-нибудь в укромном месте, без посторонних… думаю, она не отказалась бы от глотка силы.

Вытащил из кармана беспроводной наушник. Ладонь коснулась пузырька с “витаминами” Лады. Черт! Я совсем забыл подложить их ей в куртку! И как теперь возвращать?

Чисто теоретически можно было бы не возвращать. Но неизвестно, как Лада поведет себя без таблеток. И умеет ли она контролировать перекидывание. Пробраться ночью к ней в комнату? Хм, а вариант интересный.

— О чем задумался, князь? — послышался голос Алешиной. Девушка легко поравнялась со мной и теперь бежала рядом.

— Да так, — отмахнулся я.

— Вас можно поздравить? — продолжила расспрос Ксения.

Я непонимающе посмотрел на нее. Вместо ответа она кивнула в сторону бегущей чуть в отдалении Ивановой:

— Вместе вышли сегодня на построение. До чего же вы чудно смотритесь.

В последней фразе чувствовался сарказм. И признаться, повышенное внимание Ксении к Ладе начинало меня напрягать:

— А что это вы так заинтересовались? — вопросом на вопрос ответил я.

Алешина пожала плечами:

— Да так. Простое любопытство.

— Или новость для обсуждений на встречах аристо? — не сдавался я.

Ксения только фыркнула. Но я заметил, как на секунду в ее глазах промелькнуло недовольство. Или даже гнев. Алешина рванула вперед, позволив мне несколько секунд насладиться видом ее подтянутых ягодиц. Набирая скорость, девушка побежала по дорожке, быстро оторвавшись от остальных.

— Вот это ускорение, — присвистнул Микулин. — Она же так выдохнется.

— Кто? Светлая? — усмехнулся я. — Не смеши. Она сутки под усилениями бегать может.

— И то правда, — согласился Василий, глядя в спину стремительно удаляющейся Ксении.

— Странно, — пробормотала Муромцева, оказавшаяся рядом.

Выглядела она на редкость свежо. Для нее физическая нагрузка не была испытанием. Откинув волосы ото лба, девушка бросила на меня ироничный взгляд.

— Ты о чем? — не понял я.

— Ксения довольно спокойная девушка, — ответила Виктория с улыбкой. — Светлые более уравновешены и редко поддаются эмоциям. Их сложно вывести на провокацию. Впрочем, ты это и без меня знаешь. А ты чем-то ее задел. Причем, сильно.

Муромцева была права. Светлые должны быть спокойные. Концентрация давала для белого цвета больше результата, чем злоба. А вот ненависть могла “смазать” силу. То есть, Свет попросту мог отказаться от адепта. Ну или сила меняла цвет. А старые плетения больше не слушались носителя.