Безжалостный принц

— О чем ты говоришь? — Этот ублюдок что-то знает. Что-то, что заставило его рискнуть жизнью, чтобы попытаться спасти Эмелию.

— Найди свою собственную информацию, — кричит он, пытаясь пнуть меня.

Я принимаю удар, чтобы наброситься на него. Охранники роняют его, когда я это делаю, и я наношу ему двойной удар в лицо. Я почти готов надрать ему задницу, но сдерживаюсь. Господи Иисусе, разве я когда-нибудь сдерживался? Он не может сказать мне то, что мне нужно знать, если я слишком сильно его изуродую. Вместо этого я хватаю его за лицо и держу его челюсть, чтобы он мог посмотреть мне в глаза и увидеть, что я настроен серьезно и мне нужно знать то, что знает он.

Он может вести себя как наглец, если захочет, но посмотрим, что он скажет, когда я сломаю ему челюсть за то, что он на меня пописал.

— Послушай меня, ты, мелкий засранец, — начинаю я и стискиваю зубы. — Ты скажи мне то, что мне нужно знать прямо сейчас. Если ты, черт возьми, любишь Эмелию так, как говоришь, ты мне все расскажешь. Расскажи мне, чтобы я мог ее защитить.

Должно быть, это чудо, которое с нами происходит, но его взгляд несколько смягчается, и он, кажется, менее непреклонен в своем стремлении удерживать информацию.

— Здесь присутствуют члены Круга Теней, — говорит он, и этого достаточно. Мне не нужно смотреть на братьев, чтобы понять, что они напряглись при упоминании группы. — Там был парень. Русский парень. Он разговаривал в баре в метро. Я услышал разговор, который не должен был слышать.

— Как он выглядел?

— Длинные черные волосы и татуировка в виде змеи на лице, огненный герб Теней, вытатуированный на щеке.

Влад.

— Что он сказал? — спрашиваю я.

— Он сказал, что заберет то, что ты у него украл, — отвечает Джейкоб.

Я отпускаю Джейкоба и прищуриваюсь. Какого хрена он мне говорит?

Украл?

Я?

Я ничего не крал.

— Я ничего у него не крал, — хрипло говорю я.

— Он думает по-другому. Он сказал, что заберет свое обратно и с удовольствием убьет тебя, твою семью и всех, кто с тобой связан, когда план будет выполнен. Он сказал, что ты можешь искать его сколько хочешь. Ты его не найдешь, но он придет за тобой, когда будет готов.

— В каком баре ты был? — спрашиваю я.

— Ворон. Я видел его там уже три раза.

Я с силой прикусываю задние зубы. Этот чертов бар, место, где я был уже дважды с тех пор, как мы узнали о возвращении Влада. Никто ничего не знал, хотя Влад был там трижды. Ложь. Они за это заплатят.

— Когда ты видел его в последний раз?

— Вчера вечером. Мигель, владелец, разговаривал с ним, — объясняет Джейкоб.

Я стою и смотрю на Джейкоба. Он смотрит на меня так, будто не знает, чего ожидать. Мои братья делают то же самое. То, что я собираюсь сделать, совершенно неожиданно.

— Вставай и проваливай. Не говори никому ни хрена. Этого разговора никогда не было.

Теперь он смотрит на меня так, словно не может поверить, что я его не убил.

Он встает и продолжает смотреть.

— Что ты сделаешь? Ты же знаешь, что эти люди выше тебя. Они убийцы, которые работают по-другому. Слишком сильны даже для синдиката.

— Не беспокойтесь обо мне.

— Эмелия… что с ней? — Его брови сошлись на переносице.

Жестокая улыбка поднимает уголки моего рта.

— Моя жена, не твоя забота. Теперь она моя, и если я увижу тебя снова, ты мертв. И любой другой, кто тебе дорог, тоже. — Его глаза широко распахиваются, когда я говорю это. Этот дурак никогда не думал о своей семье. — Считай, что тебе повезло, что ты проявил неуважение ко мне и был единственным парнем, который ушел. А теперь иди.

Ему определенно повезло. Повезло, что мои чувства к Эмелии настолько сильны, что я не смог причинить ему больше боли, чем причинил.

Джейкоб знает, что больше не стоит мне ничего говорить. Я смотрю, как он ковыляет прочь.

Я поворачиваюсь к охранникам, как только он заворачивает за угол переулка, и больше его не вижу.

— Уйди с глаз моих и убедись, что с моей женой все в порядке, — приказываю я.

Жена…

У меня теперь есть жена. И какой способ начать наш брак, когда другой мужчина говорит единственной женщине, с которой я когда-либо был близок, что он ее любит. И это дерьмо.

Охранники двигаются, и я поворачиваюсь к своим братьям. Они все выглядят готовыми убивать.

Па задержался, чтобы пойти домой с Эмелией. Хотел бы я, чтобы он был здесь сейчас.

— Что, черт возьми, Влад мог подумать, что ты украл? — спрашивает Тристан.

— Я, блядь, не знаю, — отвечаю я. Я не могу придумать, что это может быть за чертовщина. — Мне нужно его найти.

— Мы искали этого придурка везде, — добавляет Андреас. — Что, черт возьми, он задумал?

— Что бы это ни было, мы не должны были знать, что он жив, — говорю я, тяжело сглатывая. — А потом его увидел Пьербо. Он знает, что мы его ищем, и причина, по которой мы не можем его найти, этот план. У него есть помощники. Люди, которые могут помочь ему оставаться скрытым.

— Что теперь? Если никто не говорит, значит, они нас недостаточно боятся, — говорит Доминик.

Кровь кипит. Я уже знаю ответ на этот вопрос.

Всегда одно и то же.

Будьте безжалостны и бессердечны.

— Я думаю, пришло время это исправить, и мы знаем, с чего начать.

Ворон.

Я поворачиваюсь и иду по переулку. Мои братья следуют за мной.

Кровь окрасит улицы еще до захода солнца.

Я вхожу в дом с пятнами крови на лице. Уже поздно, около девяти.

Па выходит из гостиной, выглядя обеспокоенным. Я отправил ему сообщение ранее, дав знать, что происходит. Присцилла выходит из кухни и останавливается, увидев меня, затем поворачивается обратно, как обычно, чтобы схватить что-нибудь, чтобы отмыть меня.

В тишине я возвращаюсь в комнату с папой и снимаю рубашку.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Нет. Ни черта. Я ничего не получил. Ничего, кроме крови владельца Ворона на моих руках и кучи людей, которые сбежали.

Не можешь говорить, беги. Я их не виню. Многим угрожали бы жизнями их семей, если бы они заговорили.