Безбожный паладин

Как достигли возраста согласия, так маманя нас отвела в ближайшую церковь, где мы выучили профессии...

— Это сколько вам было, если сразу военные профы дали? — не выдерживаю я.

Младшие девушки заулыбались, толкая друг друга в бока, но старшая решила не шутить, а быть серьезной до конца.

— Возраст согласия равен десяти годам, — продолжает она, не обращая внимания на разочарованных сестер. — Это означает, что мы официально можем принимать участие в торговле, травничестве, собирательстве и прочих семейных обязанностях без присмотра родителей. Хотя, в деревнях подобными делами начинают заниматься рано, без разрешения Церкви и властей. Иначе просто не выжить. А профессии мы получали не боевые, а гражданские. Выбор у нас был небольшой. Нужнее всего было выучить те, с которых можно было бы получить хоть какой-нибудь доход. Конечно же, нашего мнения никто не спрашивал. У меня, например, есть профессия доярки и пастушки пятьдесят четвертого уровня, у Вилли — травничество сорок восьмого, а Дилли — торговля шестьдесят первого.

— Ого! — искренне восхищаюсь я. — Как вы их умудрились так раскачать?

— Просто ничем кроме своей профессии больше не занимались, — пожимает плечами Милли. — До того момента, как, получив боевую профу, покинули отчий дом в поисках лучшей доли. Конечно, пришлось в буквальном смысле идти по головам, чтобы достичь хоть чего-то...

— Погоди, — перебиваю ее. — Ты сказала, вас было четверо? Кто еще был?

— Младший брат, — добавляет она. — Он — домосед. Ему было по душе вести хозяйство и копаться в грязи на огороде вместе с родителями.

— Фу-у-у! — корчит рожу одна сестра.

— Бе-е-е! — поддерживает ее другая.

— Мы никогда не жалели, что ушли из дома, — продолжает старшая. — Даже когда есть было совершенно нечего. Зато мы были сами по себе. Никто нас не мог заставить делать что-либо против своей воли!

— Ну-у-у, — тянут сестрички.

— А, ну да, — мрачнеет Милли. — Поначалу приходилось идти на... всякое. Деньги — есть деньги. Они всегда нужны. И толстосумов приходилось ублажать. И заниматься кое-какими грязными делами. Так нас и занесло в гильдию Тени. Но, хвала Единому, у нас хватило мозгов вовремя оттуда свалить.

— Вас не преследовали?

— Поначалу пытались, — кивает Вилли. Ого, я вроде научился их различать! Они не близнецы, но лица у девушек не отличаются красотой. Все трое они похожи друг на друга, одинаково одеты, все трое — брюнетки с длинными волосами. Вот у Милли, старшей отряда, волосы заплетены в тугую косу. Вилли носит конский хвост, а Дилли предпочитает распущенные волосы. Фигуры у всех тоже одинаковы и зацепиться глазу особо не за что. Не в моем вкусе девчата.

— Пытались, но гильдия Теней устроена иначе, чем, скажем, гильдия Воров. — поддерживает ее Дилли. — Братство Теней ни к чему не принуждает силой. Там просто при получении третьего класса Система самостоятельно налагает огромные штрафы за самовольный уход без согласия Старших. А тех, кто ниже рангом, особенно не посвящают в тайны клана. Но это, что касается Системы. Внутри гильдии не поощряется разброд. Конечно, там есть свои надсмотрщики, которые всеми силами пытались вернуть нас в лоно общины.

— Да вот только кишка у них тонка оказалась, — сплевывает Милли. — Пришли они к нам с угрозами, да там и остались. Больше никто не приходил. А потом весть до нас дошла, что братство Теней решило отречься от нас. Так и пошло. Кое-какие навыки у нас все же остались. Не бог весть что, но в охоте и работе помогает сильно. Я — как видишь, Страж. А теневой шаг, сокрытие и скольжение по теням — уникальные умения для того, кто вынужден постоянно сражаться в тени своих сестер!

