Беспощадный охотник

Но я иду слишком быстро для скользкого склона, и с того места, где я находилась раньше, я не могу видеть опасность, которая таилась за воротами.

Я так и не увидела края обрыва и только сейчас успела заметить, что он именно там, прежде чем потеряла равновесие и соскользнула прямо с края.

35

Оливия

Я кричу, падая с края обрыва и представляя, каково это — упасть и разбиться насмерть.

Мое непреодолимое желание выжить вырывается наружу, и я хватаюсь за толстый корень, торчащий из края скалы.

Я совершаю ошибку, глядя вниз, и снова кричу, когда вижу то, что находится подо мной.

Высота падения должна быть более ста футов. Волны разбиваются о скалы в бурном море, борясь с дождем за власть.

Я совершаю еще одну ошибку, когда резко бросаю взгляд обратно туда, откуда упала. От этого движения моя рука скользит вниз по щетинистому корню, и я понимаю, что это меня не спасет.

Он недостаточно сильный.

Все уходит, когда эта мысль поражает меня, словно подтверждая мои страхи, и я слышу, как смерть зовет меня, и я снова скатываюсь вниз, не имея никакой опоры.

Я вижу свою гибель, быстро мелькающую перед моими глазами, и жду, когда упаду в морские глубины и умру.

Но я не падаю.

Меня останавливает большая рука, схватившая меня за запястье.

В треске молнии и раскате грома, который звучит в точности как он, появляется лицо Эйдена, когда он крепче сжимает меня в объятиях.

— Держись за меня, — кричит он, и я держусь изо всех сил.

С еще одним диким ревом он одним сильным движением поднимает меня, я хватаюсь за него, и мы падаем назад на тропу.

Мы оба тяжело дышим, и страх все еще пронзает меня. Он прижимает меня к себе, но затем отстраняется, и в полоске лунного света я вижу, как кровь стекает по его лицу.

Его люди с оружием врываются в ворота, и Эйден поднимает руку.

— У меня все под контролем, уходите, — рявкает он, и мужчины отступают.

Он скалит зубы, и мой страх усиливается.

Я ударила его и попыталась убежать.

Что, черт возьми, он теперь со мной сделает?

Разъяренный взгляд, который он мне бросает, заставляет меня задуматься, не лучше ли было бы умереть. Но я так сильно плачу, что не могу ясно мыслить.

Он встает, поднимает меня и ведет обратно через ворота, но мы проходим через изгородь и попадаем в нишу, встроенную в стену.

Одним ловким движением он прижимает меня к стене и бьет кулаком в пространство надо мной.

Я вздрагиваю, потому что привыкла к Джуду и его жестокости. Этот кулак прилетел бы мне в лицо, если бы я выкинула такой трюк, как с Эйденом, и он бы спас меня только из-за компании.

Эйден закрывает меня пропастью своих широких мощных плеч и хватает мое лицо.

— Какого черта ты пытаешься сделать, убить себя? — кричит он.

Я моргаю от слёз и дождя. — Ты не убьёшь меня?

Он смотрит на меня пронзительными глазами, которые теперь кажутся серебряными в лунном свете.

— Ты думаешь, я бы спас тебя, если бы собирался убить тебя нахрен? — рычит он, и что-то меняется в выражении его лица.

Это делает его мягче.

То же самое внутри меня успокаивает меня, и мои слезы утихают.

Я смотрю на него, давая его словам дойти до меня.

— Ты не убьешь меня? — выдыхаю я.

— Нет. Я не могу.

Его хватка ослабевает и становится менее угрожающей и более нежной, как ласка.

Мы смотрим друг на друга, и я понимаю, что в этот момент его охватывает желание, потому что со мной происходит то же самое.

Он отрывает взгляд от моих глаз и осматривает мое лицо, поглаживая мою щеку и проводя большим пальцем по краю моей челюсти.

Он касается моих губ, и моя киска сжимается.

То же очарование, которое охватывает нас, когда мы так близки, пробуждается, и когда его губы обрушиваются на мои, я готова к нему.

Все мое тело готово к нему, и мне все равно, где мы находимся и кто за нами наблюдает.

Мы целуемся, словно одержимые, дергая друг друга за одежду.

Он рвет мое платье, как зверь, срывая его с моего тела, оставляя меня в одних трусиках.

Мои пальцы ног зарываются в грязь, когда он берет край кружева на моих трусиках и срывает его тоже.

Я тяну его за рубашку, но он пересиливает меня, запуская пальцы в мои волосы, как он делал это сегодня утром.

Поцелуй становится глубже, когда он сильнее прижимает меня к стене.

Из его горла вырывается первобытный стон, и когда он отрывается от моих губ, он удерживает меня на месте одной рукой, а другой расстегивает штаны и достает свой член.

Я наблюдаю, как он вырывается из штанов, возбужденный и готовый трахнуть меня.

Он поднимает мою ногу, обхватывает ею свою талию, затем берет свой член и проникает в меня.

Мое тело принимает его длину, и я стону, когда он врезается в мою киску, одним резким толчком ударяя по моей точке G.

Я хватаю его за плечи и держусь, пока он начинает качать.

— Подожди и дай мне тебя трахнуть, — говорит он, и я киваю.

Я выгибаюсь к его груди, когда он входит в меня сильнее и быстрее.

Быстрее и быстрее, пока моя кожа не начинает гореть. Даже падающий дождь не может меня охладить.

Жар от его диких толчков проносится по мне, изнутри и снаружи, снова и снова, и я кончаю.

— Эйден… — плачу я.

— Да, кричи мое чертово имя и запомни его.

Я всегда буду помнить.

Я знаю, что буду помнить еще долгое время. Как будто он хочет, чтобы я тоже это помнила.

Он начинает вгрызаться в мое тело, и наша кожа хлопает, отдаваясь эхом в моих ушах. Он ускоряется, делая серию яростных толчков, которые уносят меня прямо за грань реальности.

Блаженный оргазм, сжигающий мою душу, заставляет меня забыть все ужасное, что когда-либо случалось, и внутри меня вспыхивает что-то, заставляющее меня оживать.

Довершением ненасытного чувства становится его горячая сперма, текущая в мой проход.

Это так приятно, и я хочу большего.

Его движения замедляются, а затем останавливаются, и когда он выходит из меня, я понятия не имею, что он собирается делать, потому что он слишком непредсказуем.