— А я — берсерк! — лыбится Вилли. Киваю в знак согласия. Уже приметил, как та ревет и кидается в бой с фламбергом наперевес. На нее у меня больше всего маны уходило. Не ману, конечно, жалко, а саму девицу, которую приходилось постоянно лечить. — Мой класс заточен на повышенный урон. Чем больше вокруг врагов, тем больше урон.

— И тем быстрее ей сносит башню, — улыбаясь, добавляет Вилли. — Мне, как Солдату, приходится следить за ней, и за Милли одновременно. Ой, то есть приходилось. Сейчас стало проще, благодаря вам, милорд! Я, наконец-то осознала, как хорошо быть универсальным солдатом, когда не надо вытаскивать Вилли из гущи боя и следить за Милли. Ей тоже бывает тяжело.

— Значит, — подытоживаю я. — Вас не надо учить, куда вкладывать свободные очки. У вас есть открытые умения, требующие расхода маны?

— Да.

— Что-то есть.

— Вижу! — откликаются сестры.

— В таком случае решайте сами, что вам нужнее. Группа у вас спаянная. Следите сами за расходом маны, учить вас не буду. Мне от вас нужна поддержка и прикрытие. Геройства и самоуправства не одобряю, но и не запрещаю, — подмигивая берсерку Вилли, говорю я. — Все-таки, я не смогу быть постоянно с вами. А вообще, рекомендую найти вам еще членов в группу. Того же мага, стрелка и танка.

— Пытались, — мрачно говорит Милли. — И члены находились, и дырки. Только все сваливали. Кто через час, кто через день. Уж больно они нежные все были! Внимания к себе требовали чрезмерного! Этого прикрой, того защити, этой купи бутылочек маны!

— А зелья, между прочим, дорогущие! — встревает Дилли. — Я себе три месяца на новый нагрудник откладываю, а эта магичка.... Как ее, помните ту светловолосую дурынду, которая три дня с нами продержалась?

— А-а-а, — смеется Милли. — Эта неженка!

— Да! — кивает сестра. — «Купи», говорит мне «пару баночек усиления. Я поиздержалась маленько!» А они семьдесят золотых стоят! Ну, я ее послала лесом!

Я только держусь за лицо, слушая их рассказы.... Как они умудрились втроем так долго продержаться?!

— Ладно, я вас понял, — прерываю сестер. — В целом возражений против вашего найма в дальнейшем не имею. Сейчас идем к безопасной зоне, приводим себя в порядок и решаем, что делать дальше.

Подхожу к лисице.

— Надеюсь, ты еще не раскидала очки? — спрашиваю ее.

— О, нет! — вскрикивает она. — Но сразу пять уровней! У-у-у-у, как здорово! Рич, если бы ты только мог понять, каково это! Ежедневно рисковать своей жизнью ради себя и родных, чтобы добыть пропитание! Никаких больше унижений!..

Внезапно глаза ее наливаются красным.

— О, как я отомщу тем подонкам! — шипит она. — Они будут умолять меня, ползать в ногах! Но я вырву им глаза, выпущу кишки!..

— Успокойся, — говорю, отвешивая ей слабый щелчок по лбу. — Хочешь своей смерти? А о родных подумала? Ну, отомстишь ты одним, они позовут подмогу. Если до тебя не смогут добраться, выместят злобу на твоей семье. Нет, тут надо действовать по-другому!

— Ричард! — кричит лисодевушка! — Милорд! Но нельзя же просто простить грязным хумансам все то зло, которое они нам причинили?!

— А кто сказал, что я собираюсь им что-то прощать? — отвечаю, чувствуя, как на лицо наползает такой же яростный оскал, как у этой милой лисички секунду назад. — Но — всему свое время.

В отличие от сестер у Мии нет такого же опыта, потому мы откладываем на потом ее характеристики. Она помогает мне собрать лут, пока воительницы заканчивают договариваться друг с другом о равноценных действиях в бою и вкладывании очков.

— Странная штука, — бормочет Мия, поднимая одну из небольших пробирок, выпавших из прихвостней Короля-слайма, и пытаясь рассмотреть в неверном свете факелов ее содержимое. — Никогда раньше такого не видела. Что бы это могло быть?